Сергей Семипядный - Украл – поделись
Татьяна молча ждала. Света, возбуждаясь всё больше, пританцовывала.
Виктор натянул на лицо задумчиво-скептическую маску и, словно нехотя, выговорил:
– На эту тему можно, конечно, порассуждать.
И пожал плечами. Татьяна просияла, а Светлана подпрыгнула от радости.
– А где мы будем, как вы сказали, рассуждать? – крутнулась на месте Светлана. На лице её появилась гримаса отвращения.
Виктор вновь задумался. Если планировать проведение какой-либо операции по изъятию денег у кого бы то ни было, то к нему от подельников (подельниц) не должны вести никакие следы.
– Встречаемся через два часа на этом же месте, – сказал он и посмотрел на Татьяну и Светлану.
– Хорошо, договорились, – откликнулась Татьяна.
– Ещё два часа – здесь?! – ужаснулась Светлана, и лицо её вновь скривилось. – Впрочем, ладно, через два часа – на этом месте, – поправилась она, поймав гневный взгляд Татьяны.
– До встречи, дорогой, – произнесла голубоглазая девица.
Виктор от удивления вытаращил глаза. Только теперь он осознал, что всё это время девица-попрошайка находилась рядом с ними, слышала их разговор и, по всей видимости, была в курсе их планов. Виктор постарался вспомнить, назывались ли какие-либо в их разговоре ориентиры возможных операций, но так и не вспомнил.
– Москва – не Галактика безбрежная, увидимся, – улыбнулся он девушке.
И они увиделись. Но вовсе не потому, что Москва – не Галактика. Они встретились буквально через два часа с минутами, когда Виктор явился на назначенную Татьяне и Светлане встречу. Татьяна и Светлана были не одни. Рядом с ними стояла девица-попрошайка с голубыми глазами. Нахмурившись, Виктор приблизился и недовольно осмотрел всех трёх женщин.
– Ой, мы, кажется, всё ещё не познакомились. Меня зовут Настей, – вдруг расцвела девушка.
Однако мажорный строй её восклицания не мог смягчить нарастающего агрессивного эмоционального фона – Виктор отнюдь не горел желанием знакомиться с нею.
– Папа римский, а теперь – всего хорошего! – почти что рявкнул Виктор.
– Вы прогоняете меня? – удивилась Настя.
Виктор не ответил, лишь тяжёлым взглядом подчеркнул и без того выразительное, словно плакат, высказанное им только что требование.
Однако Настя не уходила, неверяще и кокетливо поглядывая на него.
– А с Таней и Светой мы подружились, – сообщила она.
Виктор взглянул на Татьяну, а потом и на Светлану.
– Мы рассказали всё Насте, – виновато проговорила Татьяна и добавила: – Она – за нас.
Ошеломляющего характера новость. Найти слова и выражения за пределами ненормативной лексики просто невозможно. С огромным трудом он сдержался.
– И что? – спросил мрачно.
– Виктор, а пусть она будет с нами. А? – предложила Света. – Настасья – классная девчонка. И в Москве она давно, всё знает. Она москвича от немосквича по лицу отличает.
Зримые свойства реальности, с которой приходилось считаться, смягчающе подействовали на Виктора. Женщины уже приняли её в свою компанию. Приняли и приняли – ему-то что, в конце концов.
– Хорошо, поехали.
26
– Вот это дачка! – воскликнула Света, когда они въехали во двор, миновав ворота, открывшиеся, как бы, сами собой.
– Это не дача, а загородный дом, – поправила её Настя не без снисходительности в голосе и повернулась к Виктору. – Это твой дом, Витя?
– Нет, снял на время, – ответил Виктор, поморщившись от настиного «ты». – Строит знакомый моего знакомого. Удалось договориться, так что поживёте тут.
– А здесь ещё кто-то, кроме нас, будет? – поинтересовалась Света.
– Насколько мне известно, здесь живут двое строителей с Украины, но один уехал домой погостить.
– А второй?
– Второй поживёт у соседа, со своими земляками.
– А ты? – лукаво улыбнулась Настя.
– Посмотрим.
Гастарбайтер-украинец встретил их возле крыльца, провёл в дом и показал, где что находится.
– Да я, в общем-то, всё знаю, – остановил его Виктор. – Я бывал здесь.
– Да, я помню вас, – кивнул гастарбайтер. – Не заплутаете, короче.
Спустя полчаса стол был накрыт, звучала какая-то салонно-коктейльная мелодия, а по телевизору показывали американский боевик. Вот только женщины задерживались, они осадили ванную комнату и трельяж, поминутно оглашая дом повизгивающими звуками и жизнерадостнейшим хихиканьем.
– Я зашла в ванную, а оно и зашумело, хи-хи-хи! – рассказывала Светлана. – А унитаз! Ты видела его? Я, пока душ не приняла, и не присела на него. Веришь, нет?
– А внизу – сауна и бассейн, – сообщила Настя. – Только не смогла понять, как её запустить. Пощёлкала, конечно, тумблерочками – это рычажки такие маленькие, – но запустила или нет эту самую сауну, не уверена.
– А если Витю попросить? – спросила Света.
– Ты же видишь, он не в настроении, – возразила Настя решительно. – Никто не даст нам избавленья…
– Наглеть-то не хочется, – заметила Света.
– Всё сделаем с космической элегантностью, – ответила Настя. – Впрочем, ты права, и сейчас я пойду и попрошу его оторвать недвижимость от кресла. А то, понимаешь, разлёгся, как пенсионер всероссийской импотенции, у которого все жизненные функции организма угасли безвозвратно.
– Хи-хи-хи! – смеялась Света.
– Девочки, потише! – одёргивала Татьяна. – Он же может услышать ваши глупости.
Обсуждение вопроса, из-за которого они и собрались вместе, началось лишь за столом. И не сразу, а спустя некоторое время, когда все более-менее насытились. И посыпались проекты, один нереальнее другого. Предлагалось задействовать едва ли не танки и бронетранспортёры. Виктор даже пожалел, что выставил не только шампанское, но и водку, которая, как он заметил, пришлась по вкусу Насте и Свете.
И он лишь молча пожимал плечами, когда Света или Настя обращались к нему с каким-нибудь вопросом типа: нельзя ли достать в этой Москве пистолет-пулемёт или автомат.
– Я бы лично их всех перестреляла, сволочей! – сжимала кулачки Света.
– А есть ещё гранатомёт, который сам гранаты мечет на любое расстояние! – кричала Настя. – Хоть на сто метров, хоть на сто километров! А не как мы в школе – на десять метров. После гранаты и хоронить гадов не надо – собаки кусочки подберут.
– Ну и собаки же в вашей деревне – от семерых одна еле-еле отлаялась, – вдруг невпопад заявила Света.
– От кого ты отлаялась? – не поняла Настя.
– А цыганки ж! – всплеснула руками Света. – Вот уж народ наглый, так наглый. Думала, убью их… Или они – меня.
Виктор почти всё время молчал. Иногда ронял малозначащие фразы, и то – в случае крайней необходимости, то есть когда к нему непосредственно обращались. Однако спустя какое-то время он обнаружил, что в его голове засело одно из произнесённых за столом слов. Он попытался отыскать причину данного обстоятельства, однако ничего у него не вышло. Слово же было – «цыганки».
А скоро и вообще запорхали по-над столом лирические, камерного звучания интонации. Виктор как мужчина, и именно как мужчина, оказался в центре внимания. Женщины, словно войсковые соединения, управляемые осторожными командирами, постепенно выдвигались на передний край. Они похорошели, они стали мягче и женственней.
Впрочем, правомерней было бы сравнить их с крадущимися кошками.
Виктор тоже смягчился. Потёк раскованный внутренний диалог.
– «Компания недурна».
– «Да, женщины не лишены привлекательности. Так вот сразу и не скажешь, которая из них более, как бы сказать…»
– «Но Настя моложе всех и, следовательно…»
– «Молодость – не самое главное. Её кукольность… как будто, охлаждает несколько».
– «Это пока не коснёшься её взгляда. Глаза у неё мудрые и весёлые одновременно».
– «Более других пластична Татьяна. Хотя фигура у неё крепкая и несколько тяжеловата, но груди расположены высоко и сидят основательно. Рядышком друг с дружкой».
– «Но у Насти груди тоже хороши, с крупными сосочками, готовыми пробуравить кофту. Хотя и в намордниках бюстгальтера».
– «Однако в постели интереснее и непосредственнее всех, пожалуй, Светлана. Если, конечно, не фригидна. Что-то тут настораживает. Что-то есть в ней от, если можно так выразиться, живого равнодушия».
– «Именно Настя, скорее всего, любопытнее всех и мобильней».
– «И – наглее. И бесцеремонней. И требовательней».
– «Но это не страшно. Нам ли бояться? Тем более если такое тело… А какое у неё оно?»
– «Да, пожалуй, не лучше, чем у Светланы. Только размер больше».
– «Света помельче. И пупсиком будет выглядеть более жалко. Да и Света старше Насти. Её тельце наверняка тронуто целлюлитиком».
– «Зато Настя почти натуральная блондинка. И, стопроцентно, без всяких бородавок».
– «Зато Света почти стопроцентная рыжая. И бородавок у неё тоже не видать».
![Сергей Калашников - Заложники темпорального ниппеля [СИ]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)