Наталья Пяткина-Тархнишвили - Гаманчо (сборник)
Поездки в Эмираты были регулярными – раза четыре в год. Боря не спрашивал. Он был всегда очень занят работой и по-прежнему не особо жаловал заграничные поездки. «Лети, Ириш, пошопься». Ира врала, что с подружками или знакомыми, «девчонки с салона собрались, по магазинам пробежимся». Наращивала волосы и сидела одна в бизнес-классе, настраиваясь на отдых двумя бокалами шампанского. Макс со своими многочисленными гаджетами летел в обычном, эконом-классе. Ира в поездках была загадочной, любовь её не интересовала, она знала цену себе и Максу. Её интересовал секс и собственное психологическое состояние. Оно было позитивно растущим и стремящимся в горы. Макс вёл себя спокойно, ничего не выпрашивал. Его устраивало, что его «вывозят», он фоткал машинки, выкладывал в instagram и менял разноцветные шорты и футболки, привлекая взоры дам. Его тело было прекрасно, и Ира победоносно шагала рядом. Это тело и то, что в шортах, принадлежало ей. И она знала, что Макс вряд ли в ближайшее время променяет её на слюнявые сопли в кинотеатре. И пусть оборачиваются все «эти кошёлки»! В номере Макс ходил голым или голым и в наушниках. Её возбуждала его спортивно-бесстыдная обнажёнка, и она активно пользовалась им на благо своего здоровья. Своего тела Ира ничуть не стеснялась. Она не хотела быть выше, худее, мускулистей, спортивней, иметь большую грудь или аккуратную попу, не прибегала к уловкам, чтобы казаться таковой, – ей всё в себе нравилось. Она нагло смотрела на Макса – пусть знает, для чего его вывезли.
Её подруга Светлана, тоже замужняя и тоже хорошо и навсегда, закадрила одного из своих продавцов. Что-то там про любовь говорила даже. Ире было смешно. Любовь! «Кака-така любовь?» Делать Светке нечего. Тем более муж – гуляка. Нашла какого-то кудрявого соплежуя Вовочку, который ноет про любовь. Неужели он её возбуждает?! Светка – рыжая, а Вовочка – кудрявый. Сидят в кино, сосутся и обнимаются, при расставании плачут. Фу! Любовь – она одна, она к мужу, к семье, а это… Это – для здоровья, для хорошего настроения. Потому как если оно у меня хорошее, то и другим перепадёт.
Инга была косметологом. «Косметолог-визажист» – было написано на её ярко-красной визитке. Профессия обязывала. Выглядела она словно латиноамериканская поп-дива. Большие береты-кепки, джинсы со стразами, лаковые сапоги, облегающие кофты с вырезами, большая и броская бижутерия вперемешку с золотом и серебром, безупречный загар, распущенные вьющиеся волосы. Ко всему этому довольно интересное лицо с внимательными и хитровато-лисьими глазами. Инга умела улыбаться, правильно и в нужный момент, затем пристально в упор смотреть, не отводя глаза. Это было её фирменной штучкой. Особенно это удавалось ей в ответ на любопытные взгляды мужей своих клиенток.
Всех чужих мужей она обязательно замечала и отмечала своим смелым взглядом. Естественно, их жёны, которые были от себя без ума, не обращали на это никакого внимания.
Больше всего Инге нравилось работать у клиенток на дому. И коммерчески это было выгодно, и график свободный, опять же – много интересного можно узнать о том, как живут жёны обеспеченных мужей, как живут сами мужья.
Инга была умной. Она слушала и выуживала нужную информацию. Кстати, чего не отнять, Инга была профессионалом своего дела. Будучи по образованию врачом, она овладела косметологией и всеми её современными инвазивными методиками. Перманент, ботокс, мезотерапия, биоревитализация, кислоты, гель – всё в лучшем виде. К работе подходила творчески, советовала клиенткам, размышляла над их внешностью, действительно улучшая их образ. Рассматривала их подростковые фотографии, приносила фотографии «нужных» бровей и губ.
Она обладала даром убеждения. Её вид говорил сам за себя. Поэтому те слушали её, покорно изменяя формы бровей, губ и прочего, даже если абсолютно не планировали этого делать. Инга колола и колола, донося препараты в нужные места. День был расписан: время – деньги. Когда она работала, была строгой, неразговорчивой. Клиентки же во время процедур без умолку рассказывали ей о своей жизни. Она поддакивала, кивала. Быстро и близко сходясь с ними уже после второго посещения, соглашалась выпить чай, кофе, пообсуждать их проблемы, поболтать. Но только выполнив все намеченные мероприятия. Время на общение «после» она всегда заблаговременно оставляла – минут сорок пять на каждую, этого ей было вполне достаточно.
Она была в курсе всех семейных новостей своих клиенток, знала их проблемы, взаимоотношения с мужьями, тайные симпатии, мелкие и не очень мелкие приключения, сексуальные предпочтения и бюджетные особенности. Те показывали ей свои новые наряды, переодеваясь, слушали её замечания, показывали эсэмэски от коллег или поклонников, советовались по делам сердечным.
Сама Инга была в процессе развода. Муж был старше её на пятнадцать лет. Она считала – и была полностью в этом уверена, – что брак был неудачным, разница в возрасте, недопонимание и абсолютно не совпадающее сексуальное поведение её окончательно добили. Инге было скучно и неинтересно. Разводились спокойно, ему тоже было уже всё равно. С мужем её, кстати, познакомили подруги матери. Он был их начальником, главным энергетиком крупного оборонного предприятия.
На момент знакомства он был красив, сексуален и… «немного женат». Так его охарактеризовали мама с подругами. Его жена ждала ребёнка, он бессовестно и эффектно гулял и развлекался. Все об этом знали, но не отговаривали, сводничали. Роман закрутился внезапно, ей было двадцать шесть, ему сорок один. Спортивный, модный. Что он был за человек, она не успела понять, потому что на том этапе их отношений секс был первичен. На фоне её ровесников он безусловно выигрывал – новая машина, должность, букеты роз, ночные загулы в ресторанах. Секс, как она, впрочем, поняла уже потом, был всего лишь «на троечку», но других, стоящих женихов не было, потому что тогда с ровесниками она не общалась, и Инга смело и красиво, по совету мамы и её подруг, увела его от жены. Через полтора года, когда забеременела Инга, ситуация повторилась – благоверный активно «работал по вечерам и ночам». Горбатого могила исправит! Она плакала и нервничала последние пять месяцев беременности и вспоминала его жену. Ей было неприятно и обидно. Он особо не драматизировал, не признавался и в принципе вёл себя нормально. Так и повелось: обычный муж – работа, командировки, корпоратив, дом, пиво, телек, иногда какие-то эсэмэски.
Родился сын. Инга и хотела сына. «Сюсюканье, розовые платьица и куклы – это не моё», – говорила она. Воспитывать помогала бабушка, мама Инги, по-прежнему большая поклонница зятя. Зять, он же муж, больше времени проводил у телевизора, появилась домашняя ленца, на тренировки ходить перестал, атлетического вида торс сдулся автоматически, превратив его из «оскара» в сутулого шахматного конька, появился животик, который ещё больше всё усугубил. Коварные около 50 у мужчин! Просто о возрастных изменениях у мужчин говорить как-то не принято. А зря! Всё-то они знают про критические дни у женщин, шутят по этому поводу, про климакс, в котором многие упрекают своих жён, обвиняя их в дурном, сварливом характере, а про свой, мужской климакс и разные там изменения этого порядка – молчок.
В общем, настроение у мужа было не очень. Проблемы с потенцией добавляли масла в огонь. Он был недоволен своей внешностью, фигурой, морщинами. Стал отвратительно, как казалось Инге, инфантилен.
Ингу он давно не очень-то интересовал. Её отношение к мужу походило на отношение к домашнему коту: поест, поспит, погуляет, на руки не просится – и хорошо. Этап с «этим человеком» она прошла полностью.
Спустя два года после рождения сына Инга занялась продолжением образования. Её бывшая институтская преподавательница работала в Институте красоты, была одним из ведущих специалистов. Инга защищалась у неё на кафедре, и они часто общались. Она и помогла Инге получить нужные знания, закреплённые определёнными сертификатами. Обучаясь, Инга на себе испробовала всё – сделала перманент бровей, глаз, губ. Подкачала губы гелем, уколола ботокс. И, осознанно вооружившись всеми современными видами и способами красоты, сделалась абсолютно готовой к головокружительным любовным похождениям и приключениям пикантного характера. Косметология, парикмахерское искусство, маникюр, педикюр, солярий, в придачу ко всему этому психологическое преимущество – Инга знала, как всем этим пользоваться, умела меняться. Она научилась быть разной. Совсем как учила Коко Шанель.
Инге помогли устроиться в один из элитных салонов красоты в центре города, и она стала работать – энергично, много, с интересом, повышая уровень мастерства, нарабатывая опыт и клиентов.
Как раз начался перманентно-ботоксовый бум. Женщины охотно меняли объём губ, форму бровей, рисовали родинки, как у Диты фон Тиз, рьяно боролись с морщинами и стремились к бархатной коже цвета загара.
