Сергей Нагаев - Прямо сейчас
– Я слушаю, слушаю.
– Ну вот. Если они нашли, как выращивать, слонокоров, и если (что скорей всего) разработали новые растения, чтобы был суперкорм для этого суперскота, то всё сходится – значит, готовится масштабный прорыв на мировые рынки мясомолочной продукции. Мы всю планету завалим дешевым мясом, а сверху молоком польем. Но! Чтобы это сработало, надо новые разработки хранить в строгой секретности. Вот такая логика. Согласись, тут есть четкая логика.
Виктор только бровь поднял да губы выпятил, давая понять, что, возможно, так оно и есть, черт его знает; хотя не менее вероятно, что это совсем не так – кто, кроме черта, опять же, разберет. Данила и Виктор задумались. Вода, барабанившая в дно железной мойки, аккомпанировала их потоку мыслей, такому же неуловиму, как падающая струя.
– Ну, в общем, посмотрим, – сказал Данила и закрыл кран.
Он взял с тумбочки ножницы, положенные туда заранее, повернулся к раковине и собрался отрезать запаянный край пластиковой трубки, но Виктор сказал:
– Стоп. А вдруг там какая-нибудь отрава все-таки?
– Какая? – Данила положил ножницы, сел на табурет и закурил.
– Мало ли. Какое-то боевое отравляющее вещество. Может быть?
– Может, конечно, – согласился Данила.
– Тогда лучше ну его на фиг, – подытожил Виктор.
– Но главный вопрос, один черт, остается: что делать? – сказал Данила и вернул трубку в термос.
– Да. Хотя в то же время мне, например, понятно: надо от этой хрени как-то избавиться.
– Интересно, а можно это кому-нибудь продать? – сказал Данила.
– Кому? Если попробовать впарить иностранцам, то в нашей ситуации получится, мы предаем интересы страны. Сейчас, если нас фээсбешники возьмут за жопу, мы еще можем сказать правду: что не ведали, что творили – просто хулиганили и прикалывались. А если повяжут при продаже, это будет уже совсем другая история, сечешь?
– Секу. А если русским каким-то ребятам продать?
– Каким? – Виктор в задумчивости стал постукивать пальцами по столу. – Фермеру какому-нибудь? Или совхозу? У них, я думаю, денег – кот наплакал. И еще поди докажи им, что это новая разработка, от которой у них коровы слонов рожать начнут.
– Да. И это, кстати, все еще только мое предположение. Мы не знаем, что это за трахинг stuff в реальности.
– Да, – сказал Виктор.
– Да, – задумчивым эхом отозвался Данила.
– Что такое кенозин, точно знают только те, кто за ним сейчас гоняются.
– Да. Фээсбешники.
– Хотя я думаю, что, может быть, Даницыл, не все из тех, кто за ним гоняются, знают, что это такое.
– Их начальники знают.
– Тогда мы можем продать только им.
– Да, – сказал Данила. – И тут мы сталкиваемся с системной проблемой: у этих ребят, судя по всему, недружелюбный интерфейс.
– А у кого интерфейс дружелюбный, когда дело касается больших денег? Или государственной тайны.
– Ну так что? – спросил, как бы спрашивая лишь себя, Данила. – Добро пожаловать в мир больших денег?
– В мир злобных денег, – уточнил Виктор.
– Меня это, если честно, напрягает, – сказал Данила. – А тебя?
– Стремно, конечно, в это влезать. Мы даже не знаем, захотят ли в принципе ребята из ФСБ купить это. Может, лучше просто выкинуть на помойку, пока не поздно?
– Ну, может, и да, – ответил Данила.
– А может, и нет, – ответил на свой вопрос Виктор.
– К этому тоже надо подойти системно, – сказал Данила. – Вот ты как думаешь, Фигаксель, от чего это зависит?
– Что от чего?
– Лезть в это или не лезть – вот в чем вопрос. От чего зависит выбор?
– От того, насколько это нам надо, – ответил Виктор. – От чего же еще?
– То есть от того, насколько нам нужны большие деньги, правильно?
– Да. И большой геморрой.
– Это понятно. Так тебе нужны большие деньги?
– Нет, естественно. Кому они нужны?
– Я неправильно спросил. Давай по-другому: для чего тебе нужны большие деньги? Ну и мне. Вот что главное.
– Для веселой жизни без проблем. Как и всем. Тоже мне вопрос.
– У нас и так жизнь достаточно веселая, Фигаксель. Мы работаем без особого напряга и бабки просаживаем, как хотим.
– А будет еще веселей.
– Если ты так уж хочешь, чтобы было еще веселей, то почему у отца денег не попросишь? Он у тебя бизнесмен, бабла у него лом.
– Я тебе уже говорил.
– Когда ты говорил, мы не рассматривали такой стремный вариант, как сейчас. Нам надо на будущее все теги просчитать, чтобы потом не было сбоев и всяких дурацких ошибок-404.
– Это интернет-ошибка?
– А какая еще? Четыре ноль четыре – «Страница не найдена».
– Я их по номерам не помню. Ну черт с ним. Так о чем ты?
– О том, что мы все должны сейчас для себя прояснить. Поэтому говори: почему ты не используешь этот простой и логичный вариант для получения денег – тупо попросить у отца?
– Потому что он за эти деньги будет меня напрягать. Заставит работать там, где я не хочу.
– Где?
– У него, в сети бензозаправок, например.
– Скажи ему, что тебе это скучно.
– Говорил сто раз. А он: «Тогда иди учиться на того, кем тебе не скучно работать, иди на какую хочешь платную программу, я тебе любой университет мира оплачу». А я ему: «Не хочу!» А он мне: «А чего же ты, баран, хочешь?!»
– Это, кстати, и есть главный вопрос, – задумчиво вставил Данила. – Очень хороший вопрос.
Виктор, увлеченный рассказом и внутренне переживавший разговор с отцом на эту болезненную тему, посмотрел на Данилу со злостью.
– Да! – сказал Виктор. – Это замечательный вопрос.
– Вот именно. Так чего ты хочешь?
– Я не знаю! – Виктор покраснел, глаза его блестели, будто он сейчас отвечал не приятелю, а навязчивому отцу. – Я вот работаю альпинистом, лазаю по самым высоким зданиям Москвы, это не престижно, но зато прикольно, это драйв, и это мне на данный момент нравится! Понятно?! А что мне завтра понравится, я не знаю!
– А чего ты на меня-то орешь?
– А чего ты про отца начал?
– Я не про отца, вообще-то. Я имел в виду, что на данный момент этот вопрос для нас с тобой – ни для какого не для отца, а для тебя, и для меня – главный. Вот я и спросил.
– А ты сам чего в жизни хочешь?
В этот момент в дверь квартиры позвонили.
– Сосед, что ли, опять на пиво сшибить денег приперся? – предположил Виктор и двинулся в прихожую.
– Не открывай ему, – сказал Данила вслед. – Забодал, старый алкаш. Он мне с позапрошлого раза так деньги и не вернул. Говорит, что не брал.
С минуту из прихожей ничего слышно не было, кроме короткого тихого скрипа внутренней двери. Было понятно, что ее, деревянную дверь, Виктор открыл, а внешнюю, железную, открывать не стал. Данила хотел было крикнуть Виктору: «Ну кто там?», но поостерегся, потому что теперь, когда квартиру и лестничную клетку разделял только лист железа внешней двери, его слова могли быть услышаны соседом, если, конечно, там был сосед. В этот момент Данила услышал некий приглушенный гомон со стороны прихожей – похоже, где-то за пределами их квартиры кто-то переругивался.
Данила молча направился в прихожую, стараясь не топать каблуками – туфли он по-холостяцки и не подумал снять, когда они пришли домой (так же, впрочем, как Виктор – свои кроссовки).
– Ну, что там? – шепотом спросил он приникшего к дверному глазку Виктора.
Тот на секунду обернулся, коснулся указательным пальцем губ, показывая, чтобы Данила не шумел, и вновь стал наблюдать за происходящим на лестничной клетке.
Из-за двери доносились мужские голоса, теперь Данила отлично слышал их.
– Мужик, чего тебе надо? Иди, проспись, – один голос.
– Сам иди, – другой голос; Данила узнал его, надтреснутый и хриплый, он явно принадлежал их соседу, пьянице. – Вы кто такие, вообще?
– Кто надо.
– Вы здесь не живете, – снова пьяненький сосед.
– Слушай, мужик, тебе же неприятности не нужны, – еще один голос. – Вот удостоверение, видишь? А теперь вали отсюда. Быстро.
– Так бы сразу и сказали, что ФСБ, – голос соседа стал почтительным, – тогда я пошел.
Виктор и Данила, услышав эту фразу, переглянулись.
– Давай-давай, иди, папаня, – донеслось из-за двери.
В дверь снова позвонили, на сей раз настойчивей.
Виктор сделал шаг назад и быстрым махом, чтобы не скрипнула, прикрыл внутреннюю дверь, остановив ее движение за дюйм до того, как она должна была хлопнуть, и дальше медленно-медленно вдавил ее до конца в створ рамы.
– Недружелюбный интерфейс подкрался незаметно, – шепотом прокомментировал он.
– И хрен куда отсюда денешься, – так же тихо отозвался Данила. – Что с термосом делать? С балкона выкинуть?
– Идея хорошая. Но… э-э… погоди, может, просто дверь не открывать? Типа нас нет дома?
Дверной звонок уже заливался, не переставая.
– Третий звонок, зрители настоятельно приглашаются в зал, – сказал Данила.
