Елена Чалова - Ребенок моего мужа (сборник)
Как водится, перебрали поименно всех одноклассников и знакомых. Тот сидит, этот директор магазина, а Машка вообще в Израиле.
– А помнишь Наташку – вы с ней, правда, не очень дружили, но она тоже в Москву подалась.
– Да? И чем занимается?
– Говорят, бл…
Проболтали они долго. А когда Катерина ушла домой, подружка, не долго думая, схватилась за телефон.
– Сереж? Это Надя. Угадай, кто приехал? Нет, в жизни не догадаешься. Катерина, любовь твоя школьная. Вся из себя москвичка. Ребеночка привезла со стариками пообщаться. Только, думается мне, она от мужа сбежала… Почему решила, почему решила – потому. Это вам, мужикам, надо все сказать, и лучше два раза. А я и так вижу – не говорит она о нем совсем и серая вся… Да так просто… На следующий день Катерина пошла в магазин. Набрав продуктов, вышла на улицу и чуть не уронила сумку от испуга – рядом, взвизгнув резиной по асфальту, затормозила белая «ауди».
– Катерина, ты? А я глазам не поверил! – Из-за руля торопливо выбирался возмужавший и несколько раздобревший Серега – ее школьный воздыхатель.
Он отобрал сумки, кинул их в багажник, несмотря на возражения «Да тут идти минут пять!» – Сергей донес сумки до двери и попросил чаю. Катерина с готовностью засуетилась в кухне. Сергей ей нравился: хороший, неглупый, добрый. В детстве таскал бутерброды голодным дворовым собакам и мечтал поступить в ветеринарный. Одно время их в школе дразнили женихом и невестой. Это было так давно… Когда она уезжала в Москву, Сергей был в армии.
– Ты так и не стал ветеринаром? – спросила она.
– Нет… Не пришлось. После армии пошел в торговлю… закончил сначала курсы бухгалтерские, а потом и институт. Правда, вечерний. Ну а потом дело пошло, и теперь у меня три магазина и несколько палаток, так что на жизнь хватает.
Нельзя сказать, что он соврал – так в общем-то все и было. «Пошел в торговлю» – это значило, что он вступил в местную рэкетирскую группировку. Но глава разбойной группы – старшой по кличке Цезарь – был не глуп и понимал, что на одном вымогательстве далеко не уедешь. А потому отобрал ребят потолковее, заставил учиться и начал потихоньку легализовывать бизнес. Это заняло несколько лет, зато теперь Цезарь по большей части жил на Кипре, на собственной вилле, и в родную область, которая его кормила, наведывался реже, чем в Монте-Карло.
Сергей относился к старшому с глубочайшим уважением и был бесконечно благодарен за то, что тот не сделал его быком, чей век недолог, а дал возможность – вернее, в то время просто заставил – учиться, а потом помог наладить бизнес. Не так давно они еще и породнились. Три года назад Цезарь, как всегда без предупреждения навестивший родные пенаты, зашел в магазин, которым управлял Сергей. За кассой сидела девушка с синими глазами и русой косой – немного еще угловатая и, с точки зрения местных, далеко не красавица… Двоюродной сестре Сереги Оксане недавно исполнилось шестнадцать, и мать ее – тетка Сергея – Христа ради упросила дать девчонке работу в магазине: деньги нужны, а она учиться собралась на вечернем… Цезарь несколько секунд разглядывал девушку, потом как ни в чем не бывало вернулся к делам.
А вечером, усаживаясь за ужин – дом его всегда ждал, – коротко велел Сергею:
– Приведи мне кассиршу из универмага. Ту, с косой.
Парень просто позеленел.
– Что с тобой? Твоя, что ли, девка?
– Нет… Да… Это племянница моя, Оксана. Ей только шестнадцать, она девка еще – тетка меня сожрет… Она глаз с нее не спускает. Да и неглупая она – учиться в пед пойдет осенью. Не губи… Нам ведь здесь жить.
Цезарь усмехнулся:
– Узнаю родную деревню… хоть и город, а все едино. Ладно, не дрожи, не больно и хотелось.
Вечером Сергей, не находивший места от беспокойства, позвонил тетке и велел запереть Оксанку дома, и, пока он не разрешит, чтоб носа даже в окно не казала.
Но Цезарь словно забыл о девушке. В другой раз он появился через год. Остановился у кассы. Несколько секунд в упор разглядывал девушку. Та вспыхнула, но глаз не отвела.
– Учишься, Оксана?
– Да.
– Нравится?
– Не очень.
– Значит, учительницей ты быть не мечтаешь… А кем хотела бы стать?
– Я хотела бы стать хозяйкой кофейни.
– Кофейни? – Цезарь удивленно задрал брови, а Сергей, молча потевший рядом, тихо умирал от страха.
– Да… – Казалось, девушка совершенно не испытывала смущения, хоть и знала прекрасно, кто перед ней. Она смотрела на мужчину широко открытыми синими глазами и спокойно рассказывала: – Я хотела бы приходить, как хозяйка, в небольшое кафе… Чтобы кофе настоящий и горячий шоколад и булочки всякие необыкновенные… И на прилавке банки с леденцами… У меня была бы красивая мебель и чистые скатерти… Я проверяла бы счета, а иногда сама стояла бы за прилавком. Я умею варить кофе…
– Как «Кофе-Хауз» в Москве?
– Да…
Надо же, с удивлением думал Сергей. Она и не боится словно. Вон, раскраснелась, ладошками всплеснула. И что он в ней нашел… Рот как у лягушонка, скулы высокие – отец был татарин. А девушка продолжала:
– Только, знаете, в Москве все чужие, а в маленьком городе в кафе приходили бы местные… Я знала бы по именам детей, а вечером приходили бы родители. – Она осеклась и махнула рукой. – У нас так не бывает. Если куда и идут, то в пивняк – кому тут кофе варить…
Цезарь засмеялся, покачал головой и пошел дальше. Вечером сказал Сергею:
– Я приду к тебе в гости. Жена дома?
Тот кивнул.
– Пригласи Оксану, хочу поговорить с ней.
Серега пошел к сестре. Та выслушала и спросила:
– Сколько ему лет?
– Не знаю точно – лет сорок пять.
– Батюшки, – всплеснула руками тетка. – В отцы годится.
Но Оксана кивнула:
– Я приду.
Она побежала мыть голову и одеваться. Сергей был удивлен и чувствовал себя не в своей тарелке. Испортит девку – жалко. А и сказать больше, чем уже говорено, нельзя: можно и по рогам получить – Цезарь бывает крут.
Вообще-то, насколько Серега помнил, старшой никогда не был женат. До отъезда на Кипр он либо ездил в Москву по бабам, либо пользовался фельдшерицей из местной поликлиники. А тут, видать, запал. Ну да что будет, то и будет.
Вечером Оксанка пришла на ужин, надев тесные голубые джинсы и простой свитерок. Волосы она распустила, и лишь губы были тронуты розовым блеском. Машка, разглядев ее в прихожей, зашептала:
– Ты что как лахудра-то? Идем в спальню, я тебя причешу. И хоть глаза подкрась.
Та только покачала головой. Сергей чувствовал, что девушка натянута как струна. Она вошла в гостиную и стала посреди комнаты. Цезарь сидел в кресле у телевизора. Он молча смотрел на нее. Сергей мялся за спиной Оксаны и боялся открыть рот.
Пауза затягивалась. И тут из кухни выскочили его близнецы, которым мать строго-настрого запретила появляться в гостиной.
– Оксанка пришла! – вопил один.
– Чего принесла? – не отставал другой.
– Пошли, пока они тут, ты нам почитаешь.
– Есть еще не сейчас дадут, у мамки пироги не готовы…
Оксана смотрела на мальчишек и смеялась. Потом разжала кулачок и дала каждому по карамельке. Тут выскочила Машка и с помощью полотенца и криков:
– Вот отец вас сейчас! – загнала мальчишек в детскую.
Когда дверь за ними закрылась, оказалось, что Цезарь уже на ногах и стоит рядом. К удивлению Оксаны, он оказался с ней одного роста, даже чуть выше – она надела каблуки, – почему-то в магазине показался невысоким. Светлые волосы коротко стрижены, на загорелом лице выделяются светло-серые глаза. Твердый подбородок, тонкие губы – обыкновенное лицо. Она стояла спокойно, чувствуя его запах – дорогой одеколон и что-то еще, словно горьковатый аромат молотого кофе. Цезарь, не мигая, разглядывал девушку. В какой-то момент она все же вспыхнула и опустила глаза. Он усмехнулся и отошел.
Дальше вечер пошел естественно – словно просто знакомые зашли на ужин. Цезарь много шутил, рассказывая о нравах киприотов и наших, которые, как всегда, в любой монастырь приходят со своими порядками. Когда Машка побежала в кухню ставить чай, Цезарь, бросив на Сергея короткий взгляд, велел:
– Помоги жене.
Минут десять—пятнадцать супруги маялись в кухне, не смея даже подслушать под дверью.
Потом Цезарь вышел и, поблагодарив хозяйку за угощение, велел Сереге отвезти его домой. В машине он не проронил ни слова. Они поднялись в кабинет, и только тогда Цезарь спросил:
– Родни много у нее?
– Мать… Я, родители мои… Все вроде.
Цезарь нажал кнопку – через пару секунд на пороге возник Миша – охранник и Иван, который совмещал функции секьюрити и шофера. Трое мужиков стояли у двери и ждали, а хозяин молчал. Сергей заметил, как над губой Ивана выступил пот. Наконец старшой сказал:
– Послезавтра я женюсь. Завтра с утра ты, – он кивнул Ивану, – к восьми подашь машину к ее дому. Поедете в Москву. Она должна купить платье и все остальное. Вот деньги. – Он отпер стол и протянул охраннику конверт. – Чеки привезешь. Будет мало – заедешь к Рустему, он добавит. Иди.
