Альберт Кайков - Черная пурга
– В чем дело? Чем вы обеспокоены? – спросила Ксения.
Всегда спокойная и выдержанная фельдшер взорвалась:
– Как ты могла допустить, чтобы детей поили медвежьей кровью?
– Я не знала, что нам привезли медвежатину. Почему нельзя пить медвежью кровь?
– Тебе незнакома болезнь трихинеллез?
– Незнакома.
– Мне тоже была незнакома до одного случая… – смягчила голос фельдшер.
– Какого случая, расскажите?
– К моему знакомому охотнику заехали два геолога перед отлетом в Красноярск. Он накануне добыл медведя. Приятелям захотелось строганины. Они с удовольствием закусывали медвежатиной спирт. Один спросил:
– Мы не поймаем какую-нибудь инфекцию от сырого мяса?
– Спирт поможет все переварить: и мясо, и любые микробы! – ответил второй. – Больше перчи и не волнуйся.
Геологи уехали, а у охотника через две недели поднялась высокая температура. Сбить ее ничем не удавалось, ни народными средствами, ни жаропонижающими таблетками. Еще через неделю появилась сыпь на теле и боль в мышцах. Геологи с такими же симптомами обратились в поликлинику Красноярска. Их госпитализировали и, узнав, у кого они ели сырое мясо, дали телеграмму в Туруханск разыскать охотника. Его самолетом отправили в Красноярск, и вернулся он только через месяц.
– Так что придется у ребят измерять температуру три недели, – подвела итог разговора Лидия Кондратьевна.
К счастью, признаков болезни выявлено не было.
Приближался сентябрь, началась подготовка к новому учебному году. В деревне работала только четырехклассная школа. Воспитанников, перешедших в пятый класс, отправили на катере в Туруханский детский дом. Глаша плыла в компании Лили Калуцкой, Карла Тофмана и Гены Азанова. Катер шел вдоль правого берега Енисея. Мотор гудел, не давая возможности детям разговаривать. За кормой от работы винта оставалась кильватерная струя, которая тянулась светлым хвостом на фоне темной воды Енисея. На пологих прибрежных участках реки повсюду валялись бревна, на высоком скалистом берегу сплошным частоколом стоял хвойный лес.
В Туруханске
Туруханск – административный центр Туруханского района – расположен на правом берегу Енисея при впадении в него Нижней Тунгуски. Город находится в 1474 километрах от Красноярска и всего в 120 километрах южнее «Полярного круга». Зимняя температура опускается ниже пятидесяти градусов. Основано селение как зимовье в семнадцатом веке мангазейским воеводой Д. Жеребцовым. В дальнейшем служило местом ссылки противников царского режима, а в тридцатых годах прошлого века в Туруханском крае были созданы специальные лагеря для осужденных. Освободившиеся заключенные имели ограниченные права, им запрещалось выезжать за пределы края. Они селились в Туруханске и вблизи него. Сегодня здесь можно встретить немцев, поляков, латышей, эстонцев и людей других национальностей.
Директор детского дома Николай Васильевич Егоров доброжелательно встретил детей, прибывших из санаторно-лесной школы. Он узнал Глашу. У него была профессиональная память. Каждого ребенка, побывавшего в его заведении, он запоминал навсегда.
– Как себя чувствуешь, Глашенька? – обратился он к ней.
Глаша удивилась, что он запомнил ее имя, и ответила:
– Ничего…
– Ничего – пустое место. Ты немного подросла, но сильно похудела. У нас быстро поправишься.
Детей сначала отвели в баню, переодели в новую чистую одежду. Глаша приятно удивилась, когда ее с Лилей поселили к двум девочкам в четырехместную комнату. На окне и двери висели шторы, на полу лежал половик. Сопровождавшая их воспитательница Эмма сказала:
– Ваши кровати ближе к двери. У окна спят девочки, которые сейчас на дежурстве.
– На каком дежурстве? – спросила Лиля.
– У нас самообслуживание, вам придется дежурить на кухне и в столовой, летом подметать двор, а зимой чистить дорожки от снега, стирать и гладить белье и многое другое. До ужина можете погулять на улице, – предложила воспитательница и удалилась.
– Что будем делать? – спросила Глаша.
– Пойдем гулять, – ответила Лиля и направилась в коридор.
На улице дежурные девочки подметали на дорожках листья и складывали в корзину. На клумбах под окнами отцветали последние астры. Кирпичи, обрамляющие клумбы, недавно побеленные известкой, придавали двору чистоту и опрятность.
Глаша попыталась разыскать Лену, с которой подружилась при первом посещении, но ее в детском доме уже не было.
На ужин прибывших девочек посадили за один стол с теми, что проживали в их комнате.
– Теперь вы будете в нашем звене, – сказала одна из сидящих за столом девочек.
– Почему в вашем звене? – удивилась Лиля.
– Потому что за каждым столом сидит по четыре человека – это звено. Мы будем вместе дежурить. Вы согласны?
– Конечно! – в один голос ответили новенькие.
К их столу подошла девочка с подносом в руках. Она смотрелась как заправская официантка. Вышитые белый фартук и белая коронка на голове были накрахмалены и тщательно отглажены. Поставив на стол тарелки с варениками, она вежливо произнесла:
– Приятного аппетита!
Вторая девочка принесла какао, хлеб уже лежал на столе.
Глаша немало удивилась такому обслуживанию. В санаторно-лесном интернате воспитанники стояли в очереди с мисками перед стойкой раздачи пищи.
Стоило только скушать вареники с черникой, как их тарелки забрали и унесли.
Директор детского дома во всем прививал детям культурные навыки и доброжелательное отношение к людям. Прошло больше полувека, а выпускники продолжают вспоминать его только добрыми словами.
Лиля с удивлением произнесла:
– Где повара берут чернику?
– Ягоды в лесу собирают воспитанники, в детдоме остаются только дежурные, – пояснила Эльза.
– Вот здорово! – обрадовалась Лиля. – А нам в Лебеде запрещали ходить в лес. Там много медведей.
На следующий день объявили поход в лес за грибами. Стояли последние солнечные дни августа, чувствовалось приближение осени, солнце ярко светило, но не грело, как летом. Девочки шли, окружив преподавателей, большинство толпились около Софьи Александровны – преподавателя швейного дела. Каждой хотелось взять ее за руку и идти рядом с ней. Глаша шла в сторонке и наблюдала за происходящим. Она еще почти никого не знала и присматривалась к происходящему вокруг.
Лес встретил грибников дыханием осени. Под ногами шуршали опавшие листья. В тени деревьев чувствовалась прохлада и сырость. Повсюду раздавались звонкие голоса ребят:
– Я нашел семейку моховиков! – кричал Карлуша. Так окрестили ребята Карла Гофмана.
– Получай еще масленок, – ответил Гена и запустил в него червивым масленком.
Маслята росли повсюду: на мху, на твердой хвойной подстилке и даже на натоптанной тропе. Набрав две большие корзины грибов, дети, счастливые и довольные, шумной толпой направились в обратный путь.
– Девочки, – обратилась Софья Александровна, – проверьте, не остался ли кто-нибудь в лесу.
– У нас даже двое лишних, – ответил кто-то, – появились двое новеньких.
– Какие же они лишние, если собирали грибы вместе с нами, – улыбаясь, ответила Софья Александровна.
Она давно наблюдала за Глашей, из личного дела девочки знала ее судьбу. Учительница обратила внимание на ее необщительность и подозвала к себе:
– Давай познакомимся, меня зовут Софьей Александровной, а как тебя зовут?
– Глашей.
– Я буду преподавать рукоделие. Что ты умеешь делать?
Девочка вспомнила, что у Лизы училась вышивать, а у Иды Дмитриевны – делать цветы. Немного подумав, ответила:
– Цветы из ткани и вышивать гладью.
– Это прекрасно, я научу тебя еще шить одежду.
За разговорами время пролетело быстро.
Грибы сдали на кухню. Повариха Ирма, принимая грибы, радостно воскликнула:
– Какие молодцы, столько грибов набрали, а у меня уже тесто готово!
В детском доме работали ссыльные немки, литовки и эстонки. Имена этих национальностей часто слышались и среди воспитанников.
В этот день на обед подали вкусный суп, пирог с грибами и компот. После похода в лес Глаша с аппетитом кушала и думала: «Как хорошо, что здесь не кормят перловкой!» Ей настолько надоела перловая каша, что, даже став взрослой, она ее никогда не готовила.
Мальчики в свободное время ходили на рыбалку. Они на перекате Тунгуски ловили хариусов. При удачном лове повара готовили к обеду уху или пекли пироги.
Кормили воспитанников как в хорошем санатории. На завтрак обычно подавали кашу, хлеб с маслом и какао. В обед – суп, разнообразные вторые блюда и компот. В полдник – молоко с булочкой. На ужин – выпечка. Чаще всего пироги.
Вскоре наступила очередь дежурства звена, в которое входила Глаша. Первую неделю девочки работали на кухне: приносили воду и дрова, чистили печь и выносили золу, чистили картошку и мыли посуду. Работали с увлечением, постоянно шутили и смеялись. Повариха посмотрит на расторопных веселых девчат и скажет:
