Ильдар Абузяров - ХУШ. Роман одной недели
Воистину, эта история началась с ослушания запретов. Сначала музыка, а потом и радио. Хотя все устазы и шейхи, напутствуя, предупреждали Али.
Ведь есть такие отели, про которые говорят, не будет ничего удивительного, если он взорвется. Но в чем причина? Где механизм? Где детонатор? Где бикфордов шнур? Откуда тянутся проводки? Неужели из самой растяжки «Дети против террора»?
Уже само то, что Али позволял себе иногда смотреть телевизор, крутить этот чертов пульт в руках туда-сюда, словно размахивать саблей, было большим грехом… Телевизор Али переставил поближе к себе на кровать, и теперь он как бы стоял на огромном подоконнике, потому что окно было почти до пола.
С помощью другого пульта Али раздвинул шторы, за ними открывался вид на крышу-сад атриума, под которой виднелись большой водоем с красными рыбками и поле с английским газоном для игры в гольф или поло. За ними в глубине – тенистый теннисный корт, что само по себе напоминало о белой девочке-бабочке, которая только сегодня выиграла миллион.
А его отец всю жизнь мечтал о небольшом куске своей собственной земли, мать о небольшом садике. Здесь же огромные поля ровно подстриженной травы вокруг водоемов под крышей. Вот куда они прячут воду и землю!
3Впрочем, сейчас уже Али было не до своих родителей. Музыка-тоска разрывала его изнутри. Он смотрел музканал, лежа на широкой белой двуспальной кровати, словно на ладони Аллаха или джинна, поднятой над залитым огнями городом.
Эта ладонь могла его зажать и раздавить, могла скинуть его наземь. И некому было протянуть руку. Не за что зацепиться…
Али чувствовал себя подвешенным между двумя мирами. А еще эта чертова музыка! Она несла его словно на волнах. И перед каждой мелодией – признание в любви. И поздравления с днем какого-то святого Вали. Какого Вали, Али не расслышал толком: то ли Вали из какого-то стана, то ли Вали Тайны, то ли Вали ибн Тины, то ли какого другого. Они так и сказали, что Вали истинного, причем последняя часть слова была явно скомкана, скручена в шарик, пережевана вместе с яблочным кексом-жвачкой и проглочена рыжим ведущим.
4Вот опять ведущий по телевизору зачитывал любовное письмо какой-то девицы да передавал поздравления с днем святого Валентина. Али не выдержал и сделал звук погромче, чтобы отчетливее расслышать слова.
– Да-да, – напоминал ведущий. – Ведь уже пятнадцать минут после полуночи, пятнадцать минут, как наступил день святого Вали ибн Тайна. Вы готовы, друзья, отметить его вместе с нами? И повстречаться со своими возлюбленными, и поздравить их от всего сердца?
И в ответ на призыв ведущего, на призыв стоящего впереди, в нише телевизора, словно в нише михраба, имама, поздравления сыпались, как из рога изобилия, по всем каналам. Все только и делали, что поздравляли друг друга с любовью и признавались в любви.
А он, Али, до сих пор так и не увидел свою возлюбленную, хотя она теперь была рядом – в той же стране, в том же городе. Казалось, ее можно увидеть уже сейчас – стоило протянуть руку с пультом и переключить канал. Но, как Али не переключал каналы, он нигде не мог ее найти.
У Али еще оставался канал сна, который он пытался найти, крутя и колотя подушку – туда-сюда. Ведь, возможно, в ночь Святого Вали ибн Тайна Алла наконец признается ему в любви. Но уснуть никак не удавалось, ведь все шейхи и учителя перед отправлением призывали его не смотреть телевизор, не слушать радио. Тем более на ночь, потому что музыка возбуждает низменные инстинкты.
Нет, это невыносимая мука – быть так близко и даже не знать: влюблена ли в него Алла? Питает ли она к нему хоть какие-то чувства?
Али специально приехал в страну тысячи и одной ночи. В страну, где по ночам летают фиолетовые бабочки, кружась хороводами в лунном свете.
5Нет, должен быть какой-то знак, какой-то тайный знак ему. Да еще, пожалуй, надо узнать, кто такой этот Вали ибн Тайна, что это за святой. Чем он так знаменит в этой стране, в которой Али ну ничегошеньки не понимает.
И тут ведущий-предстоящий имам по имени Диджей подал ему этот знак. Он рассказал, что когда-то Вали ибн Тайна обвенчал двух влюбленных, хотя по закону им венчаться было нельзя. И даже не положено было быть влюбленными.
А что делать, если тебе четырнадцать лет и ты влюблен в свою сестру или в дочь злейшего врага твоей семьи? Или ты римский легионер и уже двадцать пять лет кряду несешь воинскую службу, поклоняясь лишь богу войны Марсу? И тебе так хочется тихого домашнего счастья, чтобы в кругу семьи отмечать все праздники. Тем более праздник всех влюбленных. Ведь у каждого любящего сердца есть шанс, заключил ведущий.
И вот тут-то кощунственная мысль проникла в сознание Али: а вдруг этот Вали даст разрешение и на его любовь к Алле? И даже обвенчает их? Вдруг и у его любящего сердца есть шанс, даже если быть вместе им запрещено по закону? И эта мысль уже не давала покоя Али. «Надо искать Вали, надо искать святого Вали, – бубнил он, пока сон не смирил его губы. – Искать Вали, который венчал римских солдат, а император боялся, что женатые воины не согласятся воевать, не станут из-за своих семей и новой веры умирать на поле брани. И запрещал ему это делать. А он все равно венчал. На то он и Вали – приближенный Аллаха, брат всех обездоленных на земле».
6Ведь есть такие отели, после одного дня жизни в которых становится больно от несправедливости мироустройства. И еще оттого, что тебе больше уже никогда не побывать в подобном месте.
И, может быть, в наказание за эту сладкую жизнь тебя начинают мучить вопросы. Вопросы, о которых делегаты, такие же мальчишки и девчонки, как он, говорят, что они террористы. Что о них даже думать нельзя.
Например, такие: почему одним можно иметь богатство, и жену, и семью, и право распоряжаться всем этим по своему усмотрению, быть хозяином в своем доме и своей стране, а другим нельзя видеть свою родину независимой и процветающей, как нельзя иметь жену?
Ведь есть такие отели, от которых начинает сносить башку, как вавилонскую башню. Но почему, почему? Почему за один турнир по теннису, за игру в мячик с отскоком от земли человеку дают миллион долларов? А его, Али, матери, которая всю жизнь ткала ковры, и обрабатывала мотыгой землю, и ходила за водой на родник с большими, тяжелыми ведрами, которая потратила всю жизнь на этот рабский труд, не хватает денег даже на то, чтобы купить себе платок или вставить искусственные зубы вместо выпавших от плохой еды своих?
7Ночью Али спалось тревожно. Он скрежетал зубами, будто от глистов, что, казалось, копошатся в его переполненных кишках, и слышал это сам. Постойте – но как? Али выпрямился на кровати и прислушался к звукам.
Он слышал, как кто-то вроде бы скребется у его двери и карабкается крабом в замочной скважине. «Воры!» – подумал Али, ища свои штаны. Но как назло не мог найти их в темноте. Или его единственные штаны уже унесли.
Подкравшись к двери, он выглянул в замочную скважину и никого не обнаружил. Совершенно пустой коридор. Нет, звуки доносились откуда-то сбоку, из ванной комнаты. Так же осторожно Али подкрался к ванной и резко распахнул дверь. И увидел в двух шагах от себя черного, как смоль, джинна, словно того жарили на сковороде под землей, – только светились угольки горячих тлеющих глаз. Он встречал этого джинна в лифте, поднимавшемся из-под земли. А теперь этот джинн, взобравшись на стул, копошился в люке шахты, из которой, как уже выяснил Али, джинны управляли всеми процессами в его комнате.
– Ай, – вскрикнул Али, прикрываясь полотенцем, – уйди, шайтан!
– Постой, брат. Не кричи. Я пришел к тебе за помощью.
– Уйди, джинн!
– Я не джинн, брат. – И тут он сказал одну фразу, нет, не «Мы с тобой одной крови», а «Мы с тобой одной веры». Он сказал «Ляилляхи илляла».
Этот парень говорил на языке его матери и потому вызывал некоторое расположение.
– Я не причиню тебе зла, – продолжил незнакомец. Да будь он даже джинн, но явно джинн хороший. – Я лишь хочу поговорить. Нам нужна помощь. Можно, мы спрячем кое-какие вещи в твоем номере, в этой вот вентиляционной шахте? И кое-какую одежду в шкафу? А ты, если что, скажешь, что это твой багаж.
– Зачем?
– Мы хотим помочь нашей родине, брат. И всем бедным и обездоленным. А как я слышал, ты отказался на время проживания от услуг горничных.
8Долго Али себя упрашивать не заставил. Он быстро смекнул, какую выгоду сулит это знакомство ему. Наконец-то появились понимающие и говорящие с ним на одном языке могущественные существа. Его братья, к которым он тоже может обратиться за помощью.
– Хорошо, – согласился он, – я не пущу этих развратных женщин в свой номер. Но и вы помогите мне в моем деле.
– Что за дело, брат? Обращайся. Все, что в наших силах, мы сделаем.
– Мне нужно найти одну девушку.
– Как ее зовут? Как она выглядит, брат? У тебя есть ее фотография?
