Павел Бессонов - Повести (сборник)
Пятница, конец рабочей недели, лето. К вечеру город оживает. Кое-кто прилипает к экранам телевизоров, но многие, особенно молодёжь, идут гулять на площадь, в парк. Парк протянулся вдоль реки, обрамляя старыми высокими деревьями Центральный район города. Белая рубашка с подвёрнутыми рукавами, чёрные брюки, остроносые туфли – Виктор ничем не отличается от мужской половины взрослого населения города. Молодые кучкуются, не обращая ни на кого внимания, громко галдят и хохочут, курят, ежеминутно сплёвывая, пьют из бутылок с яркими наклейками суррогаты модных напитков и пиво. Девчонки – своими компаниями, по двое, по трое, тут же. Они тоже в модной одежде, еле прикрытые сверхкороткими юбочками и кофтами, похожими больше на уширенные лифчики, с голыми животиками или в обтягивающих до последней складочки тела брючках. В общем, всё так же, как в столице, в области. Как везде.
Парням нет дела до Виктора, а девчонки более внимательны к мужчинам, и Виктор ловил уже несколько взглядов. Девицы наверняка оценили приезжего – высокий рост, загорелое лицо, короткая армейская причёска, спортивная фигура. Мимо Виктора, лавируя среди людей, проехало несколько юрких мопедов. Потом на площадь ворвался грохочущий мотоцикл с коляской. За рулём сидел мужчина в тусклой клетчатой рубахе с закатанными рукавами. Он объехал площадь по краю и унёсся в сторону вокзала.
Виктор пошёл по улице, ведущей вниз, к парку, мимо Дворца культуры железнодорожников, приземистого здания архитектуры районного конструктивизма. Около Дворца тоже было немало гуляющей публики. В тёмном от времени деревянном доме жил одноклассник Виктора, Ленька Андреев, дальше, по другую сторону улицы, – задиристый пацан Васька, не раз пытавшийся взять верх в драке с Виктором и отступавший с поражением. Старшие братья, заступничеством которых он всегда грозился, в защиту его никогда не вступали. И дальше по улице всё было знакомо Виктору, все палисадники с кустами сирени и зарослями акации, заборы и калитки в них – ничего не изменилось или почти не изменилось со времени его детства. Улица вела прямо к входу в ворота парка.
На небольшой площади перед воротами теперь стояло несколько ларьков с круговой витриной, заставленной всякой всячиной. К ларьку побольше примыкала веранда с тремя столиками. За столиками сидели взрослые мужики, потягивая пиво из пивных кружек. Рядом с верандой стояла группа молодых парней, скорее подростков, с бутылками пива в руках. Они пили из горлышек и вели свои разговоры. Отдельно от парней, но недалеко от них, пил пиво из бутылки крепкий мужчина. Пожалуй, сказать «крепкий» было мало. Он был широк, как шкаф, и от этого казался приземистым. Мужчина был одет в цветастую полурукавку навыпуск, мятые брюки тускло-сиреневого цвета и жёлтые сандалеты. Запрокинув голову, сидящую на толстой короткой шее, он цедил не спеша напиток. Прервавшись, мужчина отёр губы тыльной стороной ладони и несколько секунд внимательно осматривал Виктора. Виктор тоже успел разглядеть его. Квадратное лицо с узкими, быстро шныряющими глазами, грубо вырубленный природой массивный нос между выпуклыми скулами. Нижняя толстая губа почти полностью перекрывала тонкую верхнюю. Словно разрубленный выступающий подбородок завершал облик мужчины. Тёмно-русые волосы были мокрыми от пота, на широкий низкий лоб свисал завиток. Рубашка его на лопатках и подмышками была тоже мокрой. «Редкий экземпляр!» – подумал про себя Виктор, проходя за ворота парка.
По тропке, протоптанной вдоль забора. Виктор спустился к реке. Между кустами, подступившими к самой воде, узкие проходы вели к мостушкам, сооружённым из камней и дёрна, постоянным рыбачьим местам. По тропинке, ведущей вверх, Виктор поднялся к центральной части парка. По дорожкам прогуливались семейные пары с колясками и более солидные с внуками, и, конечно, молодёжь.
Навстречу Виктору, занимая всю ширину дорожки, шла компания парней, замеченная им у пивного киоска. Виктор посторонился, пропуская молодых, но идущий с краю парень постарался его задеть, толкнув к кустам. Высокого роста, узкоплечий и узколицый, он был одет в футболку с эмблемой американского хоккейного клуба, в трёхцветные спортивные брюки и чёрные кроссовки. Горбатый нос нависал над губами, на плечи падали патлы тёмных волос. Разномастно одетые парни шли вразвалку, на ходу дымя сигаретами. В середине шёл невысокий худощавый парень, одетый в кремового цвета рубашку и такого же цвета брюки, в туфлях стального цвета. Толкнувший Виктора парень что-то сказал, и вся компания загоготала, оглядываясь на остановившегося Виктора. Оглянулся и владелец кремовых брюк, и Виктор увидел бледное личико с клювообразным носом и узкого разреза глаза.
Виктор подошёл к знакомому со школьных лет балаганчику пневматического тира. Здесь, как и прежде, пощёлкивали свинцовые пульки по разрисованному заднику и стояли на полках жестяные мишени. Устанавливал мишени тогда хромой дядя Костя Ходили слухи, что в войну был он снайпером. Иногда дядя Костя выходил за барьер и показывал класс стрельбы. Тогда от каждого выстрела падали тигры и олени, крутилась мельница, и самолётик скользил по натянутой проволоке. На праздник Победы дядя Костя, неловко склоняясь из-за покалеченной ноги, клал к подножию чугунного солдата на площади перед горисполкомом букетик цветов. Рядом с медалями позвякивали на его неизменном кителе две светлые звезды ордена Славы. Теперь в павильоне работал совсем молодой парень, а всё остальное было прежним.
От тира Виктор пошёл к танцплощадке, где уже грохотала музыка. В «загоне», огороженном высокой решёткой, танцевали… Танцевали, в основном, девушки. Парни толкались вокруг танцплощадки. Группа парней, с какой Виктор столкнулся на аллее, была уже здесь. Собравшись в кружок, они, нисколько не стесняясь, громко матерились, гоготали и перебрасывались фразами на блатном сленге. Кроме длинного патлатого, выделялся высокий плечистый парень с зонной татуировкой на руках. На вид старше остальных, и его басовитый голос перекрывал галдёж прочих. Его короткие волосы были ярко-рыжими. Чёрная полурукавка и невзрачные тёмные брюки вместе с потрёпанными кроссовками составляли его гардероб. Паренёк в кремовых брюках был тут же. Он молча слушал трёп парней и кривил губы в улыбке.
* * *– Витька, ты в наших краях! Давно тебя не было. – Николай Сорокин, одноклассник Виктора, такой же веснушчатый, как и в школьные годы, но погрузневший и полысевший, уже поймал и тряс его руку.
– Проездом, или побудешь в родном городе?
– Недели две побуду, родных повидаю, отдохну…
– Мы с Сашкой Кругловым – помнишь, на задней парте сидел? – работаем на механическом, только в разных цехах, тебя часто вспоминаем… А это моя половина. Узнаешь?
«Ну конечно, это Шурка Самойлова с первой парты, худышка с прилизанными волосами». Признать Шурку в этой объёмной бабище было непросто. Остренький носик Шурки утонул между пухлыми щеками, двойной подбородок навис над декольте платья, распираемого могучей грудью.
– Не узнал? – захихикала Шурка, и её глазки совсем скрылись за жирными щеками.
– Ну, раздобрела ты, мать! – Виктор похлопал Шурку по круглому плечу. – Но я тебя узнал!
– А ты, Виктор, всё такой же поджарый. Спортсмен! Жена тебя, видно, не кормит… Один приехал, или с семьёй?
– Один. С семьёй не заладилось. Разошлись…
– Нечего было тебе невест искать по Сибирям да по Уралам. Нашу надо было брать, чернозёмную…
– Дело поправимое. Вон сколько их, чернозёмных, пляшет. Правда, и парней подросло много… Что это за компания? – Виктор кивком головы показал на заинтересовавших его парней.
– Эти? – Николай. презрительно сплюнул на сторону. – Сыночка нашего мэра, Серёги Косолапова, компания. Вон он, Эдик, с жухлой мордочкой, гном… Все выпускники этого года.
– А кто тот здоровый парень с рыжей причёской? Тоже выпускник школы?
– Выпускник, только не школы. Из колонии недавно выпустили. Кличка Рыжий, а так – Жорка Шаров. Год отсидел за драку.
Николай говорил с откровенной злобой, но голос понижал, явно не желая быть услышанным со стороны.
– Вот они такие у нас весёлые парни… Для наших невест женихи.
– У тебя невесты?
– Дочки. Две. Старшая девять классов окончила, младшая – шесть… – подключилась Шура к разговору, – Старшая здесь, на танцах.
– Вот-вот, на танцульках. Хорошо, что младшая наша в деревне, подальше от всего этого… – Николай опять сплюнул.
– А у тебя, Виктор, дети есть? – спросила Шура.
– Дочь. Увезла её мать в Сибирь. – Виктор помолчал, разглядывая компанию парней. – А что говорят про утонувшего парня? – Его, кажется, Валерой звали?
– Валерой. Видный парень был. Спортсмен. Девки на него вешались. Подружка этого шибздика, сыночка мэра, на него глаз положила, а Эдик полез в драку. Тут же это было, около танцплощадки…
– И что?
![Анатолий Землянский - После града [Маленькие повести, рассказы]](/uploads/posts/books/237651/237651.jpg)
