Вера Толоконникова - Надежда
Валторнист: «Мода горнолыжная. Куршавельские девушки».
Я: «Молодцы. На самом деле, еще имеет место философия. Может, каких-то новых стоиков, нас. С критическим посланием миру одновременно с гигиеной души. Техникой. Современный мир как бы одел на себя маску. Вернее, он многолик. Меняет маски. До истины не достучаться. Мы дали обет: «Мы не снимем маски, пока мир сам, первый, не поменяет лицо. И перестанет быть поддельным миром имитации». Это похоже на эпизод из кино «Сибирский цирюльник», когда герой не снимал противогаз, из принципа, пока его начальник не скажет громко, не прокричит всему миру, что «Моцарт великий композитор». Это было торжеством русского духа, упорства и, одновременно, русской фрикоидности. И как бы требование сменить негатив на позитив. Реверсировать картинку. Хотя бы иногда делать это, ради очищения мозгов, как мысленный эксперимент. Например, эксперимент Энштейна-Розена-Подольского. Слышали о таком.
Вова: «Разумеется. А куда мы едем?!»
Я: «На Кудыкину гору, к дедушке Пихто в гости. Маслица везем в горшочке. К Реке Денег».
Вова: «О, это интересно. Ваня. Эй, водила, едь быстрей».
Эвтерпа: «Вова, а зачем тебе деньги, ты такой волшебный и мира еще не видел?»
«Вова: «В смысле как не видел, я практически википедию один написал. А деньги, трудный вопрос, так, штамп, где-то читал или в кино видел, что людям нужны деньги. Зачем? Не знаю. То есть я не идиот, но я могу понять, зачем нужно двадцать тысяч долларов в месяц. Но больше-то зачем?»Наше время.
ИЗ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ РЕЧИ НАДИ ТОЛОКОННИКОВОЙ В СУДЕ.
Я бы не стала вешать ярлыки. Мне кажется, здесь нет победителей и проигравших, потерпевших, подсудимых. Просто нам нужно, наконец, найти контакт, установить диалог, и совместный поиск истины, правды… Совместно стремиться к мудрости, совместно быть философами, а не просто стигматизировать и вешать на людей ярлыки. Это самое последнее, что может сделать человек, и Христос осуждал это.
Сейчас здесь над нами в судебном процессе происходит надругательство. Кто бы мог предположить, что человек и кон т ролируемая им государственная система, вновь и вновь способны творить абсолютное, немотивированное зло. Кто бы мог предположить, что история – в частности, еще недавний опыт страшного Большого сталинского террора – совершенно не учит. Хочется рыдать, глядя на то, как приемы средневековой инквизиции воцаряются в правоохранительной и судебной системах Российской Федерации, которая – наша страна. Но с момента ареста мы не можем больше рыдать, мы разучились плакать. Мы отчаянно кричали на наших панк-концертах, как могли и как умели, о беззакониях начальства и властей. Но вот у нас украли голос.АРБАТСКОЕ «ОКНО» Что мы знаем о нем в 2013 году. Арбатские переулки длинные и извилистые, как лента Мебиуса. Наркоманы знали об особых веществах за «окном» давно. О веществе истины, которое давала необыкновенный «улет» и не вызывало привыкания. И внешне было похоже на водичку. С милицией проблем не возникает. От Арбата до замка было 900 километров, замок находился в Архангельской области. Вода? Святая? Для них важно не «что», а «как». Как достать его. Нужно подойти к деревянному зданию «Министерства культуры» и обнять одну из ее шести деревянных колонн. Третью, если идти со стороны Старого Арбата. Обнять и поцеловать. Причем, важно сделать это искренне, с душой. Как жену родную обнимал березку. Примерно так.
Образ трансферного окна на Арбате формировался постепенно. Наряду с «созреванием» представления о других ОКНАХ, «черных ходах» в «нижний мир», например, от памятника Пушкину на Пушкинской площади, в дальнейшем «портал 06061799». То есть 6 июня 1799 года, день рождения А. С. Пушкина.
Трудно привыкнуть к мысли, что в центре Москвы находится портал, врата, ведущие в другой мир. У москвичей есть сильные подозрения, что этот другой мир окажется не королевством эльфов, не раем, а, элементарно, адом. Потому что, они далеко не эльфы, и рая не заслужили. Да и какой-то странный этот мир. На Денежном рано утром антисанитария, коровьи лепешки, дворники недовольны, но ничего объяснить не могут, таджики и русского языка не знают. Странно одетые люди в крестьянской одежде с березовыми вениками в «авоськах» и в валенках. Видели и настоящую корову. Мир, похожий на деревню. Таджики думают: «Может так надо?». А мы думаем, «А может и не надо». Неужели тот мир – это деревня. Кантри! Россия аграрная страна, это было, есть и останется.
Теперь, полтора года спустя, попадание «туда» воспринимается как услуга, как солярий или парикмахерская, или экстремальный туризм, как спустится по рекам Алтая на байдарках. А тогда это было в первый раз. Как первая затяжка, как первый раз напился, на выпускном, как первая любовь. Не только для детей, но и для нас.
Переулок Денежный. Деревянный особнячок с шестью колоннами, в стиле «Дворянское гнездо». На табличке на деревянном покосившемся заборе написано «министерство культуры». Мы постебались на тему. Но все просто, если прочитать дальше, написано «по охране памятников старины». Министерство, которое охраняет памятники старины, должно само иметь вид памятника старины.
Мы поцеловали колонну. С душой ее обняли, по-есенински. В самой колонне открылся лаз… И мы туда по очереди прыгали.
Парашютисты бездны без парашютов
Тоннель сначала узкий, диаметр колонны «министерства». Потом стал диаметром метров двадцать. Потом стал сужаться.
Встречались разные существа. Одетый как бомж орк бросается энергетическими шарами. Катает их в ладони, как пончики и бросает. Катает и бросает, как дротики в мишень. Мишень – попа, нарисованная на пергаменте. Старинная бумага на вид. Видите, я уже исправилась, говорю «попа», а не «жопа». Мне надо было давно заняться педагогикой. Скелет бейсболке, повернутой козырьком назад, хотел ударить меня монтировкой. Но промахнулся. Скелет скрылся в боковой ход. У них тут игра спортивная, пугать. Монтировкой по голове ударить, это значит, он получает 10 дополнительных жизней.
Боковые ходы, тоннели со свечением ультрафиолетовым, «хохрики», как бенгальские свечи. Летит параллельно, сел на плечо. Как пчелу, боюсь трогать. Не жжет. Холодный огонь. Плазма. Хохрики описаны диггером Михайловым. Так называемые «Диггеры МГУ» опускаются под землю пьяными, им доверять нельзя, они напридумывали много феноменов, Белые привидения, например, это души умерших, которые бродят по московским катакомбам 40 дней и потом уходят в тонкий мир. Хохрики – это светящиеся шарики величиной от лесного до грецкого ореха. Генез их неизвестен, возможно какие-то феномены статического электричества в стиле Теслы. А может и частицы самого Теслы. Который живет в них вечно.
Баба яга в платочке и носом библейской Рахили, свернула, выругалась на тему «понаехали». Баба яга стреляет по парашютистам из рогатки пейнтбольными шариками, наполненными бриллиантовым зеленым. Наверное, знает, что бриллиантовый зеленый не отстирывается. Из вредности. Вроде и в суд не подашь, а «зло», пакость совершена. А вот «Белое ОНА». Сирены-привидения подземелий. Они живут, пока москвичи спят. Я так и не поняла разницу между бродячими душами спящих и сорокодневными фантомами умерших. Поскольку папаша Фрейд писал «Оно», диггерский народ решил не изобретать велосипед, но и до конца не вестись на «классике», сновидческих сирен назвал «Белое Она». Белое – среднего рода. Она – женского. Надо же как-то обозначить, что это скорее женщины. Удаляется, как бы зовет. А слово «привидение» оставить за «умершими». Гигантские прозрачные белые и пушистые коты в смокингах, на альтах играют пьесу «King Krimson» «Кошачья еда», ими дирижирует пропитого вида гигантский, белый и пушистый кот с лицом Башмета».
УЗКОКОЛЕЙКА ИЛИ КАК ВОВОЧКА СТАЛ ВРЕМЕННО БОГАТЫМ.
Пока не истратил деньги на женщин… вернее, на манекен Лазарин.
По тоннелю идет узкоколейка. По ней идут вагонетки нам навстречу, «оттуда».
Вова зацепился за веревку, которой был перевязан брикет, лежащий на вагонетке. Порвал ее. Он думал увидеть белый порошок. Но увидел плотные брикеты стодолларовых купюр. На бумажке не королева Амедала, а Франклин. И воротник у него приятно шершавенький… Мы, как уже говорилось, деньги не любим, и интереса к ним не проявляем. Это правда. Но интерес к миру у нас был всегда: «Откуда бабки едут?». Они «ехали» из Бестужево, из «матрицы». И теперь мы уже почти догадывались, какова конечная точка нашего пути, – Бестужево.
Вовочка, Хрустальный принц и голем опустились на мешки с долларами и стали набивать деньгами рюкзачки и карманы.Мы упали в огромный стог сена у сельсовета.
«ШУБА» – ТАК НАЗЫВАЛАСЬ БЕСТУЖЕВСКАЯ УЧАСТКОВА БОЛЬНИЦА, КАК УСАДЬБЫ ТИПА ТУРГЕНЕВСКОЕ ДВОРЯНСКОЕ ГНЕЗДО.
Похожа на деревянный особняк «Министерства культуры». Колонны, летом увитые девичьим виноградом. Который вообще не растет на русском севере, но в Бестужево растет. Подобно тому, как росли арбузы, которые монахи пытались выращивать на Соловках. Колоннада в стиле ампир, в нашем случае это «В`ампир». Больница похожа архитектурой на помещичью усадьбу второй половины XIX века, или особняк американского юга. Вообще то раньше это был так называемый «дом земского».
