KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Русская современная проза » Александр Проханов - Крейсерова соната

Александр Проханов - Крейсерова соната

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александр Проханов, "Крейсерова соната" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Мэр гордым, ликующим взором оглядывал свое богатство:

– Эти великолепные зверюги выращены на горных пастбищах Андалузии и доставлены в Москву военно-транспортной авиацией, для чего мне специально пришлось добиваться у лидеров европейских государств воздушного коридора.

– Ваша затея с корридой великолепна, как и все, что вы предпринимаете. – Плинтус сквозь доски с опаской и восхищением взирал на быка, который наставил на него мрачный, с лиловым отливом глаз.

– Каждый бык по стоимости равен двум шестисотым «мерседесам». Для их покупки мне понадобилось серьезно напрячь азербайджанскую диаспору, пригрозив, в случае отказа, запустить на рынки недовольных скинхедов.

– Кто бы мог подумать, что существует связь между парнями московских окраин и оперой Бизе «Кармен», – добродушно рассмеялся Плинтус.

У соседнего стойла работал молчаливый скотник. Смуглолицый, с горбатым испанским носом, облаченный, как и все служители храма, в длинный подрясник, с галстуком-бабочкой, в маленьких золотых эполетах. Он поливал быка из шланга теплой водой, чистил ему кожу скребком. Бык застыл в наслаждении. Струя серебряной брошью разбивалась о полированный бок. Вода омывала копыта, щекотала пах с набрякшими семенниками. Зверь, окутанный испарениями, стоял, словно отлитый из черного стекла.

– В чем же суть вашего проекта? – поинтересовался Плинтус, приблизив к стойлу чувственный нос, затрепетавший от волнующих запахов звериной мочи и раскаленного бычьего семени. – В чем смысл операции «Коррида»?

Мэр не успел ответить. Словно сотворенный из золота, солнца и славы, из пленительной красоты и мужественной отваги, перед ними возник тореадор, тот самый, на которого любовалась Москва, созерцая великолепный рекламный плакат. Мужчина, затянутый в золоченый камзол, с узкой, осиной талией, широкий в плечах, ослепительно улыбался, блестел черно-синими, расчесанными на пробор волосами. Его коричневое, трепетавшее от страсти лицо выражало галантность и нетерпение бойца, стремящегося в сражение. Он находился среди быков, их жертва и их убийца, их истязатель и обожатель. Они были нераздельны, созданы друг для друга. Любили и восхищались друг другом, желали друг другу смерти. Звери в стойлах все разом заволновались, громко и страстно задышали, зазвенели цепями. Изящный испанец, в тесных панталонах, с сильными икрами и литыми шарами в паху, сверкал белозубой улыбкой, наполненный гулом арены, ревом и рукоплесканием толпы, восторгами женщин, храпом пробитых рогами коней, пронзенных насквозь тореадоров.

– Эскамильо, лучший тореадор Сан-Себастьяна. – Мэр пожал узкую смуглую руку испанца, на которой красовался серебряный перстень с вороньим камнем. – Контракт с Эскамильо стоит два миллиона долларов. Мне пришлось изрядно надавить на владельцев нефтеколонок, пригрозив налоговой полицией, прежде чем эти скупердяи собрали свои нефтедоллары. – Мэр засмеялся, словно негромко заработала шаровая мельница.

Эскамильо, не понимая языка, улыбался молодой испанской улыбкой.

Они шли вдоль бычьих загонов, и сумрачные звери вращали глазными яблоками, бугрили загривки, звенели цепями, налитые неизрасходованной мощью и похотью.

Они оказались в соседнем помещении, стены которого были выложены белым кафелем. Голые слепящие лампы отражались в изразцах, в стальных медицинских тубусах, в стеклянных сосудах и колбах. Из резинового шланга ярко бежала вода. Посреди помещения был установлен деревянный станок, напоминающий спортивные снаряды, – длинное тулово с высушенным коровьим хвостом, четыре упертых ноги, деревянная шея и на ней – грубо вытесанная коровья башка. Сооружение напоминало языческого идола, на голове которого были укреплены коровьи рога и бумажный венок с цветочками.

– Это бог Велес, – пояснял Мэр, подводя Плинтуса к деревянному зверю и поглаживая костяные, украшенные венком рога. – Сейчас вы увидите, как отбирают сперму у андалузских быков. Дело в том, что я решил распространить корриду на все регионы России. Это блестящий коммерческий проект, который принесет миллиарды. К тому же направит народное самосознание по новому руслу, исключающему восстания и революции. Мы скрестим андалузского быка с вологодской коровой, а дух испанского идальго с русской мечтой о Минине и Пожарском. На базе суворовских училищ уже начата подготовка тореадоров.

– Великолепно. – Плинтус осторожно прикоснулся к деревянному чудищу, поднял лицо вверх. Там, отделенное от них пластами исторических наслоений, шло богослужение в храме, раздавались песнопения, ангелы взирали с белоснежных высот. А здесь, в древнем капище, готовилось языческое первобытное действо. – Но все же мне бы хотелось узнать сущность вашего главного плана.

Мэр обернулся, желая убедиться, что их никто не слышит. Испанского вида смуглолицый служитель с горбатым носом и провалившимися аскетическими щеками окатывал рогатого идола теплой водой. От деревянной коровы поднимался парной телесный дух, словно она обретала живую плоть и дыхание. Золоченый тореадор Эскамильо стоял поодаль, любовно рассматривал себя в крохотное зеркальце, поправляя иссиня-черные, страстно блестевшие волосы.

– Модельер, как вы знаете, претендует на звание великого режиссера, полагая, что ему нет равных в политических спектаклях. Однако здесь он столкнется с иной режиссурой! – Мэр заговорщически сверкнул глазами. Потянулся к металлическому тубусу с теплой водой. Вынул длинную стеклянную колбу с округлым дном. Понюхал ее, посмотрел на свет. Вернул в металлическую кастрюлю. – Я сам разработал сценарий корриды. На закрытой арене в Лужниках соберутся тысячи москвичей, весь бомонд, правительство, духовенство и конечно же Президент. Ложа его будет украшена геральдикой старинных испанских родов. Вокруг рассядутся дамы в туалетах испанского Средневековья. Перед началом представления на арену выйдет певец Басков, который, как вы уже догадались, находится в родстве с баскскими сепаратистами и является дальним родственником Эскамильо, баска по национальности. Наш замечательный русский певец испанского происхождения исполнит арию Хосе. А его неизменная нежная подруга, меццо-сопрано Кабалье споет арию Кармен: «У любви, как у пташки, крылья…» – хотя, должен заметить, вряд ли найдутся крылья, даже в фирме «Боинг», способные оторвать от земли туловище знаменитой певицы. Затем начнется бой. Эскамильо покажет чудеса виртуозного обращения с жестоким быком, заставляя зрителей реветь от восторга и страха. Наконец, последний взмах красной мулеты, обезумевший бык проносит свои отточенные рога у самого бедра бесстрашного тореадора, и тот, поднимаясь на цыпочки, как Плисецкая на пуантах, сверху, словно из космоса, вонзает в быка разящую шпагу, пробивает насквозь бешеное бычье сердце. Бык с грохотом рушится. Эскамильо ловким ударом тесака отсекает быку его рогатую непутевую башку, заматывает в окровавленную мулету и идет к президентской трибуне, чтобы преподнести свой трофей венценосному русскому повелителю. Приближается. Счастливчик, польщенный, чувствуя себя королем испанским, принимает бычью башку. И в этот момент Эскамильо, который, как вы уже, наверное, догадались, является законспирированным баскским террористом, вонзает в Счастливчика свою короткую шпагу. Над ареной поднимается дым. Отчаянный баск скрывается в дымовой завесе, выбирается наружу, а затем, по приготовленному коридору, через Чечню отбывает в Турцию и дальше, в родную Испанию. Приговор приведен в исполнение. Тиран повержен. Мы принимаем власть из рук благодарного, освобожденного от тирании народа.

Мэр выставил ногу на кафельном мокром полу. Приподнял руку, будто салютовал шпагой. Казался себе стройным, узким в талии тореадором, любимцем герцогини Альбы, другом Гойи… И его белый, напоминавший фаянсовый унитаз череп на секунду покрылся черной волной волос.

– Великолепно! – Плинтус не мог скрыть восхищения. Его чувствительный зоб надулся, как фиолетовое туловище осьминога, переливаясь всеми цветами радуги. – Вы, мой друг, несравненный режиссер. Станиславский Нового времени.

Снаружи послышался храп, свирепый рокот и рев. Раздались металлический звон и гортанные выкрики: «Торро!.. Торро!..» Сквозь широкий проход в помещение просунулась яростная бычья башка. Следом – мокрый черный загривок, налитые брусничным соком глаза, костяные, отточенные, как иголки, рога, с которых срывались жалящие лучи света. Толстую складчатую шею быка стягивал кожаный хомут с железными цепями, за которые что есть силы тянули служители с золотыми погончиками, в галстуках-бабочках. Бык слепо мотал башкой, со свистом выдувал из ноздрей розовый дым похоти. С губ до пола свешивалась липкая розовая слюна. Увидел деревянное чучело. Взревел, раздувая раскаленные бока. Метнулся вперед, тяжко наскакивая на корову, с силой ударяя копытами в струганую спину. Громоздился на нее, рыл мордой, лизал толстым языком. Из мохнатого подбрюшья вывалился огромный хобот с розовым слизистым острием. Бык хрипел, задыхался, бился пахом о деревянную колоду, сминал сухой коровий хвост. Из него, как из клокочущего реактора, извергалась свирепая сила. Рвалась наружу из напряженного хобота.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*