Марина Болдова - Клетка
– Я тебе потом все обрисую вкратце, лады, Ириш?
– Ну, ладно.
Арина молчала. Она шла за хозяйкой к дому и завидовала. Уже в который раз за сегодняшний день ее посетила тетка Зависть. Так ей мама говорила, когда она, придя из школы, начинала плакаться, что у кого-то там ручка красивей или ластик мягче. Заглядывая за спину дочери, мама искала там тетку Зависть. И Арине было стыдно. Сегодняшнее чувство не было похожим на то, детское. Ей не хотелось того же: мужиков на участок. Ей не хотелось быть такой же беспечно веселой, как эта Ира. Но она никогда не могла себе позволить так вот просто, невежливо, окликать малознакомого грузина, говорить про мужа, между прочим, заместителя директора завода, «мой Петька» и ходить в старых резиновых сапогах. Она не могла не извиняться за то, что ввалилась в чужой дом незвано. Она не могла запросто шататься по чужому дому, ей предстояло почти все время пребывания в гостях у Кисловых просидеть в выделенной ей комнате. И не потому, что кто-то будет против ее шатаний. А потому, что это не прилично, неудобно, навязчиво. Она долго будет говорить Ирине «вы». Они мало знакомы. И даже после просьбы перейти на «ты», после выпитой на брудершафт рюмки, она долго еще будет сбиваться. Чем вызовет у хозяйки только недоумение. В конце концов, когда она уедет, все вздохнут с облегчением.
Она почувствовала на себе этот взгляд. Он кольнул ее куда-то в затылок, она явно ощутила этот укол. Арина знала, что за ней идет Вано. И опять ее захлестнуло предчувствие беды. «Да что же это такое! Что может произойти в этом мирном месте? И с кем на этот раз? И причем здесь постоялец Ирины, обычный батрак на стройке?» – Арина осторожно оглянулась. Вано улыбнулся. Это было так неожиданно, что Арина не смогла не улыбнуться в ответ. Отгонять от себя возникшую тревогу было бесполезно. Можно было бы попробовать не думать, все равно она ничего не могла сделать, но Арина вдруг почувствовала себя в ответе за то, что еще только может случиться. «Господи, помоги мне понять, чтобы уберечь. Что толку в моих страхах? Нужно же что-то делать! А вдруг меня найдет здесь Игорь? Хотя, как он может связать меня с этим домом, он сам здесь наверняка никогда не был?» – Арина бросила взгляд на хозяйку, которая доставала из комода постельное белье.
– Удобства вон за той дверью, устраивайтесь пока, Арина. Лен! Баньку с нами примешь?
– Ты еще спрашиваешь?
– Тогда я вас оставляю, пойду там все приготовлю, а вы потом спускайтесь, – Ирина вышла и закрыла за сбой дверь.
– Ты что, какая напряженная, Галанина?
– Да неудобно как-то мне.
– Начинается! Ты меня достала уже своими хорошими манерами. Мой совет: будь проще с Иркой. Она мнительная очень. Будешь строить из себя особо вежливую, только расстроишь человека. Она успокоится только, когда ты с ней, как со старой знакомой общаться станешь. И проси ее почаще, о чем хочешь. Чаю там, кофе, поесть, все, что угодно. Она только радоваться каждой твоей просьбе будет. И не вздумай ей помощь по дому предлагать. Дом – это ее детище. Она тут самостоятельно все комнаты убирает, у нее суперпылесос, супершвабра, супермойка. На кухне только что хлебопечки нет. Хотя, вру! Кто-то недавно подарил! Она теперь пончики практикует. С начинками. Потолстеешь ты здесь, Галанина! На Иркиных пончиках! Мы летом у них как-то недельку прожили, гардероб менять пришлось.
– У меня на это денег нет.
– Одолжу по такому случаю. Очень уж хочется на тебя пышнотелую поглядеть. А то смутно как-то представляется! Закругляйся давай со шмотками, пошли уже, – Лена неодобрительно смотрела, как Арина аккуратно раскладывает по полкам шкафа свитера и брюки. Сама она бы давно уже распихала вещи, как попало.
Обмотанные полотенцами, распаренные до красноты, они сидели на деревянных лавках в предбаннике и пили сбитень по домашнему рецепту матери Ирины.
– Рассказывайте, я же должна знать, к чему мне быть готовой. От кого прячемся? – Ирина посмотрела на Ленку, а за тем на Арину.
– Я ушла от мужа. Мне нужно, чтобы он меня не нашел пока. Потому, что я не знаю, что он может сделать. Он изменился и я…Если я вам не помешаю…
– Ну что ты, Галанина, опять расшаркиваешься, ей – богу! Короче, Ирка. На тебя и на Петра вся надежда. Сволочь у нее муженек, как оказалось.
– Ну, да это давно известно, – Ирина усмехнулась.
– Он ее тут по Европам за собой таскал, паспорт отобрал, а сам, вроде, как дела делал. Вот, полюбуйся, – Ленка, не церемонясь, залезла в карман халата Арины и достала ее мобильник и протянула его ей, – На, настрой камеру. Покажи кино Иришке.
Арина послушно потыкала в нужные кнопки.
– Да, это на него похоже, – Ира мельком глянула на экран.
– Я раньше не замечала за ним тягу к таким людям. Он такой всегда брезгливый к этому, как он выражается, быдлу.
– Видимо, ты многого о нем не знаешь. Они с братом начинали вот так же, – Ира кивнула на экран. Это потом Судняку – старшему повезло: на завод к Зотову устроился замом. Я сейчас думаю, его туда кто-то пристроил, тот, кому Зотов отказать не смог. Деньги у них пошли, когда он, Михаил, налево приворовывать начал. И твой Игорь, Арина, в этом принимал непосредственное участие. Не знаю, как Мишку Зотов вычислил, но у того сразу все обломилось. Пакет акций пришлось отдать, сейчас он у моего Петьки. Зотов отпустил вроде бы Мишку с миром, но за Судняками ведь кто-то стоит! Видно, год братья еще как-то выкручивались, а сейчас их прижали. Вот твой и ринулся по старым связям. Не пойму только, зачем он тебя за собой таскал?
– Любовь у него такая к ней, Ириш! Он же ее всю жизнь в клетке держал.
– Знаешь, прости за откровенность, но я тебя не понимаю. Если тошно было бы, сбежала бы!
– Не знаю. Тошно-то не было никогда, до такой степени, что б бежать. Просто сонно как-то.
– Аришка у нас красавица из спящих. Вот только проснулась недавно! Принц разбудил, прямо, как в сказке.
Ирина непонимающе посмотрела на Ленку.
– Можно, об этом в следующий раз? – Арина никак не хотела вот так, в бане, прихлебывая сбитень, говорить о Зотове, – Я вот о чем подумала. А не Михаил ли Судняк подорвал машину директору завода?
– Вот и Петька так считает. Он сегодня к следователю пойти должен. Как раз с этим вопросом.
– Но тогда и твой Игорек не в стороне, а очень даже причем. А тогда и тебя, Галанина, этот взрыв касается еще и с этой стороны. Ты у нас без вины виноватая, получаешься…
Глава 25
– Ты слышишь меня, нет? Я говорю, что она сбежала! – пальцы правой руки Игоря, лежащей на подлокотнике кресла, то и дело сжимались в кулак. Михаил безучастно смотрел на брата. «О чем думает этот придурок? То же мне, потеря – жена ушла из дома. Неужели он не понимает, что сейчас нам нужно делать ноги? С ней или без нее, какая, на хрен, разница? Черт! Как же так получилось, что я полностью завишу от этого идиота? И у меня ни копейки! И живу я в доме, записанном на него, и машину вожу его старую. А что он был бы без меня?».
Михаил, сколько себя помнил, столько и помнил эту обузу – своего младшего братца. Их общий отец, дав сыновьям свою фамилию, благополучно скончался от очередной выпитой бутылки какого-то суррогата. Мише было девять лет. Он долго звал мать по имени – отчеству Нина Петровна, потому, что нянька без конца стращала беспокойного малыша: «Вот Нина Петровна придет с работы…» И он ждал, замирая от страха, «Нину Петровну». Но она чаще всего приходила, когда Миша уже посапывал в своей кроватке. То, что она его мама, он понял гораздо позже. Когда появился брат. Откуда он появился, Миша не знал. Просто однажды мама, то есть Нина Петровна, внесла кулек в их квартиру, а когда развернула его, в нем оказался сморщенный, страшненький, но громко кричащий, ребенок. Мише сказали, что это его брат Игорь.
Папы, вроде как, не было. Ни у Миши, ни у младенца. Все та же нянька, притворно вздыхая, поглаживала Мишу по голове со словами «лучше бы он совсем не приходил» и кивала на мужичка в старом пальто, топчущегося в коридоре. Став старше, он все – таки выспросил у матери об отце. Толком она ничего не рассказала, просто достала из ящика письменного стола свадебную фотографию и сказала: «Вот такой он был, Судняк, а то, чем он стал, ты видел». Расспрашивать дальше не имело смысла.
Мать не была ни ласковой, ни грубой. Даже находясь дома, она работала. На столе в спальне аккуратно лежали стопки бумаг и папки. Трогать что либо на этом столе запрещалось категорически. Синий «химический» карандаш, взятый из деревянного стаканчика на время, стоил маленькому Игорю недели без конфет. Влетело и Мише, просто за то, что не уследил за братом. Почему он должен за ним следить, Миша не понимал. И раздражение на брата крепло год от года, по мере возрастания степени Мишиной ответственности за него.
Это чувство сохранилось и по сей день. Михаил, отвечая за Игоря, шел у него на поводу. Вот такой парадокс. Впервые попавшись на мелком рэкете с привокзальных старух, торгующих сигаретами врассыпную, Игорь кивнул на Михаила, как на свою «крышу». Боксерские кулаки и бритый наголо череп произвели впечатление, от Игоря отстали, но тут же пополз слушок, что Мишка Судняк вовсе не инженер, как написано в дипломе, а браток. И Игорь при нем. И работа в НИИ для Михаила Судняка просто прикрытие. А он просто давно и серьезно занимался спортом. Была бы необходимость оправдываться, Михаил, может быть, и оправдался бы, но, неожиданное уважение со стороны коллег – инженеров ему польстило. И он молчал. А вскоре за помощью к нему обратился сам директор НИИ. Михаил наехал было на брата, высказав ему все, что накопилось, но, Игорь, усмехнувшись, тут же предложил ему решить проблему директора. «Что ты кипешишься, братец? Ты сказал – мои ребята сделают. Не парься, соглашайся». И Михаил согласился. Конверт был пухлым, Игорь тут же отсчитал ему половину, похлопал по спине, и на робкое «спасибо» ошеломленного брата, ответил, что, мол, обращайся – поможем.
