Дан Борисов - Троглобионт
Шикарные офисы, дорогие магазины и тому подобное, связанное с современными представлениями об активной деловой жизни, находится в стороне, в районе пересечения Бродвея и Пятой авеню, здесь же гораздо тише, спокойней. Тихие скверики расположены как бы в ущельях из белого камня. От них вверх поднимаются мраморные лестницы к домам, в которых расположены библиотеки, музеи и что-то другое, ассоциативно связанное с понятием культуры человечества и, пока еще не унесенное ветром.
Прямо на большой каменной лестнице, подложив под себя какой-то потрепанный бестселлер, сидела молодая и очень симпатичная девушка. Она грызла карандаш и, время от времени, делала им какие-то пометки в блокноте, лежавшем у неё на коленях. Тем же карандашом она иногда поправляла очки. Многие стесняются очков и совершенно напрасно: хорошие очки последнему дураку придадут умный вид, а хорошенькой девушке они добавляют немного наивности, милой беспомощности, одним словом, детскости, причем, иногда в такой степени, что с очками не сможет конкурировать ни одна, сколько бы то ни было короткая, юбка, укороченная, в общем, для тех же целей.
Периодически девушка отрывалась от своих занятий и внимательно вглядывалась в прохожих. Наконец, она дождалась, увидела того, кого хотела: он вышел из дорогого лимузина и уже поднимался вверх. Это был более чем средних лет мужчина в дорогом сером костюме при ярком галстуке и с кейсом в руках. Легкий ветерок шевелил его начесанные волосы, долженствующие закрывать значительную залысину спереди. Не смотря ни на что, он был доволен жизнью: об этом говорила, или должна была говорить, его ослепительная улыбка.
Легким, кошачьим движением девушка снялась со своего поста и устремилась навстречу шикарному джентльмену. Ветер начал бегло читать забытый на ступенях бестселлер.
Улыбка мгновенно стерлась с лица джентльмена.
Бог мой… это опять вы?…
Да, доктор Хотланд, это опять я!
Прекратите меня преследовать!
Да, но вы единственный человек в этом городе, который может мне помочь!
Почему? Вам прекрасно помогут в сумасшедшем доме…
Пусть! Пусть я сумасшедшая, – произнося слово «крези» она так хищно оскалила зубы, что Хотланд подумал, уж не прав ли он на самом деле, – Пусть я сумасшедшая – избавьтесь же от меня – решите мой вопрос!
Она немного помолчала, собираясь с мыслями или с силами, и продолжила так:
Пусть я крези, а вы? Вы! Поц лысый… старый фак…
Выражения сыпались из неё как камешки по мраморным ступенькам. Все эти ругательства подробно иллюстрировались жестами… Эти слова так не соответствовали облику скромной девушки, что Хотланд на несколько секунд потерял дар речи, но потом ему стало смешно.
Ну, хорошо, хорошо… приходите ко мне завтра в десять утра…
Спасибо… вы такой милый, – девушка легко подскочила к мистеру Хотланду, поцеловала его в щеку и тут же поскакала вниз по лестнице.
Точно… сумасшедшая…
Доктор Роберт Хотланд проследовал мимо полицейского в стеклянные двери. Все так же ослепительно улыбаясь, он поприветствовал своих сотрудников, поинтересовался новостями, пошутил немного и прошел к себе в кабинет. Закрыв за собой дверь, он сразу снял улыбку, уселся за свой рабочий стол и задумался. Сказать, что он был смущен, будет неправильно. Что эта девочка его в чем-то убедила? Тоже нет. Что же тогда? Скорей всего то, что в этой девочке он увидел себя самого, каким он был когда-то, очень давно, когда он не был еще светилом науки, и перспективы познания мира не затмевались еще узко практическими интересами. Его лицо помягчало и на нем появилась настоящая, а не та, которую он носил на людях, улыбка. Может быть, она была немного наивной и даже глуповатой, но она была настоящей, а ведь все знают, чем отличается, например, изумруд от искусственного зеленого камешка.
Неожиданно он крепко стукнул кулаком по столу.
– Я сделаю это… пусть едет!
В дверь всунулось испуганное лицо секретарши. Хотланд уже держал в руке трубку телефона и вместо того, чтобы сказать, он написал на маленькой зеленой бумажке: «Через пять минут пригласите Ричарда». Жестом он одновременно успокоил и выпроводил секретаршу.
– Хэлло… Алекс?
– Да… здесь Алекс.
На том конце провода находился небольшой, но крепенький человек с взлохмаченной со сна шевелюрой, в трусах и белой майке сеточкой. Он только что выбросил пустую банку из-под пива, заменявшего ему утренний кофе, и налил молока в «сириел». Правда, этот сириел правильней называть кукурузными хлопьями, а Алекса – Сашей Борштейном, но так уж складывается жизнь. Саша родился в Жмеринке. Учился в Москве, начиная с девятого класса, потом институт и распределение в родную Жмеринку, где он долго не продержался. Жизнь побросала этого человека по всему Советскому Союзу: от Сахалина до Мурманска он строил дороги или протирал штаны в конторах, но на одном месте не задерживался дольше полугода. Дело в том, что его бурная деятельность не совсем совпадала с целями социалистического строительства, и хуже того, граничила с компетенцией Уголовного Кодекса.
При всем при этом, жил он в Союзе весьма неплохо, в материальном отношении, но предпочел свободу, в самом кардинальном смысле. Вот тут-то и пригодилась ему его пухлая трудовая книжка – на первом же интервью в американском посольстве несчастному еврею удалось убедить чиновника в том, что ему нигде не дают работать из-за антисемитских происков советских властей. Он получил статус беженца, а вместе с ним «велфор», деньги на обучение и массу других материальных благ.
Дальше все было как обычно: после первых восторгов начались разочарования, развод с женой, трения с законом, но неистребимый оптимизм и необычайное упрямство сделали свое дело – Саша Борштейн превратился в Алекса, средней руки, можно даже сказать, преуспевающего бизнесмена, не смотря на разветвленные долговые обязательства.
Для Хотланда он был посредником в работе с несколькими строительными компаниями. Геология ведь не только теоретическая наука.
– Здесь Алекс… здесь.
– Алекс, это Роберт Хотланд.
– Хай, Боб. Очень рад слышать ваш голос, но мои обстоятельства делают меня несколько нездоровым…
– У вас всегда обстоятельства, Алекс, но сейчас это не имеет значения…
– Бог свидетель – я отдам. Вы же меня знаете!
– Алекс, послушайте меня не перебивая. Я прощу вам ваш долг, если вы сделаете для меня одну вещь…
– Я весь внимание, док!
– Мне нужно организовать поездку двух моих людей в Россию для проведения там геологических исследований.
– Нет проблем, Боб. У вас, конечно, есть официальное разрешение?
– Иногда вы, Алекс, бываете на редкость тупым. Если б у меня было официальное разрешение, я бы не обращался к вам. Для того чтобы оформить официальные бумаги, нужно иметь год или два времени. И не известно, чем это кончится – русские очень щепетильны в этих вопросах – они во всех видят шпионов. Это, во-первых. Во-вторых: мне не нужно ставить там буровых установок, мне нужно, чтобы мои люди приехали туда, как туристы, взяли образцы грунта и растительности, сделали бы кое-какие замеры и вернулись обратно… Вернулись, понимаете? Живыми и здоровыми…
– Понимаю, док… но и вы поймите… Вы нарисовали сейчас сцену из шпионского фильма…
– Вы беретесь за это?
– Да… Но это потребует затрат… больше чем…
– Подождите, это еще не всё… Интересующий нас объект – это небольшое карстовое озеро, находится в Карелии… в пограничной зоне.
– Где, где?
– С русской стороны вдоль границы с Финляндией есть тридцатикилометровая закрытая зона. Вот туда и должны попасть мои люди.
– В качестве туристов? Вы смеетесь надо мной? Да тут никаких денег…
– Вы отказываетесь?
– Нет, конечно… Но…
– О деньгах мы поговорим позже. Вы должны решить этот вопрос сегодня… в крайнем случае, завтра до девяти часов утра.
– Будет сделано, док.
– Бай.
– Бай-бай, Боб.
Начав что-либо делать, Хотланд уже не мог остановиться, он отдавался процессу полностью. Сейчас он набирал разные номера в телефоне, разговаривал, одновременно листая какие-то бумаги и, когда в кабинет зашел Ричард – долговязый молодой человек с румянцем на щеках, он не сразу понял, что от него хотят.
– Ах да… Дик… садитесь, пожалуйста.
– Я слушаю вас, шеф, – Ричард или Дик, как сокращают это имя американцы, поместился на стуле, сложившись, как плотницкий метр. Ноги он засунул под стул, локти совместил с коленками, а на сжатые кулаки опер подбородок.
– Я пригласил вас, Дик по поводу вашей подруги… Энн, кажется?
– Она моя невеста, шеф…
– Извините… Вы, конечно, в курсе всей этой истории столетней давности? Я хотел бы услышать подробности… хотя?… выбросили бы вы это из головы… пока не поздно… А?.. Мало того, что рассказ этого финна вполне может оказаться блефом, и вы зря проездите, ну а если это правда?.. Это же опасно, очень опасно!
