Петя Шнякин - Записки из сабвея, или Главный Человек моей жизни
Десантник отвёз меня на кладбище в Родники. Могилу вместе отыскали.
Я в Бруклине конфет всяких накупил, когда в Москву собирался. Среди них была большая упаковка с шоколадом. «M&M» назывались. Мелкие такие, как горошек, и разноцветные.
Высыпал я их на могильный бугорок… спасибо тебе, Юрка, за всё.
Не грусти там, скоро встретимся.
И птицы к могиле подлетать стали.
Конец
В январе 2003 года мы поменялись квартирами – по её просьбе. Одной оплачивать большую жилплощадь Марине оказалось не по карману. Мне было всё равно, и я согласился. Депрессия медленно убивала меня. Жизнь без ГЧмже, как тогда казалось, не имела смысла. На третий день после переезда я пытался отравиться, но неудачно – видно, время моё не пришло. Возможно, мне следовало в будущем поведать эту историю сыну, а то и внукам.
Вот, скажут, какой дедушка у нас неуёмный был!
P.S. Я ещё долго страдал без неё. Дома было легче, а вот в сабвее, по пути на работу и назад, мне попадалось много негров. Я ненавидел их всех, особенно мужиков в возрасте 40 – 50 лет. Мысль о том, что, может, кто-то из них разбил мою жизнь и увёл ГЧмже, беспрестанно мучила меня.
Неприязнь к ним, возможно, усиливалась и тем, что люди моего поколения в России встречали выходцев из Африки крайне редко, особенно до перестройки. Мы воспринимали их, как инопланетян. Это сейчас по ТВ чуть ли не каждый день показывают клипы с «шоколадными зайцами» и сериалы про «афромосквичей». А я вспоминаю момент, когда летом 1957 года, во время фестиваля молодёжи и студентов, к нам приехала из деревни моя двоюродная сестра Нинка и в метро на соседнем эскалаторе увидела молодого негра. С криком «Сатана!!!» она ринулась вверх по ступеням, сшибая всех вокруг себя, чтобы как можно дальше оказаться от «исчадия ада».
Иногда я думаю, что, вероятно, в русских вкручен какой-то винтик неприятия чернокожих, правда, не во всех, конечно. Ведь сколько девок после этого фестиваля нарожало детей от африканцев! Им что, своих парней не хватало?
И я попытался разобраться, хотя это было для меня крайне сложно и болезненно. Да и не являлся я ценителем мужской красоты, как любил говорить Михаил Жванецкий.
Но всё же я стал наблюдать за чёрными мужиками на улицах и в автобусах, в сабвее и на работе – всё старался понять, чем они могут привлечь белых женщин. Интенсивность темноты кожного покрова? Вряд ли. Все они были разные – просто смуглые, ореховые, совсем чёрные. А вот характерные для негров волосы, нос и губы на первый взгляд казались одинаковыми.
Волосы я ставил им в минус – сильно вьющиеся, непригодные для нормальной причёски. Поэтому, наверное, многие из них стриглись совсем коротко или «под ноль», под Котовского. Как ни странно, «лысина» делала их лица более мужественными. Стрижка наголо вошла в моду и у белых мужчин, не обременённых густым волосяным покровом.
Толстые губы и приплюснутый нос компенсировала белоснежная улыбка на тёмном лице. Но самое главное – у многих были очень широкие плечи и развитая грудная клетка. При отсутствии склонности к полноте торс смотрелся великолепно.
Выпуклые ягодицы, говорят, многим бабам очень нравятся. Если жопа не слишком большая и оттопыренная – это тоже можно поставить им в зачёт.
Что же касается «мужского достоинства», то ходят слухи, что оно необычайно больших размеров. Лично я этим слухам верю, поскольку был свидетелем их подтверждения.
Когда я работал охранником в городском колледже, отправились мы как-то с афроамериканским коллегой по фамилии Диккенс помочиться. Краем глаза я увидел, как он достал из форменных брюк чёрный шланг огромных размеров, хотя ростом этот Диккенс был мне по плечо.
Не знаю уж, во что его «болт» превращался в возбуждённом состоянии, об этом лучше Эдичку Лимонова спросить. Но с учётом высказанных мыслей и сравнений я пришёл к выводу, что негритянский мужик в хорошей физической форме для белых дам без расовых предрассудков выглядит вполне привлекательно.
Все двадцать лет, живя с Мариной, я старался приучить её к настоящей музыке, хорошим книгам и кинофильмам. Объяснял значения многих слов, поправлял ударения и, казалось, она всё отлично понимала, с удовольствием впитывая эту информацию. Но теперь мне сдаётся, что вела она себя, как второгодник у школьной доски – ему и учитель всё разжевал, и одноклассники с первых парт подсказали, и сам он утверждает, что наконец дошло до него, а ведь ни фига не понял!
Как-то, в пылу ссоры, Марина брякнула со злости:
– Вот мы, два быдляка, тебе, такому гению, рога и наставили!
Конечно, её измена негативно повлияла на моё отношение к неграм. Помню, в телефонном разговоре, когда Марина ещё хотела помириться, она попыталась меня «успокоить»:
– Что ты мне этого чёрного простить не можешь? Вон, некоторые мужья даже собак жёнам прощают!
– Собаку я простил бы, зверь хороший, с ней на охоту ходить можно. А куда я с обезьяной пойду? В цирк? Ты и так из меня клоуна сделала…
Даже безобидный слоган в вагоне сабвея:...GET CLOSER{Будь ближе.}
Bronx Zoo{Зоопарк в Бронксе – районе, где проживают в основном чернокожие.}
казался вызовом и воспринимался как личное оскорбление.
Недавно я услышал историю про одного известного американского профессора-фармаколога. Ничего в нём особенного вроде бы не было – еврей средних лет, не красавец, но когда он читал лекции в университете, из него пёрла такая харизма, что почти любая студентка с радостью отдалась бы ему. Я посещал его семинары и сам восторгался умом и умением лектора объяснять сложные вещи так доходчиво и наглядно.
Профессор этот спутался с одной студенткой-китаянкой, у которой был бойфренд. Китаец, узнав об их романе, возненавидел не только фармаколога, но заодно и всех евреев. Не знаю, хватило ли ему мозгов врубиться, что виною тут не профессор и тем паче евреи, а его бывшая подруга, может, и он сам. Лично я, в моём случае с негром, очень долго в это въезжал…
Но в итоге кропотливый анализ истории, случившейся в нашей бывшей семье, привёл меня к выводу, что все люди созданы Богом равными и каждый имеет право на выбор, пусть порой и ошибочный.
Сегодня я ничего не имею против африканцев, более того, некоторые из них стали моими кумирами – например, актёр Эдди Мерфи или футболист Дидье Дрогба из лондонского «Челси». Высокий, красивый и удивительно талантливый.
Да и на Марину зла я больше не держу. И о жизни нашей вспоминаю спокойно и даже иногда с теплом – как о детстве, которое уже никогда не вернуть.
P.P.S. А аббревиатуру ГЧмже все же лучше расшифровать так: Гаитянин Чёрный мою жену ебал.
* * *Ну вот и выписали меня. Помыться разрешили перед этим, душевая, правда, маленькая, повернуться негде. И шампунь не очень, как в трехзвёздочных гостиницах Москвы. Предупредили, что больше пяти кило поднимать не рекомендуется.
Позвонил водиле знакомому из карсервиса, мексиканцу Августину. Он меня на работу и с работы уже четвёртый год возит, в магазин за продуктами или в аэропорт, когда в отпуск улетаю. В общем, практически воплотил я в реальность свою мечту о шофёре с машиной. В тот же самый день, когда меня инфаркт пизданул, мой сын Яша с женой и моим внуком улетели отдыхать в Россию. Мне говорили: ты ему должен сообщить, я отказался, конечно. Человек год работал, а я сыну нормально отпуск не дам провести из-за своей болезни?
Вышел на улицу – жара ужасная и влажность. Пока машину ждал, гляжу, из больницы баба выходит с младенцем и сумками. Платок на голове и в платье длинном. Мусульманка какая-то. И не встречает её никто. Видно, подгуляла где-то ребёночка. Так с баулами и новорождённым направилась к остановке автобуса В11 Sunset Park – Flatbush avenue. Что-то жалко её стало…
Но тут гляжу: летит мой мекс на Шеви Астро. Сажусь на переднее сиденье. А из динамиков доносится печальный голос Эрика Клэптона, исполняющего знаменитую песню «The autumn leaves»:
The falling leaves
Drift by the window,
The autumn leaves
Of red and gold…
Падающие листья
Скользят по окну,
Осенние листья,
Красные и золотые…
But I miss you most of all,
My darling,
When autumn leaves
Start to fall…
Но я больше всего скучаю по тебе,
Моя дорогая,
Когда осенние листья
Начинают падать…
Грустная такая мелодия, как раз под моё состояние.
Августин меня спросил:
– А что тебя сын не встретил?
– Tu hablas mucho{Ты много говоришь.}, Августин. Давай рули.Осенние листья (вместо эпилога)
Fort Lee. New Jersey. Сижу один в пустой огромной квартире на девятнадцатом этаже. Сын мой сюда из Бруклина переезжает. Его с работы не отпускают, а у меня как раз выходной. Курю на балконе, жду доставку мебели. Когда утром в дом заходил, охуел – дверные ручки позолоченные, холл гранитом отделан, с диванами кожаными, по стенам водопадики маленькие, а над ними корзинки с живыми цветами. Doorman{Швейцар.} такой настоящий, какие на 5-й авеню встречаются, – пожилой, в форме и фуражке. Улыбается во весь рот, как родному, хоть и видит меня в первый раз. Англосакс. Красиво так говорит:
