Андрей Симонов - Социальная справедливость – главное на Земле
Лада в растерянности смотрела на прилавок. Она проголодалась, но местных денег у нее не было.
Лада беспомощно оглянулась, и к ней подошла женщина средних лет.
– Я могу Вам чем-то помочь? – тихо прошептала она.
– Я не из ваших мест. А потому у меня нет ваших денег на еду, – так же тихо прошептала Лада.
– Нам нельзя общаться с иностранцами. Идите за мной.
И не глядя на Ладу, женщина быстро вышла из магазина. Лада молча вышла из магазина и также быстро пошла за ней. Женщина не оборачивалась. Наконец они подошли к подъезду нужного дома. Снаружи с улицы он производил богатое, внушительное впечатление. Художественная лепнина, толстая солидная дверь из темного дуба, красивая массивная ручка. Пройдя через фасадную дверь, они очутились внутри темного мрачного подъезда. Лада остановилась в страхе. На высоком потолке обширного вестибюля тускнела лампочка. Стены в вестибюле были обшарпанные. Пол щербатый, лестница грязная, перила липкие. Но зато большая часть стен была обклеена плакатами. Все они были на одну тему: женщина или мужчина, одетые в рабочий комбинезон. Этобыли ударники капиталистического труда, они призывали трудящихся к повышению своей производительности во имя повышения благосостояния хозяев заводов и фабрик. Лица на плакатах были счастливые и радостные. Разница между шикарным видом фасадов домов и внутренним видом подъезда была колоссальная. Они поднялись на второй этаж. Вошли в однокомнатную квартиру с маленькой кухней. Обстановка была самая простая, если не бедная.
– Садитесь, – пригласила Ладу к столу женщина. – Перекусите немного.
Она достала черный хлеб, открытую банку консервов.
– Кто Вы, откуда?
– Я с планеты Земля, – сказала Лада.
Женщина испуганно вздрогнула, услышав эти слова.
– Планета Земля – это наш самый главный враг, – сказала она. – Вы, земляне, хотите напасть на наш город и уничтожить его.
– Неужели? – удивилась Лада. – На планете Земля никто и не слыхал, никто и не знает о вашем городе. Это какая-то ошибка.
– Нет, – твердо сказала женщина. – По радио и по телевизору только об этом и говорят. И Он, Сам, Слуга Народа, – и женщина рукой показала в красный угол, где обычно помещали икону, – говорит нам об этом каждый день. Что земляне готовятся напасть на нас. А потому мы должны трудиться день и ночь, чтобы отразить нападение врага, что мы должны каждую минуту быть готовы к войне с вами. Кроме вас у нас еще много внешних врагов на всех окружающих нас планетах.
– Внешние враги, готовые к войне с ними, – мифическая постоянная внешняя угроза, как это знакомо, – подумала Лада. – Во всех концах нашей вселенной на всех обитаемых планетах методы воздействия на народ, методы запугивания народа, методы отвлечения их от их насущных жизненных проблем везде одинаковы. У нас на планете Земля никто и не слыхал об этом городе «Социальной справедливости», находящемся на иной планете.
Лада повернула голову, и посмотрела в красный угол, куда указывала рука женщины.
Там в обрамлении свежих цветов висел портрет. На нем был изображен мужчина неопределенного возраста, но хорошо выглядевший. Маленького роста. Весьма упитанный. Круглая лысая голова. Его лицо со следами многочисленных подтяжек сияло лучезарной улыбкой. Он был так же, как и народ, одет в ватник и черные рабочие брюки. «Ну, прямо колобок, как в наших сказках», – подумала Лада. Темные глаза на портрете глядели прямо ей в глаза. Куда бы она ни встала, его глаза не отпускали ее. Его цепкий взгляд пронизывал Ладу насквозь.
– Слуга Народа всегда смотрит на нас. От его отеческого взгляда невозможно скрыться. Он все видит, все знает, – гордо произнесла женщина.
– А как зовут вашего руководителя? – спросила Лада.
– Никто в народе уже и не помнит его имени. Наш руководитель называет себя СЛУГОЙ НАРОДА.
– А он давно возглавляет ваш город?
– Да, очень давно. Моя мама была девочкой. Он и тогда был главой города. Моя бабушка была девочкой. Он и тогда возглавлял город. Но с тех далеких времен наш любимый Слуга Народа внешне совсем не изменился.
– Так сколько ему лет?
– Этого никто не знает. Но он все эти годы все также полон сил и энергии. Полон харизмы, и признанный любимец женщин всех возрастов. Он каждый день говорит по радио и телевизору, что он любит свой народ. И вся его жизнь, и все его дела направлены во имя народа. Что он лучше нас знает, что надо и не надо народу. И пусть народ не думает, не размышляет, а просто верит ему. Слуга Народа на протяжении десятков и десятков лет каждый месяц заходит в какую-нибудь квартиру в нашем городе и общается там с народом. Он каждый месяц посещает какую-нибудь больницу в нашем городе и общается там с больными.
– Ну и лучше вам живется в квартирах и лечится в больнице после его посещений? – спросила Лада.
Женщина горестно вздохнула.
– Нет, – ответила она. – В квартирах у нас всегда мало еды, а в больнице всегда мало лекарств. Но, – радостно добавила женщина, – по телевизору и радио нам каждый день рассказывают, что нам, именно народу, живется все лучше и лучше. И мы сами уже начинаем верить в это. Ведь сверху виднее.
Ее лицо, самое неприметное с виду – Лада не смогла бы отличить его от других лиц в толпе – озарила фанатичная улыбка, глаза засверкали.
– У нас в городе два главных праздника. Один из них – День рождения Слуги Народа. В этот день наша партия устраивает митинг и демонстрацию на главной площади города, где мы, народ, говорим слуге народа спасибо за его постоянную отеческую заботу о благосостоянии народа.
– А какой у вас второй главный праздник? – спросила Лада.
– Это день рождения нашей любимой Спящей Социальной Справедливости. В этот день мы празднуем День Социальной Справедливости. Социальная Справедливость – это наша гордость, наш талисман. Она в обязательном порядке присутствует на всех городских праздниках, на всех официальных собраниях. И всегда рядом со Слугой Народа.
И женщина показала рукой в другой угол комнаты. И там висел портрет, обрамленный цветами. На нем была изображена сидящая в инвалидной коляске пожилая женщина с нелепым клоком седых волос на голове, с надетой поверх засаленной зеленой шляпой, в ватнике и черных рабочих брюках, в старых ботах, в черных очках. Женщина с гордостью продолжала рассказ.
– Наша Социальная Справедливость слепая, а потому у нее черные очки. Наша Социальная Справедливость глухая, а потому у нее в ушах затычки. Наша Социальная Справедливость немая, а потому у нее во рту кляп. Наша Социальная Справедливость очень старая, а потому совсем дряхлая, а потому вечно спит. Любой наш закон, любое пожелание нашего Слуги Народа принимается лишь с одобрения нашей вечно социальной спящей справедливости. А потому приставленный к ней высокопоставленный «щипач» в нужных случаях щиплет ее за бок, она просыпается, согласно кивает головой и снова, как всегда, засыпает. И только после этого любой наш закон или пожелание Слуги Народа, которое важнее любого закона, считается принятым. И считается, что раз спящая Социальная Справедливость кивнула головой, то оно обязательно социально ориентировано и направлено во имя блага народа – гордо добавила женщина.
– Как вас зовут? – спросила Лада.
– Товарищ Ж-15925, – торжественно ответила женщина. – Этот номер на моем значке.
И она показала белый овальный значок, приколотый к телогрейке. На нем был изображен миниатюрный портрет Слуги Народа, а внизу крупно: буква и цифры, обозначавшие личность женщины – Ж-15925. Лада заметила в углу мужские черные брюки.
– А где ваш муж? – спросила она товарища Ж-15925.
– Он на заседании партийной ячейки своего предприятия. Наша партия называется НАРОДНАЯ ТРУДОВАЯ ПАРТИЯ СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ. Она является единственной руководящей партией в нашем городе. И возглавляет ее простой рабочий, слесарь. Его назначает лично Слуга Народа. Вся наша народная трудовая партия состоит только из рабочих и инженерно-технической интеллигенции.
– А как же представлены другие слои населения: крестьяне, чиновники, силовые структуры, хозяева заводов и фабрик? – спросила Лада.
– Крестьян у нас сейчас нет. Все наши фермерские хозяйства разорились от непомерных налогов. И все простое население живет огородами. Чиновники и силовые структуры – беспартийные. У них нет своей партии. Но они являются руководящей и организующей силой в нашем обществе. И представляют в наше Народное Собрание на утверждение все наши законы. И оно их в обязательном порядке принимает, после согласия вечно спящей Социальной Справедливости.
В эту минуту хлопнула входная дверь, и в комнату вошел мужчина. Описать его внешность было очень трудно. Лицо было совсем безликое, неприметное. Его не вспомнишь через минуту. «Ну совсем никакой, как и его жена», – подумала Лада.
– Мой муж, активист нашей народной трудовой партии, – сказала товарищ Ж-15925. Он все время занят общественной работой. И ему некогда работать за станком. Его зовут М-24505.
