Татьяна Эдел - Секс, любовь, шизофрения?
Когда я пулей вылетела на улицу и чуть не вприпрыжку поскакала на остановку автобуса, вдруг с безумной радостью поняла, что колени не подгибаются, слабости нет и жизнь снова прекрасна.
-Привет,– тут же позвонила я своему затворнику.
-И тебе.
-А помнишь, как мы ходили зимой на океан? – выпалила, не давая ему опомниться.
После небольшой паузы он ответил,
– Да, и зачем-то побежали под мост, как ненормальные.
-Мда, мда,– улыбаясь, промурлыкала я, вспоминая те жаркие объятия.
-Ты можешь приехать прямо сейчас? – резко и напористо вдруг спросил он, словно проснувшись от долгого сна.
– Нет, сегодня у меня кое-какие еще дела, завтра приеду после работы, хорошо? – Я могла бы прилететь, примчаться хоть темной ночью, но заставила себя сдержаться . Я больше не побегу по первому свистку. Как бы он не хотел этого.
– Ладно, только приезжай пораньше, – недовольно проворчал он.
Я летала.
Отпросившись в четыре часа, я была у него в шесть. Он не разделся после работы, ждал меня, сидел у компьютера в красивой рубашке, светлых брюках, милый мой, ненаглядный.
Был чудесный вечер с прекрасной ночью и сладким утром. Я уехала домой. Он пропал снова .
Еще целых две недели я метала икру, черную и красную, как говорила моя мама.
Девятого мая, выпив в одиночестве рюмку водки, злая, как сто чертей вместе взятых я настрочила послание:
Ты слабак!!!!!!!!!!!!!! Ты только и мог, что трахать баб всю жизнь, при этом даже не заботясь об их удовлетворении
Ты слабак!!! Сто раз скажу я тебе!!!!!!!!!!!
Так раскиснуть! Ну и что, что тебе плохо, ты МУЖИК!!!!!!!! Вспомни это!!!!!!!!!!!!!!
Мужики настоящие выходили ГЕРОЯМИ ИЗ ТРУДНЕЙШИХ СИТУАЦИЙ,
а ты даже не находишь себе сил позвонить женщине, которая волнуется о тебе, в ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ ПОБЕДЫ.
СОБЕРИСЬ УЖЕ, НАКОНЕЦ, И НАЧИНАЙ ДЕЙСТВОВАТЬ, ОБСЛЕДОВАТЬСЯ И НЕ ЗАМЫКАТЬСЯ В КОКОНЕ, В КОНЦЕ КОНЦОВ.
С Днем Победы тебя!
Пью в одиночестве за погибших солдат, и моего отчима, славный был боец и человек!!!!!!!!!!
Я все надеялась, что мне во втором браке повезет также как и моей маме........ увы.............
эх, ты!!!!!!!!!!
Ответа, естественно, не дождалась. Утром отправила смягчающее послание:
Мало ли чего может наговорить нетрезвая женщина............ но истина кроется где-то рядом.
Позиция страуса– не лучшая. Не хочешь звонить– не звони, не буду тебе надоедать.
Второй период
. Душевное и физическое единение затянули меня в трясину его странной любви и не было человека, который бы протянул мне руку помощи.
Ангел-хранитель мой, видно, отчаялся уже от него отвадить. Но очередных испытаний я больше не хочу.Вот так и бывает – говоришь мужчине, какой он хороший,самый лучший,красивый и умный,как ты любишь.В конце концов он тоже начинает в это верить,что уже смотрит на тебя свысока, с Олимпийских вершин.
Лишь в конце мая он позвонил, сказал, что не обижается, что я права и он не боец. Предложил поехать на дальний берег океана. Позови с собой подругу, предложил он. Я оторопела. Мы так давно не виделись и зачем нам подруга, тем более с ее пышной грудью…
Я огрызнулась, но Ольге позвонила. Та тоже не поняла его фортель, но подчинилась. Ехали практически молча, мы еще изредка переговаривались, сидя обе на заднем сидении, он молчал. Зачем позвал?
На берегу он тоже вел себя так, словно был один, уходил далеко, приходил, сидел в кресле, без всякого общения. Искупавшись, я присела рядом.
–Где я буду вымаливать прощение, у тебя, у себя?– спросил он, улыбаясь. Вот и пойми его.
– У тебя,– злющая и ошеломленная, ответила.
Мне больше нравилось быть в его квартире, все начиналось там, и все лучшее было тоже там.
Тут же засобирался домой, отвез нас в кафе, поели пирожных и понеслись навстречу любви.
По дороге он весело смеялся над вопросом, зачем третье кресло купил.
–Увидел кресло с козырьком продают на улице да и купил, чтобы зонт не таскать.
Себя, любимого, спрятать от солнца только, а я уж напридумывала.
Так начался второй период наших отношений.
Снова была безудержная страсть, перезвоны, поездки в горы. Он покупал мне платья, туфли, шубку, куртки. Он готов был положить к ногам весь мир. Но только два раза в неделю. Жить к себе не звал и все также пропадал в выходные с внуками.
Я летала в отпуск к сыну. Он провожал, встречал, радовался и был счастливым. Я тоже.
В начале сентября в Америке длинный уикенд, естественно я была у Левы. Надеялась, что все четыре дня мы будем вместе. Но рано утром следующего дня милый ошарашил меня предложением собираться и быстро.
–Я еду домой?– напряженно поинтересовалась я.
–Да,– ответил он и через несколько секунд добавил,– будешь там в понедельник.
Меня вначале кинули в пропасть, потом волшебным образом вознесли на небеса.
Расспросы бы все равно ничего не дали, проверено временем. Я быстренько покидала вещи в сумку и мы поехали в неизвестном для меня направлении.
Выехали за город, уже проехали Нью Джерси, он иногда останавливался , один раз даже заходил в придорожный мотель, потом ехали снова. Я ничего не понимала. На следующей остановке, он пошел в отель и через несколько минут вышел.
–Выходи, забирай вещи.
–Зачем?– не поняла я.
–Мы здесь остановимся,– сохраняя серьезное лицо, ответил милый.
Это был такой сладкий подарок. Он подарил мне вожделенный отпуск вдвоем, пусть только на три коротких дня. Мотель, правда оказался не из лучших, комнатка маленькая, неуютная , и даже интернета не оказалось. Но все равно, я была безмерно счастлива. Дни пролетели в разъездах, купании в бассейне и наслаждении друг другом. В один из вечером мы потерялись и не могли найти дорогу к мотелю. Позвонили администратору, тот не очень разобравшись в чем дело, сказал, что сейчас подойдет и откроет нам дверь. Вот мы хохотали.
Однажды проголодались и обедали, разложив еду прямо на капоте машины, и это было так хорошо, по-домашнему. Ничего лучшего мне было не нужно. Правда Лева не мог обойтись без того, чтобы не всадить мне пулю в висок, не замечая этого. Выпив коньяк, снова услышала давно знакомое имя Маринка. Перевела разговор и не позволила себе омрачить свой праздник.
Мне хотелось верить, что прошлый год не повторится и отношения останутся ровными навсегда. Блажен, кто верует.
Прошло чудесное лето, закончилась золотая осень.
Уже неделю средства массовой информации начали рассказывать о надвигающемся шторме, которому дали название Сэнди. Сообщалось много страшных подробностей, и предрекали подьем уровня воды до 3-х метров. А если еще воздушные потоки соединятся с холодными потоками из Канады, то будет совсем плохо. Мы все это слушали, немного тревожились, но не предпринимали никаких действий, Наша беспечность объяснялась тем, что в прошлом году в конце августа тоже готовились к страшному урагану. Были закрыты мосты, отменено движение любого вида общественного транспорта, закрыты школы и учреждения. Но все обошлось. Немного сильнее подул ветер и ничего больше. Как русский Иван всегда надеется на авось, так понадеялись и мы.
В понедельник утром, я проснулась как обычно и начала собираться на работу, Мне позвонила Ритуля, ресепшионист,
-Катюшка, ты где, уже эвакуировалась?
– Да ты что, куда эвакуироваться, Я собираюсь на работу.
-Смешная, офис закрыт. Включи телевизор, там говорят, что уже эвакуировано более 350 тысяч.
– Ну, я не знаю, – в замешательстве сказала я, – Куда ехать, я не имею представления, Да может все и обойдется, ведь я живу на втором этаже.
Мы с дочерью вспомнили, что вчера вечером ездила машина с громкоговорителем и о чем-то предупреждала . Не стали вникать и прислушиваться, ну проехали, и проехали.
Включили телевизор, по местным каналам шли репортажи из Манхеттена, Нью Джерси и Бруклина. Везде уже был сильный шквалистый ветер и моросил дождь. Сообщали, что пока наиболее спокойное место Бруклинский бордвок, набережная , где живут и отдыхают русские. Здесь не открытый океан, а небольшой залив, поэтому, видимо, ветер малой силы,
От океана нас отделяют две улицы, тянущиеся параллельно ему. Было очень тревожно, но страшных мыслей старались не допускать. Я взялась за свое любимое занятие – вязание, дочь смотрела новости.
К вечеру ветер усилился, его порывы составляли уже 40 метров в секунду. Ветки огромного дерева били в стену дома и, казалось, что вот-вот вылетят стекла из окон. Мы решили укрепить их, наклеили снежинками лейкопластырь, как от бомбежки в войну. Вдруг кровать, на которой я сидела, закачалась, вместе со стеной, Я вскочила и выбежала в комнату дочери, она уже стояла в уголке и с ужасом смотрела на меня.
