Наталья Горская - Сайт нашего города (сборник)
– Наташа, Вы ведёте протокол? – этот вопрос застигает меня уже в Красном уголке, где идёт разбор поведения слесаря Самсонова. – Не надо этот монолог про спирт «Роял» записывать: протокол всё-таки.
А я даже не обратила внимания на этот, надо думать, содержательный монолог Самсонова. Был такой в своё время спирт, который, как позже выяснилось, предназначен для заправки примусов. Но поскольку на Западе давно никто не пользуется примусами, то сей залежалый товар присылали в Россию в качестве гуманитарной помощи: авось на что и сгодится. Сгодился, да ещё как!
Вот и слесарь Самсонов потреблял этот спирт, чем, конечно же, на Руси никого не удивишь. Вообще, он пил что угодно, что только содержит хоть какой-то градус. Но самое ужасное, что пил он на производстве, а это уже перебор, как говорил начальник цеха Олег Андреевич.
– Наглеть наглей, но так-то зачем? – негодует он на заседении.
– Так я ж это: чуть-чуть, уж простите, – бормочет Самсонов какие-то дежурные извинения, ничего не значащие для его спиртозависимой субстанции.
– У каждого свои представления об этом «чуть-чуть».
Начальство вычисляет выпивох по очень простому признаку: резко проявившейся разговорчивости. То молчит, набычившись, двух слов из себя выдавить не может, а то вдруг разговорится. Да так, что не остановишь, по принципу, что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. На днях «вычислили» тщедушного инженерика, который молчал-молчал, крепился из последних сил, но всё-таки прорвало в конце концов: обрушился с критикой на новое правительство бывшей союзной республики в Средней Азии. Три часа заткнуть не могли! Пришлось дать убойную дозу спирта, чтоб затих.
Я сижу за столом в президиуме, куда входит ещё несколько человек: бригадир Потехин, главный инженер Завода товарищ Лещёв и инспектор отдела кадров Ольга Сигизмундовна. Потехин спит. Он вообще виртуоз по этому делу: может спать в любых условиях, что никто и не заметит. Сейчас сидит в позе мыслителя, прикрыв глаза левой ладонью, а в правой держит карандаш, как будто что-то записывает. Но мне сбоку видно, что дрыхнет товарищ Потехин крепким здоровым сном: видимо, плотно пообедал. В силу тяжёлого климата наш человек до обеда борется с голодом, а после обеда – со сном.
От нечего делать я, подперев щеку ладонью, рассматриваю стены Красного уголка, на которых ещё сохранились следы советской пропаганды. Поскольку в данном помещении чаще всего разбирались случаи нетрезвого поведения контингента, то и агитация здесь соответствующая. На стене слева висит плакат, выполненный в технике окон РОСТА с отрывком из стихотворения Маяковского «Секрет молодости»:
Нет, не те «молодёжь»,
Кто, забившись в лужайку да в лодку,
Начинает под крик и галдёж
Прополаскивать водкой глотку…
Далее находится целый стенд с высказываниями великих о пьянстве. «Пьянство не рождает пороков: оно их обнаруживает», – говорит нам Сократ сквозь века. «Никакое тело не может быть столь крепким, чтобы вино не могло повредить его», – заявляет Плутарх. «Мы пьём за здоровье друг друга и портим собственное здоровье», – подмечает Джером. «Сколько мужья выпили водки, столько их жёны и дети пролили слёз», – грозно констатирует первый Нарком здравоохранения Семашко. Очень поучительные высказывания, хотя не известны такие случаи, чтобы человек, прочитав их, бросил пить. Как говорится, спирт консервирует не только тело, но и душу, поэтому душа уже ничего не воспринимает.
А вот плакат ещё сталинских времён:
иностранные
РАЗВЕДЧИКИ
усиленно охотятся
за любителями ВЫПИТЬ
где двое выпивох болтают о чём-то за столом, а третий у них за спиной подслушивает.
– Я перед главным разгоном пивка в бак залил, вот и повело меня в крен, сам не знаю, как так получилось, – бормочет о наболевшем Самсонов, словно повествует о неудачной заправке неисправного автомобиля.
– Запишите в протокол: употребил пиво в недопустимом количестве, – переводит мне начальник цеха.
– Подождите, – возражает мастер участка, – у нас теперь есть допустимые количества пива? Вы с ума сошли?
Завязывается полемика о пользе и даже пищевой необходимости сего напитка, который набирает бешеную популярность в последнее время благодаря массированной телерекламе.
– Это не надо записывать, – даёт мне указание Олег Андреевич.
Ох, чувствую, надолго сегодня собрание затянется. Вижу рядом со стихами о молодёжи небольшую выписку в рамочке. Это несколько лет тому назад приезжал лектор с докладом об алкоголизме. Начальство вылавливало мужиков чуть ли не из туалета и тащило на эту лекцию. А лектор отчитался и эту выписку из справочника по наркологии подарил нашему Красному уголку. Ну-кась, что там написано-то мелким шрифтом: «По мере привыкания к алкоголю круг интересов человека сужается, подавляется интерес к противоположному полу, а вместе с этим нарушается нормальная репродуктивная способность, развивается немотивированная агрессия и апатия». Сейчас в такой апатии с примесью агрессии и находился Самсонов. Надо же, всё по науке. Он, как на плакате, сначала «напился, ругался, сломал деревцо», а теперь протрезвел и «стыдно смотреть стало людям в лицо». Типичный случай.
– Сергей Владимирович, как же так вышло? – вопрошает угрюмого Самсонова начальник цеха, молитвенно сложа руки. – Вы закрепили груз в несколько тонн стропами для груза в несколько килограмм!
Да уж, было шуму, когда груз своим внушительным весом разогнул крюки на стропах и сорвался с эстакады вниз.
– Ата-а-ас! – заорал страшным голосом крановщик Валера.
Груз ухнул, расколол бетонный пол в полуметре от уборщицы Валентины Петровны, обдав её серой пылью. Все замерли. Валентина Петровна так и стояла до тех пор, пока её не взяли, как манекен с витрины, и не уложили на носилки работники Скорой помощи. Вот метлу из рук не смогли вытащить. Начальник цеха потом ездил к ней в больницу. За метлой. И умолял не подавать заявление в суд! Но Валентина после обширного инфаркта не могла обещать ничего определённого.
Этот случай почему-то очень веселил и смешил мужиков, которые взахлёб рассказывали его друг другу, как весёлый анекдот, и крайне ужасал и возмущал женщин. Это оттого, что у последних по мнению первых нет никакого чувства юмора и ума. Всё им досталось, включая прочие достоинства.
– Где это видано, чтобы квалифицированный рабочий допустил такую грубую ошибку? Вы же не додумаетесь мизинцем пудовую гирю поднимать.
– Да это всё из-за тёщи, – понурив голову, отвечает Самсонов.
– Олег Андреевич, – спрашиваю я, – про тёщу записывать?
– Обождите!
Наступила понимающая тишина. «Тёща» – это пароль, ключевое слово для людей нашей страны, где квартирный вопрос вынуждает жить в махоньких квартирках по несколько поколений семьи с дедушками и прабабушками, с женатыми братьями и замужними сёстрами, со свекровями и тёщами, с племянниками и внуками. По квадратному метру на двух человек, и неча тут, панимашь ли, народ баловать.
Самсонову стать гармоничной личностью мешала тёща. Говорят, египтяне так любят свои пирамиды, что из размеров пирамиды Хеопса способны вывести всё, что возможно, включая число «Пи» с абсолютной точностью. Так же на Руси все беды в мужском сознании связаны с бабами. На Руси вообще испокон веков принято считать, что если с мужиком что-то плохое случается: загулял ли он, спивается или ещё что-нибудь там, то виновата или жена – не уберегла его от него же самого, плохо ухаживала – или мать жены, или собственная мать, если нет ни жены, ни тёщи, или, на худой конец, сестра, или дочка, или внучка, или жучка, или ещё какая-нибудь …ка. Короче говоря, особь женского пола. «Cherchez la femme!» – девиз мужчин, начиная с Адама, но нигде он не имеет такого значения, как в России. Русские женщины в свой черёд добросовестно отрабатывают вину, постоянно себя укоряют за что-то, хотя иногда и не понимают, за что именно. «Я сама во всём виновата, – думает про себя иная женщина. – Поблёкла раньше времени, завяла. Надо спать хотя бы по пять часов, а то вчера опять до двух ночи обед варила, а перед этим стирала, а перед этим обувь мыла, а перед этим… Нет, это не дело. Каково моему-то на меня смотреть, на такую страшную! Надо сегодня сэкономить на обеде и сходить в парикмахерскую после работы: сто лет не была. Кругом столько красивых и нарядных баб: вон каких по телевизору показывают конфеток, как мой их называет. А как он на них смотрит! Всё, решено: в парикмахерскую! Только когда же я успею в магазин, а ещё надо на почту заскочить заплатить за квартиру… Нет, завтра в парикмахерскую, точно! А завтра мне надо к детям в школу на собрание… Нет, я сама во всём виновата».
Обитательница гарема без образования, без работы, запрещённой женщине по законам Шариата, да и не имеющая никакой тяги к труду, сидящая на полном обеспечении мужа, и то имеет более высокую самооценку. Любой пьянчужка, вылезший после многодневного запоя из зловонной канавы, совершенно искренне считает, что более достойного человека на земле, чем он, быть не может. А русская баба, которая тащит на себе дом и страну, ходит с виноватой физиономией, как будто что-то украла.
