Варис Елчиев - 13 дней января
Она слушала и все больше убеждалась, что никогда не потеряет Азера, что будущая их жизнь пройдет совместно… Даже когда они состарятся и станут бабушкой с дедом, эта песня будет жить, как их общее воспоминание…
В те годы, пока был жив отец, на Новый год она всегда ждала больших нарядных кукол. Каждый раз отец расстроенно обещал, что на сей раз не получилось, но на следующий Новый год обязательно купит ей самую большую куклу. Самую-пресамую большую…
Вокруг никого не было видно. Под ногами грязь доходила чуть ли не до самых колен. Как бы осторожно она ни передвигалась, всё-таки пачкала обувь в грязи, шла среди железных остовов, искала белый одноэтажный офис благородного человека, представившегося Османом.
Вот и офис…
Она постучалась в железную дверь.
– Войдите! – прозвучал голос изнутри, и она вошла. Осман оказался светловолосым, усатым, полным человеком средних лет. Он сидел за столом. Затем встал и подошел к ней, сказал:
– Добро пожаловать! – и тут же указал на расстеленный ковер: – Если можно, снимите обувь.
Внутри было очень жарко. Работал кондиционер.
– Куртку тоже снимайте, – сказал человек по имени Осман. Увидев, что Гюнель колеблется, он сам снял с нее куртку, резким движением запер изнутри дверь и прижал девушку к себе.
Обомлевшая на секунду Гюнель в ужасе вырвалась из его объятий и заорала:
– Что вы делаете?!
– Как это что делаю? Разве ты не за этим сюда пришла? – сказал так же невозмутимо человек по имени Осман.
– Что вы говорите?! – заикаясь от волнения выпалила Гюнель. – Я не из таких, вы ошибаетесь!
Человек по имени Осман расхохотался:
– Не старайся понапрасну, здесь тебя никто не услышит. Здесь только мы двое.
Он вновь ринулся на девушку.
Гюнель плакала, умоляла. Осман же все твердил:
– Раз пришла – раздевайся. Ты ведь пришла сюда ради пятидесяти манатов? Будь со мной – дам твой полтинник. Сделаешь мне хорошо – получишь все шестьдесят…
Гюнель, дрожа, припала к его ногам, стала умолять:
– Ничего мне не надо, дайте мне уйти, у меня есть два маната, хотите – дам вам и это, только отпустите…
Честно говоря, она не надеялась спастись. Но чудеса случаются. Внезапно в дверь постучали. Осман, не переставая ворчать, открыл дверь и принялся с кем-то беседовать.
Как только Гюнель увидела приоткрытую дверь – изо всех сил ринулась в эту щель и принялась бежать, не оглядываясь. Ей было уже не до скинутой обуви и куртки. Раздающиеся за спиной голоса оставались позади:
– Стой! Кому говорят?! Куда бежишь, сучка?!
* * *Сюда привели ее мечты о светлом будущем. Получилось так, что здесь она лишилась не только их, но и того, что имела – своей куртки, обуви и последних денег.
Убежать от этого человека как можно дальше… Вырваться из тьмы в свет, где у нее еще есть на что надеяться. Может, вернется Азер или Орхан в ее жизнь… А может, дядя изменит свое отношение к ней и снова станет ей опорой.
Ведь на свете у нее есть еще и мать, сестра, дедушка…
* * *Вещи, о которых она не могла говорить, вещи, о которых она даже боялась задумываться, оставаясь наедине с собой, снова не давали ей покоя…
P.S
Я закончил писать. Около 3-х часов ночи. Рассказ в действительности получился очень короткий. Я даже не знаю, удалось ли мне довести до читателя свою идею?
Всевышний смотрит на тебя глазами человека, по отношению к которому ты поступил нечестно, глазами ребенка, которого ты оставил в слезах, сквозь сердце, которое ты поранил. Он все видит, и будь уверен, рано или поздно тебе придется ответить за совершенные злодеяния. Кажется, я спешил, когда писал этот рассказ. Порой мы, волоча, поднимаем слово на гору и вдруг замечаем: то, что поднимали до этого, скатывается вниз…
Мне все равно не уснуть так рано. Может, заодно и историю со студентами написать, но с большей ответственностью. В спальне у меня очень холодно. В кабинете было теплее…
Нельзя душе отказывать
Свет не горел…
Зажегся…
Распространяясь по комнатам, домам, дворам, а также улицам, световой поток образовал целое море света.
* * *Ну что ты скажешь?… Снова эта помятая карта. Червовый валет. Не знаю, как эти негодники умудряются тасовать, что эта проклятая карта все время ему попадается.
Он поднес руки под стол и выдавил вторую карту. С открытого уголка заметил черную пометку, нервозно открыл третью, и снова шваль. За 3 карты всего 9 очков. Бубня себе под нос, он все швырнул на стол.
Несмотря на то, что в помещении было прохладно от кондиционера, с него лился пот. И диван, на котором он сидел, скрипел как назло. Уставившись на скуластую физиономию хозяина дома по имени Гоша, который за 10 манатов с каждого сдавал свою квартиру в качестве казино, поднял наверх указательный палец, что означало «неси еще одно пиво».
Манатную бутылку местного пива тот продавал своим постояльцам за 3, что приносило ему дополнительный доход. Играли вчетвером. За ночь выпивали около 6 бутылок на каждого.
Васиф, сидевший напротив, шухарился с Марданом.
– Открыть?
– Открывай!
– Тебе нету хлеба, Марданчик, у меня трояк, 27 очков всего.
– Эй, Васифчик, чик, чик, ты что деньги хапаешь? Осторожно, подавишься. У меня тридцать.
Опять Mapдану повезло. Счастливчик. Уже который кон выигрывает.
Он вздохнул.
Жизнь ему всегда казалась скучной. И в детстве, и подростком, и сейчас, когда молод. Он никогда не имел настоящего друга. Приятелей у него немало. Взять хотя бы этих троих сокурсников: Мардана, Турала и Васифа. Но никто не может показать ему невидимую сторону жизни, возбудить в нем интерес к ней.
В этом смысле, Яхья где-то отличается. Интересные вещи иногда рассказывает, но имеет свои странности. И еще старательный. Занимается. Зачеты и экзамены сдает самостоятельно.
В тот день домой они шли вместе. Дом Яхьи находится недалеко от его съемной квартиры. Он увидел, как в «ГАЗели» везут зеленые в полоску арбузы, и остановил машину, чтобы купить.
Яхья сперва не хотел покупать, так как сезон этих плодов еще не наступил. Но все же купили, каждый по одному арбузу. Как пришел домой, разрезал свой арбуз. Внутри он оказался белым. Ругаясь на продавца, стал набирать номер Яхьи. Выяснилось, что арбуз у Яхьи тоже оказался неспелым. Он предложил пойти и купить новые: очень хочется смаковать арбуза. А когда душа желает чего-то, нельзя ей отказывать. Яхья стал отнекиваться: «Это судьба. Неспелый так неспелый. Не тратить же все деньги на арбузы…»
Вот эта черта в характере Яхьи никуда не годится. Прижимистый на себя. Он же в надежде «Авось на этот раз спелый попадется» пошел и купил сразу 2 плода. И действительно арбузы оказались красные. Поместил их в холодильник, а потом со смаком наслаждался красными и сладкими как мед арбузными дольками…
Он пасовал. Бросив на стол карты, стал наблюдать за игрой своих товарищей. Васиф не играл. С кем-то переписывался по мобильнику. Мардан с Туралом громко спорили между собой.
– Мардан, ты еще дышишь?
– А ты что думал?
– Сейчас я тебе кислород перекрою, будешь знать. Играем на 50 манатов.
– На сколько?
– На 50 манатов.
– Шутишь?
– Шутить будем в другом месте. В игре за деньги не шутят.
– Ладно, открывай.
– Ребята, а может, нам в Лас-Вегас смотать?
– Больше ничего не хочешь? Скажи, что у тебя там?
– В Лас-Вегас, правда, нереально, а вот в Тбилиси могли бы поехать. Говорят, у них там отменные казино. Может, смотать нам завтра? Ты что, серьезно раскрываешь?
– Слушай, завтра сессия начинается. Раскрываю, ты скажи, что у тебя?
– Что нам до сессии? Деньги есть, и все дела. У меня 18.
– Ха-ха. А у меня 20!
– На, подавись!
Опять Мардан выиграл. И в этом ему везет, и в университете, и в жизни. Не каждому чуваку пахан 200 тысяч может загрузить на карту – иди, мол, сынок, на день рождения тачку себе купи. У него, думаете, отец меньше, чем у Mapдана, зашибает? Однако посмотрите, какую машину купил сыну. Тьфу…
В серванте, который стоял в углу, была видна всякая стеклянная посуда. Среди них стоял старинный металлический кувшин ручной работы. Он хорошо разбирался в таких вещах. У них в районе через один квартал от их дома находилась мастерская медника Джумшуда, куда он часто наведывался. Какие только изделия не изготавливал мастер Джумшуд из меди: сковородки, казаны, подносы… Можно было засмотреться… На самой верхней полке стояла антикварная пиала, которая использовалась во дворце Узун Гасана – правителя государства Аггоюнлу. Это изделие – ручная работа прадеда медника Джумшуда. Среди орнаментов отчеканено имя мастера-изготовителя. Ты прикинь, проходит более 500 лет, но красота, сотворенная твоими руками, еще живет! У него тоже зародилось желание обучиться этому ремеслу. Мастер догадывался об этом и пытался обучать мальчика секретам своей профессии. Однажды даже сказал: если всерьез возьмешься за это дело, то из тебя хороший медник получится. Но когда об этом узнал отец, отругал его как следует, заявив: «Никакой медник нам не нужен! Я из тебя прокурора сделаю…»
