Екатерина Константинова - Мечта
– Привет. – Сказала Люда, она не улыбнулась, она редко улыбалась.
– Ой, ты не спишь, – воскликнула подруга и села на ковер рядом с диваном: – Давай сегодня погуляем в парке.
– У тебя же тренировка.
– Сегодня я пойду к вечеру. Неужели же я ради подруги не могу ее перенести!
– Девочки, о чем вы секретничайте, – в дверном проеме появилась голова Тамары Андреевны.
* * *Дарья жила на Чистых прудах.
Длинный парк, с прудом и лавочками. Куча народу. Люда не боялась многолюдности, ей наоборот все было интересно. Она любила общаться. Люди не докучали ей.
В парке сегодня было не много народу. Было спокойно. Шума от транспорта не было слышно. Пруд замерз, и его гладь была запорошена снегом.
Дарья катила Люду, и они обсуждали накануне посмотренный фильм.
Все в прошлом. Даже настоящее. Есть ли какая-то выгода от бега? От суеты мира. В парке было хорошо. Люда всегда думала, что все, что с ней происходит, всего лишь еще один взмах крыла действительности. Смуту в душе успокаивал голос Дарьи. Только она знала, что так непросто дается каждый миг, каждый удар сердца. Ждать… чего?
Дарья рассказывала про свои выступления, про свои какие-то житейские проблемы. Люда подымала ей настроение! Люда поднимала! Да, это все только теребило ее раны, но в этом сладость от бытия. Почему они до сих пор вместе? Почему подруги? Этот вопрос мучил СМИ, этот вопрос мучил и их самих. Люда знала, что это от того что, прошлое сильней настоящего. Прошлое? У него даже есть имя… название… наименование… Это – боль.
– Люда, смотри, двое за ручку идут. Смотри, – шепнула на ухо ей Дарья. – Он старше ее, а она просто…
– Глупости! – воскликнула вдруг Люда. – Это наверное ее отец!
– Бред, Люда, – Дарья катила ее мимо. – Это точно пара!
– Глупости!
– Тебе 17 и ты не видишь очевидного! Мир деградирует! – констатировала Дарья.
– Глупости! Это не мир деградирует, это мы сходим с ума!
Дарья захихикала:
– Нет ты только посмотри, – она оглянулась. – Они целуются. Пф…
– Хватит! Давай кати меня домой! Я устала!
– Ты просто устарела для этого мира. И я тоже, – со смехом добавила Дарья. Развернула ее, и они поехали до дому.
Впереди шла парочка: пожилой мужчина и молодая красотка.
* * *Монах Анисим сидел на самодельном табурете и медленно перебирал четки. Мысли отпускали его с каждым камешком четок. Иисусова молитва помогала ему очистить голову от суетных мыслей. Он сидел перед своей кельей, выдолбленной в скале. Это была пещера с одной лежанкой, столом и иконой Божьей Матери, около которой всегда теплилась лампада.
На улице было прохладно. Анисим был в черной рясе, на голове черный клобук. Черные волосы были стянуты резинкой, небольшая бородка, густые, свисающие до подбородка черные усы. Он редко выходил на люди. Обычно это было раз в неделю. Он спускался вниз по каменистой тропе. Шел к пристани. Молча обходил кромку моря и шел опять к себе наверх в келью.
Было тихо и спокойно, только ветрено. От его кельи открывался вид на море, с права виднелись внизу кельи других монахов. Храмы.
Каменистое место.
Анисим погрузился в себя. Молитва благотворно раздавалась по его телу. Серые глаза смотрели в даль со спокойствием.
Он остановился. Посмотрел на свои руки. Перебирая четки, встал и пошел обратно в келью.
«Что ты готовишь для меня, Господи? Неисповедимы твои пути! Дай мне Сил вынести все, ниспосланное Тобою!»
Он подошел к столу. Скоро придёт послушник и принесет нехитрую пищу. Анисим посмотрел на образ Богородицы и стал молиться.
Он монах – это его путь. Его судьба.
* * *«С чего начать… я в Москве… снова. Дарья сейчас на тренировке. Мама на кухне болтает с тетей Варей, мамой Дарьи. Она домохозяйка. Михаил Вячеславович, отец Дарьи, на сложных переговорах. Я… одна… пишу… Знаешь, дневник, мне сейчас хорошо (я вру). Я думаю над многим… гуляли утром с Дарьей по парку, болтали. Едем в Афины через неделю. Все уже приготовлено к этому.
Решать? Что нужно, чтобы решить главную истину для себя? Одиночество и беглый взгляд по настоящему. Думать над своими мыслями, над своими поступками. Держать себя хуже всех. Это ли решать? Выход есть, он ясен и прост. Он ярче звезд небесных. Быть любимой и любить. Но это – мираж. Все проходит мимо меня. Я не могу ни танцевать, ни целоваться. Я одна и это одиночество в гармонии с собой. Я не могу остановить свои мысли, слова кружат мою голову. Как тяжело нести ту ношу, которую я несу. В этом ли истина? Открыть для себя забытое и жить им, мусолить его. Я – никчемное существо. Я – никто и это поражает. Нет будущего. Нет настоящего. Я в прошлом. Хватит мечтать, моя голова! Что хорошего от грез. Вот я танцую, делаю тулуп. Вот я скольжу… и лед блестит подо мной. Я – хожу!!! – мечты… все суета… Ладно, дневник, пойду почитаю… книгу Пауло Коэльо «Вероника решает умереть». Глупая я…»
* * *– Действительно ли это хорошая идея… поездка Люды? – спросила тетя Варя, Варвара Семеновна, маму Люды. Они сидели на кухне и пили чай с тортиком.
– Думаю, что да… ей нужно развеяться, – ответила мама Людмилы.
– А не повредит ли ей это? Не вгонит ли опять в депрессию?
– Думаю, хуже не будет, – растянула фразу Тамара Андреевна. – Варвара, моя дочь грезит льдом. К тому же… мир повидает. Смена климата благотворно влияет на психику. Так сказал ее врач.
– Не всегда. Она же домовый ребенок.
– Да. Но жилка к приключениям присутствует, – Тамара Андреевна отломила чайной ложкой кусочек торта.
– Дай бог! Я беспокоюсь еще за Дарью. Ее психика сейчас напряжена. Это конечно не первые соревнования, но на кону столько! Знаете она уже решила, если займёт одно из трех мест, то отдаст выигранное на благотворительность… в помощь детям-инвалидам, – тетя Варя отпила чаю. – Тяжело ей.
– Дарья у нас умничка, она своего добьется, – регламентировала Тамара Андреевна.
Кухня, где они разговаривали, была обставлена по последнему слову техники. Кричащий красный и фиолетовый там профилировали. Стол был красный на фиолетовых ножках.
Женщины пили чай и продолжали свою беседу…
Глава 3
Девушка всегда права, даже если ошибается!
Что мы ищем в суете?
Средь исхоженных троп?
Только боль как соль в воде,
И немой урок.
Надо сердце отпустить.
Пусть летит к тебе.
Я согласна свободной быть.
… Эти строки в пустоте…
Жизнь… что мы знаем о ней? Куча событий и мало веры. Знаете, стремиться и падать – это так жизненно…
Дарья смотрела в окно иллюминатора и жевала резинку. Люда спала рядом в соседнем кресле. Ее мама и тренер Дарьи сидели впереди на два сидения. Они летели в Афины. На душе у Дарьи было не плохо. Она была внутренне расслаблена. Никакие дурные послания не могут поколебать ее решимость к победе…
* * *– Все понял? – женский голос в трубке.
– Да, – не русский акцент.
– Мне нужно ее обезоружить. Эту гадину. Это будет для нее удар!
– Я все понял. Деньги заплачены. Все будет в лучшем виде.
– Надеюсь. Иначе мой отец тебя достанет! Чао!
Пошли гудки в трубке. Румын положил мобильник в карман джинс. Он сидел в кафе. Напротив сидела пожилая пара и что-то говорили друг другу. Он отпил горячий кофе.
В Солониках погода была влажная. Накрапывал дождь. Но было сравнительно тепло. 16 по Цельсию. Румын пил кофе и думал, что жизнь – чертовски удивительная штука! Два года назад он возглавлял банду террористов, его затея провалилась, он еле успел скрыться. Сегодня он возглавляет тоже группировку. Но теперь он не рискует сам. Это своего рода агентство. К нему обращаются только те, кто имеет возможность оплатить его услуги. А они стоят очень дорого. Румын открыл пачку сигарет. Достал одну и закурил.
Жизнь чертовски удивительная штука!
* * *«Знаешь, я давно думал, почему все так быстротечно, почему мы мчимся во весь опор по дороге к своей мечте к своей истине. Мы – люди. Мы не рабы, мы все путники-странники. Искать свою стезю, свое предназначение. Ты ее нашел. Я пока в поиске. Кто знает, брат, что меня ждет. Отец опять купил табакерки, говорит «ходовой товар». Возможно, я скоро перееду в Афины, открою там свою лавку. Меня держит только сыновний долг. Отец хочет, ты знаешь, мне передать эту лавку. Он уже стар. Он все время это повторяет. Это стало его лозунгом. С мамой все хорошо. Она недавно ткала ковер. Говорит, устала, но ей это нравиться. Ты ее знаешь. Спина у нее побаливает временами. Врач назначил втирания какой-то мази. Она как и отец много работает. Читал книгу, принес один из покупателей. Некий Пауло Коэлье «Вероника решает умереть». Интересный смысл в этой книженции. Ладно, братуха, мне надо заказ отнести. Как твое ничего? Напиши. Мать очень ждет твоих писем».
Анисим прочитал письмо, которое принес послушник. Достал листок бумаги и стал писать быстро мелким почерком.
«Дорогой брат, Иннокентий. Получил твое письмо. Передай маме, чтобы не волновалась. Думаю, на следующей неделе вас навещу. Настоятель храма, к которому я прикреплен, поручил мне одно дело. Прошу ваших молитв».
