Елена Кочергина - Цена бессмертия (сборник)
Наконец, после недельного простоя, Ласточкин почувствовал, что ни одного настоящего клиента у себя в кабинете больше не увидит.
7
За последнее время произошло ещё одно удивительное событие. Ласточкин влюбился. Излишне говорить, что такое с ним было в первый раз (в молодости учёный имел пристрастие к женщинам вполне развратным и слово «любовь» по отношению к ним было неуместно).
Объектом его любви была та самая судья второго ранга, которую он просвещал во второй день службы. Звали её Иоанна. Лет ей было около сорока, но она всё ещё была девственницей. Как понимал профессор, это явление было обычным в Светлогорске. Характера она была весёлого, даже немного буйного.
Профессор повадился заходить к ней в гости после работы и всё уговаривал вместе попутешествовать по другим мирам. Он намекал, что и сам когда-то путешествовал. Иоанна только отшучивалась и смеялась. Вела она себя часто как девочка, хотя мудрые глаза и свидетельствовали о её возрасте. Иногда Иоанна вдруг становилась серьёзной и принималась рассуждать о своей смерти. Ласточкина передёргивало, но он терпеливо слушал. А иногда она бросалась на колени перед образом и самозабвенно молилась минут пятнадцать-двадцать. Обращаться к ней тогда было бесполезно, и Ласточкин терпеливо ждал, когда она «отойдёт». В своём мире он счёл бы её за психопатку, но здесь расценивал исключительно как жертву традиции.
Однажды, когда они пили чай, Иоанна стала рассказывать о бабочках. Оказывается, бабочки огромного размера, самых причудливых форм и окрасок, жили за городом. Некоторые были больше и красивее человека. Профессор насторожил уши.
Вдруг Иоанна зарыдала.
– Я не слушала бабочку! – причитала она. – Бабочки больше не прилетают к нам домой! Скоты вроде меня оттолкнули бабочек! Теперь вся надежда на тебя…
Когда Ласточкин понял, что это не метафора, он решил, что у его возлюбленной навязчивая идея с галлюцинациями, и схватился за трубку телефона. Но потом вспомнил, что в Светлогорске много чудес. Почему бы не быть и гигантским бабочкам?
Ни с того ни с сего Ласточкин кинулся в ноги Иоанне, обнял их руками и начал признаваться в любви.
– Будь моей женой! Выходи за меня замуж! Давай будем супругами! – исступлённо восклицал он. – Я не хочу обратно в Темнодольск!
Ласточкин уже второй день не выходил на работу и ожидал, что его вот-вот отправят назад на Землю. В глубине сердца он чувствовал, что миссия его закончена. Иоанна прочитала его мысли (что делала крайне редко).
– Да ты что, отче? – удивилась она, перестав плакать. – Должность твоя пожизненная. Первый поток иссяк, но скоро будут новые. Верховные Судьи видели, что ты исправишься. Но у тебя есть навык, и разум направит волю. Когда мы работаем, мы делаем не то, что хочется, а то, что тяжело.
Профессор боялся взглянуть ей в глаза и уткнулся лицом в её колени. Всё внутри него перевернулось.
– Поженимся через полтора года, – сказала Иоанна. – Я видела это, когда мне минуло шестнадцать. Надо уметь ждать.
– То есть ты согласна? – спросил Ласточкин, усаживаясь на стул.
– Ну конечно! – услышал он в ответ.
8
Верховного Судью звали отец Анатолий. Он не любил открывать рта и общался с помощью телепатии.
– Но разве вы не обманули меня? – возмущался Ласточкин.
«Ты дал своё согласие», – ответил Судья.
– Но я не знал, на что иду!
«Мы никогда не знаем, на что идём. Если бы знали, никто бы не спасался».
– Всё равно, это – обман!
«Да. Бог обманывает нас, чтобы спасти. Мы можем возблагодарить Его за спасительный обман только много времени спустя».
– Я должен попасть домой, на Землю.
«Кто же тебе мешает? Сумел попасть сюда, сумей и вернуться. Мы не выдёргивали тебя из твоего мира, ты сам отправился в путешествие, по Промыслу Божию. Мы только помогаем тебе спастись».
– И как я могу попасть обратно?
«Научись телепортироваться. Ваша магия в Светлогорске не действует, но любой может развить здесь сверхъестественные способности. Сейчас душа твоя в смятении, но скоро бесы отпустят её».
– А почему бы вам мне не помочь? Вы можете это сделать!
«Мы можем только то, на что есть Божия воля. Ещё недавно ты хотел остаться здесь навсегда. Сейчас уровень твоего знания повысился, и ты заболел. Мы всегда заболеваем, когда узнаём о предназначенном нам пути. Нам кажется, что у нас отнимается свобода. Мы забываем о том, что сами сделали свой выбор, и то, что происходит с нами сейчас, есть результат нашего намерения в прошлом. Но потом приходит смирение».
– Разве я на Земле хотел, чтобы было так, как есть сейчас?
«Мы так устроены. Мы видим свечение вдали и устремляемся вперёд. Мы не знаем, чтó там светится – огромный бриллиант или вражеский клинок. Если бы мы действовали только наверняка, ничего никогда не происходило бы. И кто знает, может быть, оружие врага обернётся сокровищем?»
– Но я ещё могу всё изменить?
«Конечно. Настоящее станет прошлым, а сегодняшние намерения – настоящим. Человеческая энергия подобна Божией, но оживает она лишь в соработничестве со Творцом. Если не будет связи с Богом, она сожжёт человека изнутри. Ты можешь изменить и этот мир и все другие миры, если в тебе будет действовать Бог».
9
– Кто такие «бабочки»? – спросил профессор свою возлюбленную.
У него было странное состояние: он рвал и метал после встречи с Верховным Судьёй.
– Могу показать, – задумчиво сказала Иоанна.
Она просила его перетерпеть, подождать.
Они вышли на окраину города и пошли по взлётной полосе. Там было много взлётных полос.
– А где самолёты? – спросил Ласточкин.
Он не хотел ждать полтора года. Он хотел увезти её в свой мир сейчас.
– Самолёты есть мы, – грустно сказала Иоанна.
Она сказала, что не сможет там жить. А он не мог жить здесь.
– Ты опять грешишь? – спросил учёный.
Любовь всегда побеждает. Для любви нет преград. Она может сделать из дьявола ангела.
– Да… – всхлипнула Иоанна, сжимая его руку в своей и взмывая с ним вверх.
Тонкая грань между двумя мирами для любви – ничто.
– Левитация… – прошептал Ласточкин.
– Мы – в духовном мире, – сказала Иоанна.
Со свистом мимо них проносились «бабочки». Они не были похожи на насекомых. Они были светлыми духами.
Светлогорск, окружённый светящейся каймой, отдалился и исчез из вида. По бокам от них появлялись и исчезали другие города и страны. Одна страна, сплошь покрытая гигантскими озёрами, показалась профессору особенно большой. А потом перспектива изменилась, и он понял, что это – его родная планета, распластанная в виде карты.
– Мы летим в Темнодольск? – спросил Ласточкин.
– Это всё – Темнодольск, – ответила женщина, – святая страна, окутанная мраком.
– Ты считаешь её святой?
– Она свята, потому что на ней была принесена Великая Жертва. Она проклята, потому что бóльшая часть её жителей Жертвы не приняла.
Иоанна сделала крутой поворот, пробила светящуюся кайму и пошла на снижение. Под ними была Красная площадь.
– Я верю тебе! – закричал ей в ухо Ласточкин, отрекаясь этой фразой и от своего прошлого, и от самого себя, перечёркивая крестом всё своё мировоззрение и всю свою прошлую жизнь.
Иоанна засмеялась, и смех её зазвенел, как пятьсот миллионов бубенцов в голове у Экзюпери.
– Господь всегда преображает грех в святость, поражение в победу, зло в добро!
Они сделали поворот на 180 градусов, так и не коснувшись ногами брусчатки. А спустя несколько секунд светящаяся кайма Земли осталась позади. Но её слова врезались в память нескольким туристам на всю жизнь.
10
– Слава Тебе, Христос! Слава Тебе, преображающему чудовищ! Слава Тебе, давшему мне возможность искупить непринятие Искупления! Слава Тебе, создавшему множество чудесных невероятных миров! Слава Тебе, сошедшему в самый гнусный из них, чтобы победить смерть! Слава Тебе, милующему злодеев и ожидающему их исправления! Слава Тебе, неведомыми путями ведущему всех людей к познанию Тебя! Слава Тебе, Источник жизни! Слава Тебе, желание моё и цель! Слава Тебе!
Так молился профессор Ласточкин на коленях у себя в кабинете в Светлогорске. Раздался вежливый стук в дверь. Профессор вскочил с колен, сел в кресло и нацепил очки.
– Отче, я считаю себя достойной смерти и воскресения, – сказала милая несудейская клиентка. – Может быть, нет смысла мне дальше жити на сей земле?
«Грех тщеславия», – подумал Ласточкин.
– Ты правильно мыслиши, сестра! Каждый человек есть хозяин своей собственной жизни. Если что-нибудь и принадлежит нам в этом мире полностью, то это – наше тело. Мы можем делать с ним всё, что нам заблагорассудится…
* * *Двадцать третьего октября милиция вскрыла квартиру профессора Темнодольского Института Экономики и Права Г. Ласточкина. Его тело обнаружено не было, и профессора признали пропавшим без вести. В «жёлтой» прессе написали, что одинокий профессор занимался оккультизмом и был похищен демонами. Но это, конечно, были злые наветы на уважаемого человека.
