Олег Рой - Тот, кто стоит за плечом
– Интересно, – сказала вдруг Полина, – а где-нибудь на земле остались еще люди, которые не знают, что такое самолет?
– Как это – не знают? – не понял Саня.
– Ну, где-нибудь в тайге, или в джунглях, или на острове… Ведь самолеты везде летают. А там, прикиньте, живут люди, которые ничего о них не знают. И каждый раз, когда они пролетают, только диву даются: мол, что это такое? А вдруг наше небо пополам треснуло?
– Или, может, это ангел пролетел. След оставил, – подхватила Лиля.
– Нет, вряд ли, – скептически покачал головой Темыч. – Наверное, таких чудиков нигде уже не осталось.
Подумал-подумал и добавил:
– Ну разве что в психушке какой-нибудь дебил в окошко смотрит сквозь решетку: не за мной ли там летят?
Санек хихикнул было, но девушки веселья не поддержали, они уже настроились на лирический лад.
– Нет, все-таки если не самолет, то точно ангел, – вернулась к своему Лиля. – У меня дома есть немецкая книга с картинками. Там нарисованы ангелы, которые пролетают по небу и оставляют за собой след.
– Круто! – откликнулся Санек. – Принеси в школу, посмотрим!
Ему захотелось рассказать услышанную от матери историю про ангела и монаха Теофила, но… не стал. Вдруг не будут слушать? Да и рассказчик из него никакой.
– Ее не принесешь – она здоровенная, тяжелая, – отвечала Лиля. – И родители не дадут. Такой книги даже в Ленинке нет, папа сказал. Ее мой прадед привез из Германии, после войны, как трофей. И написана она готическим шрифтом, ни одной буковки не разберешь. Мне ее в детстве только по большим праздникам посмотреть давали. Там есть одна картинка, я ее с тех пор люблю. Такой вот ангел, – она раздвинула руки, одну подняла вверх, перед собой, другую опустила вниз за спиной. – А вокруг него вьется его след. Похоже на спираль… Даже не знаю, как объяснить. Вроде бы лента, но у нее только одна сторона, а не две.
– Как это? – удивился Белопольский.
– Ну смотри… Вот тут она белая, а с этой стороны – красная. Но, когда присматриваешься, получается, что та сторона, которая должна быть красной, на самом деле белая…
– Перекручена, что ли? – не понимала Полина.
– Ну да, вроде…
– Это лента Мебиуса, – со знанием дела сказал Темка. – Был такой немецкий астроном и математик. Немец как немец. Какие-то там звезды вычислял, уравнения решал. Но однажды он вот так вот, будто сдуру, взял да и открыл простую вещь, которая, может быть, поменяет все будущее человечества. Почище, чем яблоко Ньютона. Занятно, правда?
– Ну-ка, расскажи, – попросил Санек.
– Я слышал об этом от папы. Мебиус собрался жениться, а невеста ему говорит: «Я за тебя не пойду, потому что ты – безбожник. Ты так расчислил всю Вселенную, все звезды и кометы, что в ней не осталось места ни для Бога, ни для его ангелов. Одна только пустота, и цифры в ней кувыркаются». – «Наоборот! – говорит Мебиус. – Я как раз и открыл, каким образом ангелы господни могут за мгновение ока пролететь немыслимые пространства». Дело было на городском балу, всюду летали конфетти и серпантин. И вот Мебиус взял обрывок серпантина и сложил его колечком. Но не простым колечком, а как бы перевернул его посередине – цветную сторону сложил с белой, белую с цветной. Понятно? – Для наглядности Тема продемонстрировал принцип на ремне своей сумки.
– Угу! – кивнул Сашка.
– Ну вот. Получилось такое странное колечко, которое потом назвали «петля Мебиуса». И вот именно с этой петлей Мебиус и вошел в историю науки, а вовсе не со своими исчислениями и уравнениями. Занятно, правда?
– А что в этом особенного? – удивилась Коза, рассматривая ремень.
– А то, что у петли Мебиуса не две поверхности, а всего одна. То есть если жучок поползет по этой петле, то он по дороге к исходному пункту побывает в каждой ее точке. А будь это обычное бумажное кольцо – он бы прополз либо по внешней, либо по внутренней стороне. – Темыч пальцем прочертил путь воображаемого жука, к нему тут же потянулись еще три указательных пальца. – И еще. Самые удаленные точки этого пути находятся как раз ближе всего – на расстоянии толщины слоя бумаги! Поэтому, если представить себе, что вся наша Вселенная – это одна гигантская петля Мебиуса, то окажется, что для самых дальних космических путешествий нужно лететь не вдаль, а как бы вглубь, насквозь, преодолевая кривизну пространства. Так ангелы ныряют с одной стороны, а выныривают с другой.
– Ну, это-то мы читывали, знаем, – заметил Саша. – Вся фантастика на этом построена – четвертое измерение…
– Да что фантастика, – продолжал Темыч. – Это символ для всего человечества: самое далекое, самое желанное оказывается самым близким – вот только дотянись до него, и оно тут, совсем рядом.
– А что невеста? – нетерпеливо спросила Лиля.
– Что – невеста? – не понял Тема.
– Она согласилась выйти за него замуж или нет?
– Ну да, согласилась. Стала фрау Мебиус. Родила ему, наверное, дюжину мебиусяток. И жили они долго и счастливо.
Такое окончание истории вполне устроило обеих слушательниц.
А Санек все еще водил пальцем по ремню Темкиной сумки.
– Послушай, а это, случайно, не смерть? – спросил он вдруг и сам испугался нечаянно вырвавшегося вопроса.
– Ты о чем? Почему смерть? – не понял Темыч.
– Ну, проскок из нашего мира в не наш – это, может быть, смерть?
– А ты что, веришь в загробный мир? – тут же прицепилась Коза.
– Да нет, я не знаю, – стушевался Санек. – Но вы же сами говорите – Бог, ангелы… Раз есть ангелы – значит, есть и загробный мир. Иначе куда они залетают, откуда вылетают?
Тут все дружно замолчали. Несмотря на то что в школе последнее время все чаще заговаривали о религиозном воспитании, все ребята были из семей атеистов и в бога не верили… Или, по крайней мере, думали, что не верят.
– Ладно, – прервала затянувшуюся паузу Коза. – Пора по домам, Мебиусы-Шмебиусы! А то я из-за вас на английский опоздаю, отец с меня голову снимет.
Санек давно уже заметил, что Лиля – не трепачка. Что скажет – не забудет, что пообещает – сделает.
Книгу про ангелов она и верно в школу не понесла. Но в следующую пятницу вручила Саньку листок необычной шероховатой бумаги. На нем был рисунок – взлетающий ангел. Или скорее даже ангелица – длинные волосы, тонкое, нежное лицо, женственная фигура. Ангелица только что оторвалась от земли, складки ее длинного одеяния развеваются, крылья еще не расправились, одна рука воздета вверх, другая безвольно опущена, словно ее от скорости движения забросило за спину. Короче, фигура застыла в полете в той самой позе, которую показала им на крыльце Лиля. А вокруг колен ангелицы вьется лента – петля Мебиуса.
– Это я для тебя перерисовала, – сказала Лиля. – Из той книги, про ангелов.
И в тот самый момент, когда Санек аккуратно заложил рисунок между страницами учебника по алгебре и сунул его в сумку – в тот самый момент пришла ему в голову мысль, как сохранить его на долго-предолго, чтобы ангел всегда был при нем.
Теперь на тусе, куда Санек иногда по привычке заглядывал, проводив Лилю на музыку, его встречали как желанного гостя. Даже самые крутые жали руку. Он был уже не новичок, теперь Саня вошел в число заводил-верховодов. Ему с готовностью сообщали все местные новости, знакомили со все новыми и новыми пацанами.
И не проходило ни одного вечера, чтоб кто-нибудь не спросил:
– Ну а когда мы пойдем на рынок хачиков бить?
Отвечать нужно было, не раздумывая.
– Вот дадут сигнал, тогда все разом и двинем! – говорил Санек и делал загадочное лицо: мол, он уже знает, когда будет этот таинственный сигнал, да сказать пока не может.
На самом деле ничего он не знал, хотя и продолжал ходить в Новый патриотический союз. Но посещал там в основном все ту же качалку. Он старался поближе сойтись с ребятами в качалке, внимательно наблюдал за ними, мечтая стать таким же, как они. Для начала купил себе на сэкономленные от завтраков деньги высокие армейские ботинки, оказалось, что это не так уж дорого, и теперь ходил, заправляя в них штаны. Потом решил сделать татуировку, поскольку наколки были практически у всех, кто приходил в тренажерный зал.
Про Серегу-кольщика Санек на тусе слышал не раз.
– Классно колет. Лучше, чем в салоне. И берет по-божески.
Кольщик был высок, худ и белобрыс. На вид где-то тридцать с хвостиком. По лицу можно было понять, что он страдает каким-то недугом, который потихоньку-полегоньку истачивает его силы.
– Я насчет наколки, – нерешительно начал Санек, заглядывая в окошечко.
– Заходи.
Санек уселся на стул в выгородке за ширмой.
– Альбом показать или у тебя что свое? – спросил Серега.
– Свое.
Санек открыл сумку, достал учебник, извлек из него Лилин рисунок. Серега придирчиво его осмотрел.
– Гм… Сложный узор, – он почесал подбородок.
– Не получится? – испугался Санек.
– Да нет, почему же… Просто долго будем делать, часа три повозиться придется. А вообще хорошая картинка. Графичная. Передано движение, ничего лишнего. Я, пожалуй, сделаю себе копию, положу в альбом. Может, еще кто захочет выколоть…
