Павел Крусанов - Железный пар
Вот раззява – опять не в ту тетрадь!..
Однако если посмотреть – всё это кожи, выделанные дублением, тут минеральной химии в былые времена использовали малость, чуть (при обеззоливании), а крепко квасцевали (иначе квасцевание зовут белодублением) другие – сыромятные, для шорных дел и лайку. Впрочем, известно – как мудрецам из древности, так и тому, кто и сегодня своё соображение имеет, – и в малом есть большая сила! Так! Бывает, достаточно одной щепотки соли, чтобы негодную стряпню обратить в блюдо вкусной и питательной кулинарии. Такое, что оближешь пальчики!
Надо бы узнать подробно о кожевенных красильнях: в какую краску – какие вещества употребляли в прошлом…
Эх, если б не нога, сам бы поехал в эти копи! Но как? Как без ноги скакать по скалам? Тут и с двумя умаешься небось… Это – причина. Ведь если надо ехать для большого дела, а я не еду – быть должна причина? Должна, конечно: не будь её, поехал бы. А я не еду. Значит, нет ноги. Есть деревяшка, да простит мне и на этот раз ребяческую неучтивость мой немецкий протез на пружинке. Да. И всё-таки, как ни крути, протез – не натуральная нога. Даже такой прекрасный, как у меня… С ногой поехал бы. Но ведь не еду. Значит…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
С утра ещё не знал, как быть и где найти желанные дары, по-эфиопски выражаясь, гор Буттама, и на тебе – удача самостоятельно явилась в руки, будто послал её навстречу мне какой-то добрый ангел! А что? А вдруг? А ведь, пожалуй, так и есть: определённо мне подали добрый знак – я получил послание, сочувственный привет тех полномочных сил, которым творение Земли и всей её природы небезразлично. Как и мне. Тех сил, которые и сами не прочь вернуть планету в чувство, а потому дело полной смены человечества отметили своим вниманием как нужное, полезное и неотложное. Вот именно – так это и надо понимать! Так, и никак иначе!
Однако по порядку.
Сегодня у Бодули был. (Снова видел по дороге в фонаре ту милую бедняжку, – но не о том теперь, нет, не о том.) А у него на кассе сидит великовозрастный детина с волчьей сединой в причёске (говорю сегодня так в положительном ключе и даже с долей уважения (пока что впрок – авансом)) – мой брат, – наружности спокойной, рассудительной, не юркой. Он, собственно, и свёл меня в свой час с Бодулей. Мы с ним обычно словом не обмолвимся – так, мельком, на ходу. Он подавал надежды, а теперь – тряпица, протирка туфелек и бот. Человек без дела, плоды которого остаться могут обществу, отечеству, планете (писал уже: четвёртая тетрадь, страница 11). Но я теперь его (детину-брата) осуществлю! Как говорится, выжму пар из камня… Так вот. Он, мой брат, с которым мы в душе не братья, рассказывает Бодуле, что приятель, склонный к перемещениям в пространстве, зовёт его слетать в Таджикистан для, так сказать, ознакомления с природой края и видом диких горных мест. И он, мой брат, слетал бы, только свободных средств для приключения в кармане нет, поэтому придётся отказаться… И я этот самый разговор ушами слово в слово слышу.
Само собой, в уме моем сложился чёткий план. На новый-то тираж я сбережения скопил (нет, не с реализации – по заведённому порядку я книг не продаю (труд мой по значимости всё равно бесценен), а только рассылаю по библиотекам, учреждениям, имеющим сношения с наукой, адресно – достойным людям (с Лягушевичем промашку дал) и безвозмездно дарю всем, кто хочет наконец узнать ответ на главный для сегодняшнего дня вопрос: что надо делать для спасения Земли?), а стало быть, есть невеликий капитал, который можно в экспедицию вложить. На основании, само собой, договорённости, что получу взамен необходимые для моего большого дела природные соединения горящих копей.
Как только в кухоньке за чаем кончил разговор с Бодулей – возьмусь ли реставрировать детали переплёта и несколько подпорченных страниц… Нет, тут, как ни вертись, в двух словах не скажешь. Книга эта (Бодуля объяснил подробно) о знаменитом страже тайн, палермском прорицателе, астрологе, масоне и заклинателе тревожных духов, который, обладая эликсиром жизни и философским камнем, обращал любую железяку в злато, лечил неизлечимые болезни, будил покойников, а также имел способности читать чужие мысли и проходить сквозь стены… Словом – о духовидце, маге, чародее Бальзамо, который представлялся также Фридрих Гвалдо, сеньор Мелисса, господин Бельмонте, граф Феникс, граф Дель-Фениче, граф Хара, маркиз Пеллегрини, Великий Копт и, наконец, граф Алессандро Калиостро. Называлась книга «Описанїе пребыванїя въ Митавѣ извѣстнаго Калїостра на 1779 годъ, и произведенныхъ имъ тамо магическихъ дѣйствїй, собранное Шарлоттою Елисаветою Констанцїею фонъ деръ Реке, урожденною Графинею Медемскою». Санкт-Петербург. Печатано с дозволения Управы благочиния у Шнора, 1787 год. Цельнокожаный переплёт конца XVIII века с тиснением блинтом вдоль бинтов и тиснёным же названием на вставке из вишнёвой кожи. Мраморные (фазаний хвост) форзацы, бледно-красный обрез. Блок цел на удивление. Сохранность переплёта – средняя. Должно быть, переставляли часто с места на место для демонстрации гостям и по рукам трепали.
Бодуля уверял, что эта книга (редкость исключительная и большой цены) была перетолкована на русский по личному распоряжению Екатерины II, хотя сама она, императрица то есть, борясь с масонством, великие сомнения имела относительно талантов Калиостро и норовила подкузьмить его в своих комедиях («Обманщик» и, если правильно запомнил, «Обольщённый»). Она не пожелала не то что побеседовать, но даже попросту увидеться с Бальзамо во время его почти девятимесячного пребывания в Санкт-Петербурге, где он снискал восторг столичной знати благодаря прилюдно совершённым чудесам. Более того, по личному распоряжению императрицы он был внезапно выслан из России. Однако, как сказал Бодуля, едва книга эта появилась на немецком, Екатерина тут же повелела перевести её на русский (мистически настроенная девица Шарлотта фон дер Реке сперва поверила в дар Калиостро, но после увидела обман и, чтобы рассказать о нём другим, всё виденное описала), что в тот же год исполнил Тимофей Захарьин. Но результат вышел, так сказать, обратный замыслу: интерес к Калиостро оказался столь велик, что просвещённое столичное дворянство, охваченное пылом страсти к алхимии, раскупило издание мгновенно, благодаря чему оно стало редкостью уже в те времена.
Так говорил Бодуля и моргал.
Он думал, я не знаю. Он думал, я в гуманитарном плане – серый чижик. Отчасти так и есть, осознаю, – белые пятна чувствую и, верный честности самоотчёта, понимаю, что надо бы их поскорее истребить. Но лишь отчасти чижик, лишь отчасти! Я, между прочим, двадцать лет назад уже переплетал «Новый Плутархъ» отечественного автора Кузмина. Больше скажу – «Плутарха» прочитал. Книга была в издательской обложке работы Добужинского – хозяин заказал сделать поверх неё (обложки) составной надёжный переплёт с кожаным корешком и уголками, коленкоровым крытьём и тиснением на крышке под мирискусников (сейчас подумал: как хорошо туда бы подошли шрифты с чудесного лейпцигского атласа). Ну вот, и я её прочёл. И кто такой Бальзамо, стало быть, не понаслышке знаю. И мнение имею – жулик. Потом был кинофильм ещё… Смотрел не раз. Картина легковесная, но не без юмора и даже кое-где иронии в адрес нашей малахольной жизни. Помнится, однажды помечтал: вот если б он, Бальзамо, был действительно кудесник, а не, выражаясь мягко, плут, тогда б его (живого из-за эликсира) сегодня интересно было б взять и посвятить в ответственные сторсменчелы – с тем, чтобы способности его пустить на стоящее дело. Продлить, например, насколько можно жизнь сторонникам идеи ПСЧ, чтобы могли работать, не отвлекаясь на болезненную старость, и в награду увидели воочию дела своего разума и смелых рук. Неплохо вышло б. Славно. Очень хорошо. В таком ключе Бальзамо с эликсиром вполне бы мог доставить пользу. Такую же, как если б в сторсменчелы определить сегодня А. Б. Ч. (о чём не раз подумывал в мечтах). Хотя последний, несомненно, способней, даровитей и нужнее будет в великом предприятии по обустройству общежития планеты. А про сомнительного Калиостро, разумеется, это пустяки фантазий… Сгинь, обольститель! Брысь! Изыди!
О чём я? Да, как только завершил дела с Бодулей (взяться за работу согласился, но с уговором – трёпаную кожу чинить не буду, а переплёт налажу заново, точно такой, как был (чуть-чуть даже искусственно состарю), – это дороже выйдет, но разумнее для дела), подошёл на кассу и с детиной рассудительной наружности и волчьей сединой в причёске (он брат мне лишь по свойству памяти) поговорил. Сказал, что невзначай услышал о его желании увидеть неизведанные горы и в обстоятельствах нехватки средств готов взять на себя расходы. Сказал, что очень надо мне, что если он упрямится задумает – я в ноги брошусь. Сказал, что это просьба жизни, что… Много что. Однако есть условие – в горящих копях он добудет и прямиком сюда доставит внутренние вещества природы, которые сами собой сочатся из горы Кухи-Малик. Он удивился, он смутился. Он обещал с приятелем списаться, подробнее узнать маршрут и сообщить мне результат. Ну, что ж – тянуть нельзя: поездка намечается на майские, а это уже совсем, совсем не за горами!
