Александр Рей - В поисках настоящего
Сцепив часы на запястье, мальчик отодвинув кисть подальше, чтобы понять как они смотрятся на руке.
– Ничего так… – заключил он.
Застывшие стрелки показывали шесть двадцать с чем-то – делений на циферблате было мало и более точно застывшее время определить не удавалось.
Одернув рукав куртки Алан отправился вниз по склону, стараясь идти по заданному маршруту – как можно правее от тропы, оставаясь незаметным. Добравшись до моста, быстро преодолел его, спустившись к реке. Второпях, но как можно тщательней протерев одежду и рюкзак от пыли, побежал в сторону деревни.
Подобравшись вплотную к домам, он все же решил идти задними дворами. Добраться до своего дома получилось без особых проблем. Алан перелез через забор, спрыгнув в огород. Осталось пройти между кустарниками, и мальчик дома. Весь путь он мысленно молился, надеясь на снисходительность времени – может быть Его Величество сщедрится, уйдя не слишком далеко… так, чтобы на очередного скандала с мамой чуть-чуть не хватило.
Уже второй раз за день Алан порадовался своему везению – матери дома не оказалось. Это было настоящей редкостью.
Судя по висящим на стене столовой большим круглым часам, с окончания последнего урока прошел всего час. Будь мама дома, этого опоздания вполне бы хватило для серьезной взбучки. Особенно после вчерашнего.
Алан наскоро переоделся. Ему совершенно не хотелось снимать часы и показывать их родителем тоже не следовало, по крайней мере сейчас, поэтому выбор пал на теплую водолазку с длинным рукавом. Затем, даже не перекусив сел делать уроки – мать могла заявиться в любую минута, и нужно напустить виду, будто он уже давно дома.
Мать пришла минут через сорок. Зашла в комнату, как ни в чем не бывало. Чмокнула «трудолюбивого» сына в темя сообщив, что пропадает у Мадининой мамы.
– У Азы сегодня день рождение. Я помогаю хозяйке на кухне. Так что буду с отцом поздно.
Поздно – не то слово. Алан знал, как могут затягиваться подобные гуляния, особенно в преддверии выходных. Что скрывать, возможность провести вечер полноправным хозяином дома Алана очень обрадовала.
– Я за приправами забежала, – сообщила мать, после минутной возни на кухне. – У Азы закончились. Ну, пока! Может еще зайду…
Только лишь когда хлопнула дверь, Алан кинулся на кухню, запихивая в себя все съестное, что мог найти, даже не разогревая. После чудесного исчезновения головной боли на ее место пришел дикий, опустошающий голод.
Наевшись так, что с трудом получалось дышать, Алан отправился в «отцовскую» комнату, решив немного посмотреть телевизор.
В принципе, получился чудесный пятничный вечер: поборовшись со скукой, Алан кое-как доделал уроки; еще раз позавтракал; немного порисовал; затем еще чуть-чуть посмотрел телевизор. Ближе к девяти заскочила пьяненькая и очень довольная мать, принесла на тарелке немного вкусного: пару кусков пирога из бурачных листьев и сыра, мяса, фасолевый салат. Пошуршав на кухне опять убежала, предварительно напомнив чтобы поздно не ложился.
Лег Алан около двенадцати. Завтра выходной, поэтому можно поспать чуть подольше…Когда именно пришли родители он не слышал.
Алан проснулся посреди ночи от странного ощущения – что-то в окружающей обстановке явно было не так. Но вот что?!
В горах луна всегда светит ярко. В разбавленной лунным светом темноте очертания предметов хорошо различимы. Но сколько он не озирался по сторонам, сканируя полумрак сонным взором, все никак не мог понять, что же не так, что изменилось. Наверное, его потревожил остаток неприятного сна. Он повернулся набок, в надежде поскорее заснуть.
Только лишь подложив под голову руки он понял в чем причина. Часы на его запястье шли, издавая отчетливый звук ожившей секундной стрелки… стрелки, которой на самом деле не было.
Тик-так-тик-так-цок-цок-тик-так… – чеканила секунды невидимка.
Сев на кровать и включив настольную лампу, Алан посмотрел на циферблат, борясь с желанием зажмуриться – «три сорок пять». На табло дней – «нолик» и «пятерка» скрывшись на половину сместились вверх, а снизу показались очертания «нуля» и «четверки».
Даже с не думающей спросонья головой Алан сразу увидел не стыковку в цифрах. Когда он надел часы, стрелки показывали шесть часов, а сейчас почти четыре – не могло пройти девять часов с шести до трех. Одно из двух – или он во сне каким-то образом прокрутил барабан переставив стрелки, или время на этих часах шло вспять. А судя по четверке на табло дней, именно так оно и было.
Сколько не крутил Алан маленький рычажок справа, стрелки упрямо не желали подчиняться, своевольно управляя Временем.Глава 3. Старьевщик
Тишина больно давила на перепонки. Тело ныло, жаждая привычной почвы под ногами. Здесь даже дышалось не так, как обычно – спокойный, застывший в неподвижности воздух с трудом просачивался в легкие. Сама атмосфера казалась чужеродной, словно я очутился на другой планете, где гравитация, плотность и химический состав совсем другие, отличные от тех, что были на моей. Цвета и краски, температура и запахи, и даже ощущение смертной тоски, в общем все… все кругом другое.
Я стоял на одном из десятков, а может даже и сотен перронов огромного железнодорожного вокзала. Мой поезд послушной лошадкой дремал в тупике. Одиннадцать вагонов всегда представлявшиеся непобедимыми громадинами сейчас можно сравнить разве что с детской игрушкой. Тому виной был на добрый метр возвышающийся над путями и уходящий вдаль насколько хватало глаз асфальтированный парапет. Этот вокзал вообще являл собой монументальное сооружение. Влево расползалось несчетное множество путей. Лишь вдалеке виднелись границы вокзала. Интересно, чем на самом деле он обрывался – то ли серой стеной, то ли пути уходили дальше, у горизонта создавая иллюзию границы? Справа, так же лишь смутным силуэтом еле различим вход в здание Вокзала. Трехэтажный уродец тянулся вдоль путей справа налево, достигнув меня убегал дальше. За огромными окнами кроме темноты ничего нельзя различить.
И все это защищал от переменчивых настроений природы, свод из железа и стекла. Огромная крыша, служившая небесным отражением железнодорожных путей, точно так же уходила бесконечно вдаль. Над путями она нависала жестяными пластинами, над платформой – из прозрачных квадратов, видимо пластика или мутного стекла. Все это массивное сооружение опиралось на стальные балки, толстыми стволами вырастающими из асфальта.
Сквозь искусственный небосвод проникало тусклое свечение. Если долго смотреть на него, начинало казаться, что за стеклом не дневной свет, а умело вмонтированные ртутные лампы. Скудные блеклые лучи окрашивали все кругом в пастельные тона. Я зажмурил веки. Глаза болели, отказываясь принимать свет чужих миров.
Наверное, сейчас я выгляжу со стороны по меньшей мере странно – один посреди гигантского пространства, поделенного на равные линии. Я один там, где должны бежать, суетиться, опаздывать десятки тысяч людей, приходить и отправляться поезда, распадаться и вновь соединяться судьбы.
Платформы усыпаны выцветшими этикетками, и скомканными алюминиевыми банками из под пива. В воздухе пахнет дождем и мазутом. Так или иначе, я прибыл в пункт назначения, а значит какая-то часть моего пути завершена. Внутри возникло отчетливое ощущение, что связь с моим домом в одиннадцать вагонов разрывается. Теперь я сам по себе. Теперь придется пешком…
Как и в прошлый раз, в купе без малейших сомнений я забрал все, что там было, уже зная – поезд заботиться обо мне и всякая казалось бы ерунда, может оказаться необходимой. Одеваясь в форму, подходящую для осенней погоды, я собирался в дорогу. Не знаю, что ждет меня впереди, и это пугает больше всего. Да, обязанности проводника мне наскучили, но они создавали чувство надежности. Спокойная, размеренная жизнь, обеспеченный хлебом быт – все это порядком поднадоело, но не вызывало страх. Я знал, что должен делать вот это, и вот это, и тогда все будет по-прежнему, то есть нормально. А сейчас отправляюсь неизвестно куда, в поисках неизвестно чего – моего прошлого.
С первых мгновений пребывания в Городе, я почувствовал себя чужаком. Невидимая угроза размешана в воздухе. Мне страшно… ведь я успел свыкнуться с мыслью, что не смогу разгадать и малой толики окружающих меня загадок – странный поезд и я со своей амнезией, казались чем-то непостижимым… Теперь же впереди раскинулись такие масштабы, с которыми не то что свыкнуться, а даже в голове уместить невозможно! И что дальше?
Нет, я конечно, мог бы остаться в своем поезде – никто ведь его у меня не отбирал. Мог бы… но не буду. Просто не смогу. Даже не из страха, что все вокруг начнет гнить и ржаветь, как это случилось со Стариком, нет. Старик верно тогда подметил, что дарит мне самый бесценный подарок, какой только можно вообразить – Цель, способную вытолкнуть меня из насиженного места, не позволяя сидеть без движения в ожидании полного исчезновения или слепоты… Мне нужно понять, почему я оказался в этом странном мире и что было до него. А для этого достаточно нацепить на плечо сумку, как у почтальона, глубоко вздохнуть, и затолкав поглубже страх, решиться сделать первый на платформу, а там уже не далеко.
![Юрий Леж - Искажение[СИ, роман в двух книгах]](/uploads/posts/books/82429/82429.jpg)
