Татьяна Казакова - Выстрел по фотографии
Меня затошнило от нее, но я сдержалась
– Скажите, а ваши родители помогают материально?
– Зачем я буду у них деньги брать, у меня муж есть.
– Но ведь муж не работает. Где же он денег возьмет?
– Тогда пусть его мамаша раскошеливается, но она такая зануда …
– В чем ваша проблема? – Мне хотелось ее вытолкать взашей.
– Я же говорю, – с обидой начала она, – свекровь житья не дает. Может, вы посоветуете чего?
– С удовольствием, – я стиснула зубы. – Снимите квартиру и живите отдельно.
– На что же мы квартиру снимем? А-а, пусть свекровь даст денег, да?
– Знаете что, в начале надо было окончить институт, а потом жениться, а если это уже произошло, самим надо зарабатывать себе на жизнь. Понятно!? —
Она встала и обиженно захлопала глазами. – Почему это вы кричите на меня? —
– Потому что я тоже будущая свекровь и такую невестку выставила бы вон вместе с сыном. Ясно?! – Опять рявкнула я, а она, что-то прошипев на прощание, выскочила из гостиной. Господи, с какой стати я разошлась? Да черт с ней! Только настроение себе испортила. Так, быстро подумать о хорошем. Что у меня хорошего? Мой сыночек. А вдруг он женится на такой эгоистке и станет ко мне плохо относиться? Нет, не буду о грустном. Мне вообще невыносима эта мысль, что он когда-нибудь влюбится и женится. Все-все, не буду об этом. У меня замечательный муж, у меня хорошие подруги, у меня чудесные родители. Черт! Забыла отцу позвонить. Ладно, там бабушка, наверное, заждалась.
Ольга Андреевна захотела узнать, о чем была речь. Выслушав меня, она нахмурилась. Конечно, сейчас заметит, что я была не права, надо уметь сдерживаться, но она, помолчав минуту, сказала, что она решительно меня поддерживает и высказала бы что-нибудь похлеще юной нахалке.
– Бабушка, давайте определимся с магазинами, куда мы поедем. – Я взяла ручку и приготовилась записывать. – Вернее, вы скажите, что вам надо купить.
– Но, mon chere, так неинтересно. Если я скажу, то сюрприза не получится. Это же к Новому Году.
– Тогда поедем в пассаж, там все и купите.
– Нет, сначала в «Детский мир», мне надо купить подарки детям.
– Там сумасшедший дом. Давайте я куплю что-нибудь от вашего имени.
– Нет, я сама должна посмотреть.
– Но вы устанете.
– Глупости, мы быстро.
Поняв, что спорить бесполезно, мы поехали в «Детский мир». Конечно, быстро не получилось. Я совершенно обалдела от толкавшегося у прилавков народа и от количества игрушек. Но бабушка, в отличие от меня, выглядела бодрой. Накупив игрушек, мы поехали в пассаж. Там она заходила чуть ли не в каждый отдел, не разрешая мне следовать за ней. Правда, пользуясь ее отсутствием, я купила ей подарок. Это была черная сумка из изумительно мягкой кожи и красивыми пряжками, довольно вместительная, бабушка не признавала маленьких сумочек. Уверена, что ей понравится. Пока мне ее упаковывали, я приглядела в этом же отделе красивые кожаные перчатки с меховой опушкой и купила две пары для мамули и Люси. От этой суеты мне стало жарко. Я сняла шубу, перекинув себе на руку. Вспомнила разговор женщин про климакс, и как-то не по себе стало. С чего это мне вдруг так жарко стало? Может, у меня приливы начались. А что? Бывает же ранний климакс.
– Пожалуй, на сегодня хватит, – бабушка была свежа, никаких признаков усталости. – Давай заедем куда-нибудь перекусим. Не возражаешь?
Против этого я никогда не возражала. Обожаю, после похода по магазинам расслабиться в каком-нибудь ресторане. Так как по Москве проехать было очень сложно, можно только передвигаться, решили заехать в первый попавшийся ресторан. Это был ресторан с итальянской кухней. Нам там ничего не понравилось, кроме десерта. По дороге домой она задремала, меня тоже здорово в сон клонило. Я изо всех сил таращилась на дорогу, боясь заснуть. Увидев бензоколонку, решила заехать заправиться. Хоть немного встряхнусь.
Я вышла из машины.
– Ай! Мама! – Ко мне кинулась здоровенная собака и, прижавшись к земле, замерла у моих ног. Зная, что бежать нельзя, я встала как истукан, боясь пошевелиться. Из машины выглянула бабушка.
– Лана! Стой, не шевелись! – Она вышла, обошла машину и встала напротив меня.
– Иди сюда, собачка, иди моя хорошая. – Собака покосилась на нее, и ползком направилась к машине, норовя туда залезть.
– Эй! – Окликнула я парня, заправлявшего машины. – Чья это собака? Заберите ее!
– Вот шалава! Ее кто-то утром выбросил из машины. Наверное, не хотят со щенками возиться.
– У нее что, щенки есть?
– Да вон пузо какое. Как только машина подъезжает, она бросается к ней, народ пугает. Пришибить ее, что ли? – Он замахнулся на собаку, она, бедная, вжалась в землю, но не ушла. Бабушка занервничала
– Лана, давай ее возьмем. Нельзя оставлять здесь бедное животное.
– Она такая грязная, испачкает весь салон, – но в душе была рада. Мне тоже пришла в голову эта мысль, но я боялась, что бабушка не одобрит. А собака как будто поняла, уткнулась бабушке в ноги и завиляла хвостом. Я полезла в багажник за тряпками. Кое-как закрыла заднее сиденье, открыла дверцу и показала собаке. Она, такая умница, сразу поняла. Одним прыжком оказалась на сиденье, положила морду на лапы и виновато моргала, глядя на нас.
– Какая умница, – похвалила бабушка, устраиваясь впереди. – Знаешь, она, наверное, не дворняга, в ней чувствуется благородная кровь. Но все-таки в дом пока ее нельзя пускать. Давай поместим ее в гостевой домик, помоем в ванной, а завтра пригласим ветеринара. Милосердие – это замечательно, но, нельзя забывать, что у нас маленький ребенок. Мало ли что. —
Так мы и сделали. Собаку поместили в гостевом домике, но мыть до Саши не стали, только покормили.
– Это же лайка, – сказал Саша, когда увидел собаку, – не помню, как правильно называется эта порода, кажется, сибирский хаски. Ну, пойдем мыться, – собака беспрекословно пошла за ним. Она еле поместилась в душевой кабине. Мы извели целый флакон шампуня, пока ее отмыли.
– Давай еще с бальзамом помоем. Ты пока смывай, а я побегу за феном —
Дома Владимир долго не отпускал меня, все пытался выяснить, что мы делаем в гостевом домике, и почему ему туда нельзя. Валентина Петровна еле заманила его какой-то игрушкой. Высушить и, самое главное расчесать, оказалось совсем непросто. Шерсть свалялась, пришлось выстригать. Вначале собака терпеливо стояла, но потом, видимо устав, стала валиться. Я сама устала, как черт, пока с ней возилась.
– Ой, как интересно, в животе щенки толкаются, – собака посмотрела на меня грустными глазами. – Смотрите! У нее голубые глаза. Такая красивая! – Она лизнула мне руку в благодарность.
– Я буду ночевать с ней, – заявила бабушка. – Нельзя же ее одну оставить.
– Возражаю. Мы с Птичкой будем ночевать здесь, а ты объяснишь Владимиру причину нашего отсутствия.
Бабушка пробовала возражать, но мы настояли на своем. Я позвонила Нинке, рассказала про собаку и попросила телефон ветеринара. Она с энтузиазмом откликнулась. Нашла телефон и надавала кучу советов. Ветеринара звали Елена Николаевна. Она подробно расспрашивала меня, как собака выглядит, в каком состоянии, и чем кормили
– Дали ей колбасы вареной и кашу геркулесовую, она все слизнула, видимо, голодная была.
Елена Николаевна обещала приехать завтра утром и осмотреть собаку. Я объяснила, как к нам добраться и простилась. Мы нашли старое одеяло, сложили его пополам и положили в коридоре. Собака тут же улеглась на него, но, когда мы легли спать, она пришла к нам и устроилась на полу с моей стороны. Пришлось встать и отвести ее на место, но она опять вернулась в спальню.
– Ладно, сегодня ты спишь с нами, а завтра только на своем месте. Поняла?
Она тяжело вздохнула и опустила морду. Ночью я встала в туалет, собака поднялась и поплелась за мной, терпеливо ожидая. Потом мне захотелось пить, она пошла за мной на кухню. Я почти не спала, все прислушивалась, как она вздыхала, я гладила ее, а она лизала мне руку. Как же так? Как могли люди выбросить животное? Что же это за люди? А может, они не выбрасывали, а забыли и сейчас разыскивают ее? Почему же тогда она такая грязная? Наверное, надо повесить объявление на той заправке, но, честно, мне не хотелось этого делать.
Утром я позвонила Лариске и рассказала про собаку. Она сказала, что они сейчас придут посмотреть, и через несколько минут девчонки были уже у нас. Лариска гладила собаку, Наташка стояла в стороне и была какая-то странная.
– Наташ, а ты чего не проходишь? Боишься?
– Пошла ты к черту! Строишь из себя святую Магдалену! А сама, а сама … – Она подыскивала обидное слово, у меня от неожиданности челюсть отвисла, а у Лариски выкатились глаза. – Ты мне всю жизнь испортила! Убить тебя хочется!! Просто взять и убить!! – Она всхлипнула и вылетела пулей. Собака зарычала ей вслед, а я опустилась на стул.
– Ларис, что случилось? А?
– Сама ничего не пойму, – Лариска в растерянности полезла за сигаретами. – Я видела, что она злится, но спрашивать не стала. – Она затянулась, я тоже достала сигарету. – Постой! – Вдруг сказала Лариска. – Она что-то мне по дороге бормотала про «Семь дней».
