Евгения Белякова - Роза для короля
«Я просто не имею права умирать», – подумала она. – «Иначе его не остановить…»
Пожалуй, не будь Кен измотан и взволнован, исход боя предугадать было бы сложно. Но он решил покончить с наставницей быстро и жестоко. За ее спиной огромный валун, раскаленный докрасна, сдвинулся с места… И стремительно понесся к магичке, но в последнюю секунду она, почуяв опасность, увернулась, и камень пронесся мимо. Он завис между магами. Кен пытался направить его на Тео, та не пускала. С минуту продолжалась эта молчаливая борьба, а с потолка уже начали рушиться осколки, сначала мелкие, но потом все крупнее.
– Остановись, Кен, прошу! Мы еще можем… – крикнула Тео, но ученик взревел в ответ:
– Ты никогда не сможешь понять!
И бросил все силы на то, чтобы разорвать окружавшую наставницу сеть, сплетенную из магической энергии.
И в его защите появилась трещина. Маленькая, почти незаметная, но Тео хватило.
Она не закрыла глаза, не отвернулась. И видела, как расплавленный камень, сохраняющий округлые очертания только лишь силой воли двух магов, объял ее ученика со всех сторон.
Тео опустила валун. Он погрузился в озеро, теперь уже слюдяное. Остывая, он сполз чуть вперед и застыл.
Магичка оглядела пещеру. Прекраснее, наверное, сложно было что-либо найти. В трепещущем воздухе кристаллы с легким треском рассыпались на кусочки, и сверкая, словно рубины, падали на каменный пол вишневого цвета, а пар, в который превратилась вода из озерца, рассеивал свет, льющийся сверху, отчего пещера казалась погруженной в волшебную, золотисто-розовую дымку. Но мысли Тео занимала не красота этого места. Она посмотрела на камень, который возвышался теперь в центре пещеры. И сказала тихо:
– Я… возможно… – слова было найти трудно, несмотря на то, что тот, к кому они были обращены, уже был мертв. – Я буду молить Богов, чтобы оказалось, что ты неправ. Потому что… если все же разницы нет…
Она не договорила. И поспешила покинуть пещеру, пока защита еще держалась.
Тео добралась до Двери быстро. Та перенесла ее на северный край Шепчущего леса, а оттуда она уже сама открыла портал до дома. Дерека не было, по дому одиноко бродили доспехи и жаловались на жизнь зеленым мышам. Тео спустилась на кухню, постояла, задумчиво глядя в окно…
Так было устроено, что Белые чувствовали появление Проколов, где бы те не находились. Возможно, когда-то давно все маги собрались и решили, что Белых надо поставить во главе. А, может, это произошло само собой. До того дня, который ей сегодня пришлось вспомнить дважды, Тео не задумывалась, правильно ли это. Но ученик, которого ее послали убить, заронил в ней зерно сомнения. Она восстановила в памяти разговор с Белыми, тогда, пятнадцать лет назад, – они, конечно, имели в виду «просто поговорить», так ведь? Но со всей жесткостью, и если будет необходимо, то… Как они сумели убедить ее поднять руку на собственного ученика? Неужели тогда она верила им настолько беспредельно?
Ведь если подумать, всех учеников к магам приводит Сила. И она не может ошибиться. Люди – да, могут, даже маги могут, даже Белые… но не она. Значит, Кен был нужен. Должен был сделать нечто важное…
У Белых не было лидеров. Все равны перед Силой, говорили они. Но с Диреном и Мальти считались, они чаще говорили за всех и принимали решения. Именно они убедили Тео, что Кена необходимо остановить. Нет, Тео не перекладывала на них вину. В конце концов, смертельный удар нанесла она… а теперь открылось, что Кен жив. Магичка испытывала одновременно разные чувства – злость, облегчение, опасение, что в этот раз все будет неизмеримо хуже, бессилие…
…но главным среди них было сильное желание напиться.
Причем, не просто слегка захмелеть, как обычно делали маги, а именно надраться. Снять защиту от ядов и опьянения, и принять на грудь столько, чтобы в глазах двоилось… Недолго думая, она откинула крышку подвала и крикнула в темноту:
– Сыра и две бутылки вина! – И добавила: – Сегодня больше пяти мне не давай, слышишь? Даже если буду угрожать полдома разнести… – И, уже сама себе, – Я свою норму знаю.
Через час, в прекрасном настроении, она сидела с ногами на столе и пела песни. Закусывала сыром и кислой капустой, бочонок с которой выпросила у Подвальника. Еще через час, отчаявшись получить от него вина сверх указанного, Тео, разозлившись, выкинула в подвал пустые бутылки, и села с остатками хмельного напитка обратно на стол, засыпанный капустой.
– Я, между прочим, имею право. У меня душевная травма. – Возмущенно сказала она камину. Тот молчал, видимо, из сочувствия. – Раз в пятнадцать лет можно и надраться. А надраться с пяти бутылок – просто невозможно! И вот некоторые, между прочим, – ткнула она пальцем вниз, – не понимают…
В коридоре раздались шаги, Тео радостно и предвкушающе оскалилась:
– Ага, вот и Дерек! Уж он тебе покажет! Я ему пожалуюсь, что ты мне выпить как следует не даешь, узнаешь тогда…
Но в кухню вошел вовсе не Черный маг.
– Гринер? – Тео качнулась вперед и чуть не выронила бутылку. – Какого демона ты тут делаешь?!
Юноша попятился к двери и промямлил:
– А доспех сказал, что никого дома нет…
– А ты верь больше, – Тео икнула. – И все же – что ты тут делаешь?
– Я… я еду пришел взять. Немного. И письмо – вот…
Гринер достал из-под куртки мятый листок.
– Письмо? Мне? – Умилилась Тео. – Что-то вроде «Здравствуй, Тео, у меня все хорошо, а у тебя как. Целую, Гринер»?
– Нет…
Магичка оглядела ученика критическим взглядом. Исхудал, одежда обтрепалась, вид хоть и уставший, но не сломленный. То есть – действительно пришел перекусить и весточку оставить, а не с повинной домой прибежал, поголодав чуток…
– Ну, – сказала Тео, махнув рукой в сторону единственного стоящего стула. – Садись. Раз уж я тут, расскажи, что хотел, так.
– Расскажу, и могу уйти? Вы не будете меня удерживать?
Магичка только фыркнула в ответ и показала на подвальный люк:
– Да как хочешь… только попроси у Подвальника еще пару бутылок, он мне не дает… Ну и себе еды, сколько унесешь.
Когда Гринер забил свой мешок доверху, Тео откупорила еще бутылку и величественно повела вбок рукой, мол, говори. Отпивать, правда, не стала, только вид сделала и тут же вино отставила. Колдовать на пьяную голову было опасно, но защиту она уже вернула, и надеялась, что к тому времени, как Ученик закончит свой рассказ, она протрезвеет настолько, чтобы отрезать ему все пути отхода. А то с него станется опять сбежать, не выслушав аргументы за и против.
– Я тебя внимательно слушаю.
– Ну… – Гринер сел, обнял мешок с провиантом покрепче, поставив его на колени, будто он мог защитить его от гнева наставницы. – Я когда ушел, подумал, что… в общем, неважно. Главное, что вчера в домике… мне туда мельник подсказал пойти…
– Так, погоди. – Тео замахала на него руками. – Если ты в таком же стиле изъяснялся и в письме, я точно не стала бы его читать. Успокойся, соберись и попытайся рассказать так, будто… э-э-э… ты на празднике чтецов древних поэм. Ну?
Гринер наморщил лоб. Помолчал с минуту, а потом кивнул.
– Я остановился на ночь в домике лесника. Весь день готовил дрова, таскал воду, да и вообще в эти дни часто уставал – так что под вечер буквально свалился. Но заснуть не мог. А потом услышал, как кто-то ходит вокруг домика. Мне почему-то стало страшновато, и я замер. Даже приготовился огнем спалить, если этот «кто-то» с недобрыми намерениями пришел. Он открыл дверь снаружи, хотя она была на щеколде, и, войдя, сказал: «Вот я тебя и нашел»…
– Привет, парень. Вот я тебя и нашел.
Гринер молчал, опасаясь, что голос выдаст его страх. Но незнакомец стоял мирно, с мечом на него не кидался – видимо, ждал, пока Гринер подаст признаки жизни. Юноша, решившись, прокашлялся и ответил:
– Заходите. Только учтите, я вооружен.
– Я знаю. – Просто сказал незнакомец и вежливо поинтересовался: – Не в темноте же нам говорить… позволишь, я зажгу свет?
– По… позволю.
Мужчина отошел от входа, направляясь к грубо сколоченному табурету у стола, и одновременно с этим в углах домика зажглись огоньки, освещая все внутри так ярко, словно люстра в сто свечей. Потом, правда, чуть поутихли. А Гринер окончательно уверился в том, что его визитер – маг.
Тот уселся, откинул капюшон плаща и осмотрелся. Впрочем, Гринер подозревал, что на самом деле он дал возможность рассмотреть себя, потому что любоваться в хижине было нечем. Разве что сидящим на постели, взъерошенным Гринером, но незнакомец как раз на него и избегал смотреть.
– Ну что же, – наконец сказал маг, – местечко неплохое, хотя, думаю, ты тут надолго не рассчитывал поселиться.
Он открыто улыбнулся, спокойно и располагающе. «Внушающее доверие лицо», – подумал Гринер, – «Но пока не будет понятно, что ему от меня надо, я с места не сдвинусь». Юноша в последнее время вообще стал проверять всех и вся на своем пути. Было ли это подозрительностью, перенятой у черепа, или осторожностью, полученной от уроков Тео, Гринер и сам не знал. А посетитель, наконец, взглянул на Гринера, который успел убрать с лица выражение крайней недоверчивости. И даже сумел улыбнуться в ответ, – достаточно гостеприимно, как он надеялся.
