Леонид Овтин - Пляшущий ангел
Тяжело глянув на Диму, который уже не плясал, а стоял, опустив голову, Оксана тяжело вздохнула и пошла за молодым супругом, который уже прошагал приличное расстояние.
Постояв с опущенной головой примерно минуту, Дмитрий оглянулся назад. Глаза его были мутны, волосы взлохмачены, пиджак расстегнут, одна пуговица на правом рукаве оторвана, – ни дать ни взять, пьяный дебошир, потихоньку обретающий сознание после свадебного дебоша. Парень медленно повернулся назад и, глядя перед собой, медленно поплелся к гостям, сидящим за столом возле дома. Чего они все смеются?.. Неужели с него?.. Он остановился, тяжело вздохнул, пригладил руками волосы, осмотрел свой костюм и пошел дальше. По мере его приближения гости, сидящие за столом, убирали с лица улыбки. Когда он подошел к столу, улыбался только Толик и девчушка лет четырнадцати с салатовой ленточкой в косе.
Окинув тяжелым взглядом всех гостей, Дмитрий присел рядом с Толианом.
– Чего во мне такого смешного? – промолвил парень, безжизненно глядя куда-то мимо собеседника.
– Не печалься, – Толик хлопнул парня по плечу. – Все мы бываем смешные… Овощное рагу хочешь?
Он подвинул к Диме хрустальную салатницу с салатом. Бегающие глаза и слегка перекошенный рот Дмитрия рассмешили Толика. Стараясь подавить приступ смеха, он стал накладывать салат в тарелку.
– Бр-р, противно как! – пробасил Дима, поворачиваясь к молодому человеку. – Стыдно! Бр-р!
Толик зашелся смехом, уронил ложку с салатом в тарелку и сквозь смех сказал: – Хлопчик, не смеши меня.
– Не хотел, – Дмитрий улыбнулся и, не обращая внимания на смеющихся гостей, принялся за овощное рагу.
Смеялись все, кто слышал разговор двух молодых людей. Не смеялись только две женщины лет пятидесяти, которые были увлечены воспоминаниями о своей молодости, и молодая супружеская пара, увлеченная тихим рассказом своего малолетнего сына.
– Хорошо танцуешь, Дмитрий, – улыбнулся Толик, накалывая на вилку сардельку.
– Да, – серьезно сказал Дима, роняя ложку в тарелку с салатом. – Я ведь пляшущий ангел…
– Это тебя кто так обозвал?
– Не обозвал, – Дима снова уронил ложку в тарелку, и после короткой паузы, продолжил: – Просто назвал…
– Кто? – Толик не унимался – не столько для себя, сколько для хохочущих гостей.
– Какая разница… Пляшущий ангел, так пляшущий ангел…
На этот раз засмеялись только две девицы лет двадцати и худощавый мужик в коричневом костюме, сидящий напротив Толиана. Дима, не обращая ни на кого внимания, принялся поглощать салат. Толик, глядя на него, задумчиво хмыкнул и откусил кусок сардельки.
Услышав звук, похожий на гул тромбона, гости посмотрели в сторону ворот и увидели голубую иномарку. Тут же из дома вышли Дмитрий Николаевич с Татьяной Владимировной.
– Мам, – Дима, как ошпаренный, вскочил, подбежал к матери. – Это как понимать, а?
– Это надо понимать совсем не так, как тебе… – женщина с укором посмотрела на сына и язвительно продолжила: – Мой юный алкоголик! хочется! – Татьяна Владимировна не сильно схватила сына за нос. – Ты меня понял?
– Ладно, – Дмитрий стыдливо отвернулся.
– Что «ладно»?! – мать сорвалась на крик, схватила сына за плечи, повернула лицом к себе. – Мало того, что ты сам позоришься перед людьми, так ещё и меня пытаешься опозорить!..
– Мам, не обижайся… я не хотел…
– Ты иди-ка поспи, сынок… Как думаешь?
– Думаю, да… – сын виновато улыбнулся матери.
– Думаю, да, – Татьяна Владимировна, весело смеясь, передразнила сына и, взяв его за плечо, аккуратно толкнула в сторону двери: – Иди, отдохни… Митя, пошли…
Грымова пошла к иномарке. Дмитрий Николаевич – за ней. Дмитрий провожал их печальным взглядом, пока они не уселись в машину. Когда иномарка тронулась, он сел на свое место за столом и сказал Толику: – Что ты думаешь?
– Что я думаю по этому поводу? – уточнил Толик.
– Ай, – Дима нервно махнул рукой. – Не надо ничего думать. Давай, лучше, накатим.
Под тихий смех гостей юноша взял с середины стола два фужера и наполнил их вином.19
Надя остановила машину возле двора с двухэтажным домом из белого кирпича. Занеся ладонь над клаксоном, она заметила, как из дома вышел небритый абхазец в белой майке-алкоголичке и черном трико. Аккуратно опустив руку на клаксон, девушка опустила стекло и с улыбкой помахала ручкой хозяину дома. Мужчина тоже улыбнулся во весь рот, небрежно махнул девушке обеими руками и открыл ворота.
– Давай, заруливай, Надежда Евгеньевна, – сказал он Наде. – Смотри, хату не снеси.
Подъехав к дому, Грэтхен заглушила автомобиль.
– Дядя Шамиль, я у вас машинку на два денька оставлю…
– Хоть вообще оставляй. – Ответил дядя Шамиль, игриво хватая девицу за руку. – Можешь даже сама с ней остаться. Бесплатно…
– До свидания.
– До свидания.
Дядя Шамиль улыбался, но в душе негодовал – из-за того, что эта эффектная дама, которая годится ему почти в дочери, не отреагировала на его заигрывания так, как ему бы хотелось. Надя даже не удостоила его взглядом, когда он заискивающе улыбался ей, а прощальные слова произнесла бесцветно.
– Спокойной ночи, Надежда Евгеньевна.
С этими словами дядя Шамиль взял руку дамы за кончики пальцев и, слегка наклонив голову, поднес к своим губам.
– И вам приятных эротических сновидений. – Ответила Надя, выхватывая руку, которую еще не успел облобызать дядя Шамиль.
Затем Грэтхен вынула из окна своего автомобиля сумочку и, повесив ее на плечо, направилась к воротам. Она шла элегантной размеренной походкой, как бы демонстрируя любвеобильному абхазцу свою осиную талию и точеные бедра.
Выйдя со двора, Надя обернулась и уловила вожделенный взгляд своего экзотического приятеля. Дядя Шамиль ничуть не смутился, или просто сделал вид, что не смутился. Пройдясь пальцами по своим щетинистым щекам, он послал Надежде Евгеньевне воздушный поцелуй, который девушка привычно проигнорировала, и принялся закрывать ворота.
Пройдя несколько участков, Надя достала мобильный телефон и через поисковик набрала номер бабушки. Нет ответа… Странно!.. Обычно бабушка отвечает после второго гудка… Надя держала телефон возле уха, пока длинные гудки не сменились короткими. Затем она сложила свою «раскладушку», замедлила шаг, и тревожно огляделась по сторонам.
Присев на лавочку у очередного участка, Грэтхен снова набрала номер бабушки. Снова нет ответа. Надя сидела с полминуты в тревожном раздумье. Затем убрала телефон в сумочку и продолжила путь.
Она шла быстрым шагом. Цоканье ее каблуков неприятно резало ночную тишину.
Пройдя очередной частный дом, Надежда услышала позади себя неприятный мужской голос: “Не брякай, каза!..”, обернулась и увидела, как из окна дома выглядывает щуплый мужичок неопределенного возраста. Погрозив грубияну пальцем, Надя пошла дальше своей дорогой.
Пройдя еще метров десять, девушка увидела, как кто-то перелазит через забор.
Человек ловко перелез через забор и галопом понесся по обочине. Спустя полминуты через этот же штакетник перелез еще один человек; судя по его движениям, это был либо нетрезвый человек, либо индивид с небольшими отклонениями опорно-двигательной системы. Ступив на тротуар, он пригнулся, огляделся по сторонам и побежал вслед за первым.
Надя минуты две стояла, как вкопанная. Ее взгляд сверлил бегущего человека, а рука нерешительно поигрывала телефоном-раскладушкой. Когда ночной бегун растворился в ночной темноте, Грэтхен продолжила путь.
Она подошла к ветхому деревянному заборику – тому самому, через который недавно перелазили ночные хулиганы.
За забориком – деревянный дом с острой крышей. Неподалеку от дома – собачья будка, из которой доносится тихое рычанье. Дальше, за домиком, – курятник и небольшой кирпичный гараж. Двор, вмещающий дом, курятник, гараж и собачью будку, окружен частоколом. За частоколом – огород с картошкой, кабачками, яблонями, луком и клубникой. Клубника отделена от всего остального стенкой из автомобильных шин, наполовину вкопанных в землю.
Надя отворила калитку, вошла во двор. Подойдя к дому, она дернула дверь. Дверь не поддалась. Тогда Грэтхен подошла к окну и, захватив кончиками пальцев углы рамы, попробовала открыть его. Тщетно. Недолго подумав, девушка подошла к другому окну и заметила, что оно не закрыто полностью. Открыв окно, она влезла внутрь, включила свет, и увидела бабушку…
Бабушка без сознания лежала на полу. В нескольких шагах от нее, между шкафом и креслом-качалкой, валялась шахматная доска.
Звонко вскрикнув, Надя приложила руки к вискам, и, хватая ртом воздух, подбежала к телу. Взяв бабушку за запястье, она пощупала пульс, прижалась ухом к ее груди. Услышав медленный стук сердца, Надежда облегченно выдохнула, подбежала к шкафу и, распахнув его двери, достала бутылочку с нашатырным спиртом. Пошарив глазами по полке с аптечными принадлежностями, она взяла рулон бинта и оторвала от него небольшой кусок. Скомкав лоскут бинта, и смочив его нашатырем, девушка поднесла его к носу бабушки. Старая женщина пришла в сознание за считанные секунды.
