Татьяна Герцик - Дорога к себе
– Может, ему и в самом деле нужен сопровождающий?
Олег с прищуром посмотрел на нее.
– Возможно. Но почему именно вы? Студентов, готовых на это, хоть пруд пруди. К тому же добрая половина из них готовы делать это даром, лишь бы посмотреть вблизи на своего кумира.
– Но они ведь не медики.
– Вы не забыли, что в его универе есть кафедра медицины катастроф? С чрезвычайными обстоятельствами они справятся не хуже вас. Нет, тут концы с концами не вяжутся. Но сейчас мы все равно ничего не узнаем. Подождем. Не один Иван Ярославович умеет ждать. Я тоже в этом деле поднаторел.
Он ушел, а Оля прошла внутрь. В ее понимании, это и впрямь были апартаменты. «Комната» для гостей состояла из прихожей, большой комнаты, спальни, ванной с туалетом и даже небольшой кухоньки с плитой, холодильником и баром.
С мыслями «кого же принимало здесь семейство академика?», она принялась раскладывать привезенные вещи по просторным шкафам. Вещей, главным образом Лизиной одежды, было не так и много. Шкаф, один из многих, оказался заполненным лишь наполовину.
Закончив, она села в гостиной в большое удобное кресло и задумалась. После слов Олега ей тоже стал видеться в приглашении академика какой-то тайный смысл. Но какой? Что Борису она не нравится, это очевидно. Значит, она здесь вовсе не для того, чтобы соблазнить бедного мальчугана.
Но что тогда? Ей показалось, что разгадка очень близка, но юркая мысль никак не давала поймать себя за кончик. Тогда она решила вспомнить все странности, которые сегодня с ней произошли. Вот зачем Ивану Ярославовичу понадобилось организовывать профосмотр именно в областной больнице? Есть куча других больниц, не хуже. Но, с другой стороны, областная одна из лучших в городе больниц, к тому же близко к университету, почему бы и не в ней?
Ведь не для того же он все это устроил, чтоб она посидела часок в обществе старых знакомых? Правда, ей было не по себе под горячим взглядом Виталия, но в этом-то уж Иван Ярославович точно не виноват. Не мог же он знать о безответной любви Виталия. Да если и знал, то какой ему от этого прок?
Вконец запутавшись, она бросила бесполезные рассуждения, привела себя в порядок и спустилась вниз.
Светлана Ивановна с радостным лицом играла с Лизой в какую-то странную игру. Ивана Ярославовича и Олега не было.
– Она вас не утомила? Она порой бывает такой шустрой девочкой. – Ольга спросила это больше для приличия, видно было сразу, что им нравится общество друг друга
– Что вы, что вы! – Светлана Ивановна была потрясена кощунством подобного предположения. – Мы прекрасно проводим время вместе. Вы знаете такую игру: «угадай, кто это?»
Оля честно призналась:
– Нет!
Лиза снисходительно объяснила:
– Это когда ты говоришь, как кто-то говорит, а другой отгадывает, кто это.
– Как это? – Оля сделала вид, что не поняла.
– Му-у! – У Лизы получилось это очень похоже.
– А, поняла. Ты – корова!
Лиза заупрямилась.
– Нет. Я дочка коровы.
– Телочка?
– Да, телочка!
Светлана Ивановна весело предложила:
– Вы немножко поиграйте без меня, а я накрою стол к ужину. Не заскучаете?
Лиза с сомнением посмотрела на маму. Но Оля не дала ей выразить это сомнение вслух.
– Конечно, нет. Но, может быть, вам помочь?
– Нет, нет. Я, знаете, не люблю конкурентов на кухне. Мне приятнее одной. К тому же сейчас приедет сын. Вы, наверное, его помните?
В голове Ольги стрелой пронеслись слова Олега об интриге, затеваемой Иваном Ярославовичем.
– Помню, но не очень.
– Он приедет один, следовательно, вы его ни с кем не перепутаете. – Светлана Ивановна посмеялась над собственной шуткой и удалилась, на прощанье тоненько заблеяв.
– Овечка, овечка, я знаю! – Лиза была очень довольна своими обширными познаниями. Повернувшись к матери, с явственным сомнением в ее сообразительности спросила: – Хрю-хрю?
Из кустов внезапно вышел высокий мужчина и объявил:
– Я знаю, это свинья!
– Свинка, а не свинья! – Лизе не понравился грубый термин.
– Ты права, конечно, свинка, – любезно согласился мужчина и иронично поклонился Ольге.
– Извините, ваше лицо мне знакомо, но никак не могу вспомнить, где же мы встречались. Я Борис, внук Ивана Ярославовича и сын Светланы Ивановны.
Ольге показалось, что он лукавит, но она спокойно напомнила:
– Скорая помощь. Я работала вместе с Василисой, если вы ее помните, конечно.
– Помню, помню, как же! Это незабываемо! Вас мать пригласила?
– Нет, Иван Ярославович. Он нанял меня для сопровождения.
Борис удивленно округлил глаза.
– Для сопровождения? Я знаю, дядька постоянно настаивал, чтоб дед никуда не ездил один, но не думал, что он на это согласится.
– Как видите, согласился. Правда, я не понимаю, почему выбор пал на меня, специалистов кругом полно.
– Ну, вы ведь классный специалист. К тому же наверняка по рекомендации человека, которому дед доверяет. Насколько я понимаю, вы будете жить здесь? – чуть прищурившись, Борис посмотрел на нее проницательным взглядом, и Оля поняла, что он догадался, что же здесь происходит.
Но от понимания этого она ни на гран к разгадке поведения Ивана Ярославовича не приблизилась. Она вообще во всем этом не видела никакого смысла. Если только ее примитивно не пожалели. Возможно, кто-то сказал Борису или самому академику, что у нее в семье нелады, и что она нуждается в помощи? Но кто это мог сказать? Если только Пал Палыч. Он отзывчивый человек и добрый. Да, наверняка так и было. Поэтому Борис так на нее и посмотрел. Но если он думает, что она из-за развода станет для него легкой добычей, то ошибается.
Она сердито посмотрела на него, давая понять, что ему ничего не светит, и тут же поняла свою ошибку. Борис смотрел куда-то вбок, мимо нее, будто видел что-то особенное, и взгляд у него был печальным, даже тоскливым.
На веранду вышла радостная Светлана Ивановна.
– А, ты приехал, Боря! Очень хорошо. Руки мой и садись за стол, будем ужинать. И вы, девочки, садитесь тоже. – Голос у нее смягчился, она с умилением посмотрела на Лизу. – Давай мы с тобой твои ручки вымоем.
Светлана Ивановна ушла с Лизой, и Борис сокрушенно признал:
– Мать отчаянно любит малышей. Но вот с внуками у меня проблема.
Оля осторожно заметила:
– Почему? Думаю, для вас все двери открыты.
– В смысле, все девицы согласны? – он горько рассмеялся. – Но проблема в том, что они мне не нужны. – Из дома раздался призывающий их глас Ивана Ярославовича, и Борис предложил: – Давайте поспешим, дед считает моветоном, когда опаздывают за стол.
Они прошли в столовую на первом этаже, и Оля с удивлением увидела полностью накрытый стол. Прямо как в ресторане, с кружевной голубоватой скатертью в лиловых вышитых шелком васильках, и полной сервировке. Порадовавшись, что знает, какое блюдо какими приборами надо есть, она спокойно принялась за еду.
Во время ужина разговаривали мало, лишь Олег время от времени испытывающе посматривал то на Бориса, то на Ольгу. Наконец Борису это надоело.
– Чего ты так подозрительно пялишься на нас, Олежка? Успокойся, жениться мы не собираемся. И ничего другого – тоже.
Тот немного растерялся от внезапности нападения, но быстро оправился. Видно было, что подобные пикировки в этом семействе не редкость.
– Ничего подобного я не думаю. Хотя не могу не признать, что вы очень красивая пара.
– Между прочим, Оля замужем. Так что оставь свои надежды, змий-искуситель.
Оля не стала опровергать это утверждение. Штамп о разводе в ее паспорте еще не стоял, так что эти слова вполне можно было посчитать правдой.
Олег пожал плечами и молча продолжил есть. Ольга посмотрела на пустые тарелки перед ним и решила, что скоро он вообще в двери проходить не будет. И куда в него столько входит?
Но вот трапеза закончилась. Мужчины вежливо поблагодарили хозяйку и разошлись. Только Борис для проформы спросил, не нужно ли помочь убрать со стола, но услышав слова Ольги, что она охотно поможет, поспешил уйти.
Оставшись одни, женщины принялись за уборку. Светлана Ивановна выкатила из-за двери стоявший там сервировочный столик, быстро сгрузила на него грязную посуду и повезла на кухню. Оля с дочкой пошли за ней.
– У вас очень красивая скатерть. Ручная работа?
– Да. Это вышивала моя мать. Любила вышивать и бабушка. У меня есть очень красивые скатерти, дорожки, подзоры их работы. Как-нибудь я их вам покажу. Раньше ведь не было ни телевизоров, ни компьютеров. Времени на рукоделие было гораздо больше. Бабушка рассказывала, как они вечеровали всей семьей. Кто-то читал вслух, а остальные что-то делали. Главным образом рукодельничали. Дед любил шить обувь. Он был по образованию инженером, но освоил и сапожное мастерство. С обувью в те времена было плохо, впрочем, как и со всем остальным, и ему пришлось стать мастером на все руки.
Оля заметила:
– Сейчас каждый сам по себе. По вечерам вроде бы вся семья в сборе, а все равно не вместе. Только за столом и собираются. Да и то, если заведено в доме ужинать семьей, а не кусочничать по углам. У меня столько знакомых, которые неделями друг с другом не встречаются. Коллег на работе видят чаще, чем собственных домочадцев.
