Milla Smith - Судьба амазонки
– Будет, – донёсся голос откуда-то сверху.
У всех троих упало сердце. Воевать с открытым врагом ещё куда ни шло, но с невидимым… Поблизости никого. Лишь размашистый дуб лениво покачивал тяжёлыми корявыми ветвями. Лошади девушек словно сошли с ума, и приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы их утихомирить. Да и голос был явно нечеловеческий.
– Где ты? Покажись! – воительницы обнажили мечи, однако они не надеялись на благородство ночного противника.
– Я хочу поговорить с той, в которой светятся два света.
– Наверное, с тобой? – шёпотом поинтересовалась Хельга у предводительницы. – Мы не можем тебя оставить…
Девушки молчали и вглядывались в тёмную крону дерева, скрывавшую говорившего.
– Не беспокойтесь. Я не смогу причинить зла Архелии. Я ранена.
– Она тоже, только в сердце, – ответила за подругу болтливая Коринн.
– У людей плохо заживают душевные раны, и от них нелегко умирать. Мне не дано познать твою боль. Моя рана – рана плоти.
– Она не человек! Место нечистое! Уходить надо! – снова зашептала Хельга.
– Можешь не говорить так тихо. Я слышу все звуки до горизонта, а чувствую весь мир.
– Отъезжайте в сторону, – неожиданно приказала дочь барона. Её спутницы нехотя подчинились.
– Кто ты? Откуда знаешь меня?
– Я везде, где льётся кровь. Твой отец давал мне много пищи. Я помню своих благодетелей.
– Кровь… Пища… Ты говорящий ворон или раненая смерть?
– Ты шутишь. Нет, я просто вампир, точнее, вампирша. У меня сын-младенец, и он умрёт от голода, если я не вернусь.
Холодный пот прошиб Архелию. Первым её желанием было развернуть коня и умчаться прочь от гиблого места, но любопытство взяло верх. Молодая женщина неимоверным усилием воли взяла себя в руки и сказала:
– Спустись. Чем я смогу тебе помочь?
Сверху тяжело спланировало огромное чёрное существо. Когда оно сложило крылья, оказалось, что рост его едва достигает пояса человека. Архелия спешилась и, превозмогая отвращение, приблизилась к вампирше. Разглядев странное создание, воительница отметила, что в нём много человеческих черт, но они тесно переплелись с качествами летучей мыши. Вытянутое морщинистое тёмно-коричневое лицо с зоркими бусинками глаз. Волосы скорее напоминали растущую ото лба короткую шерсть. Огромные уши не оставляли сомнений: существо слышит за многие километры. Непропорциональное, покрытое жёсткой щетиной тело было неуклюже на земле, но, как видно, хорошо вписывалось в воздушное пространство. К коротким и кривым ногам крепились два кожаных крыла. Они шли от стоп до кисти руки. Нечисть неловко заковыляла навстречу дочери барона. Вампирша, как на костыли, опиралась на свои сложенные руки-крылья. Длинные когтистые пальцы росли прямо из них, придавая ещё большее сходство с летающим грызуном.
– Где ранена? – Архелия по-свойски нагнулась к человекомыши, стараясь скрыть омерзение.
Конь, которого она держала за повод, постоянно храпел, ржал и пятился. Приходилось отвлекаться и оглаживать его. Существо повернулось спиной, из запёкшейся раны торчала глубоко вонзившаяся стрела.
– Я не могу ни вынуть занозу, ни долететь до своих. Ведьма отказала мне в помощи: боится, что меня увидят. Недобрая слава о ней пошла недавно по окрестностям, когда я впервые прилетела сюда лечиться. Дом старухи могут сжечь вместе с ней. Она запретила появляться. Скоро за мной придут Вестники смерти, и я никогда не увижу своего малыша, – вампирша всхлипнула, необычно было видеть на мышиной мордочке человеческие страдания и слёзы.
– Ещё раз попробуем. Попросим по-другому. Золото развеивает страх и делает сговорчивыми многих «принципиальных» людей.
– Конечно, я ничего не принесла ей. Всё случилось неожиданно… Когда узнала о сражении, то помчалась туда. Я нарушила запрет – не дождалась окончания битвы, но воины бились в темноте, и я решила, что нахожусь в безопасности под завесой ночи. Обречённый на смерть упал близко от меня. Его кровь была ещё свежа, я не удержалась и припала к источнику. Наш Закон запрещает нападать на живых: мы слабее людей, и род может погибнуть… Вдруг шальная стрела впилась в моё тело, и, теряя силы, я полетела сюда. Раньше знахарка помогала…
Существо начало медленно оседать в траву. Взгляд вампирши затуманился, и наконец она совсем потеряла сознание, рухнув на бок.
– Скорее, девочки, надо помочь! – крикнула Архи.
В мгновение ока подруги оказались рядом, но приблизиться не решались. Вид распростёртой на земле гигантской летучей мыши совсем не вызывал у них сочувствия.
– По-моему, лучше её растоптать, – предложила Коринн.
– Или отрубить голову, чтобы не мучилась, это тоже гуманно, – добавила Хельга.
– А я хочу ей помочь! У неё сын…
– Который будет пить нашу кровь. Замечательно!
– Мне показалось из её рассказа, будто они не пьют кровь живых.
– А мне кажется, что люди лучше знают об их привычках и не зря их уничтожают, – красавице не хотелось выручать нечисть.
– Ну пожалуйста, давайте донесем её до хижины.
– Я до неё не дотронусь, – категорически заявила Коринн.
Архелия и Хельга переглянулись, одновременно положили на землю копья и привязали к ним широкий плащ. На импровизированные носилки перетащили крылатую «женщину» и осторожно донесли до домика колдуньи. Чуть позади с недовольным видом ехала белокурая красавица и вела в поводу обеих лошадей подруг. Когда процессия приблизилась к домику, за дверью послышался явственный шорох и бренчание котелков. Хозяйка не спала, она предчувствовала поздний визит. Юные воительницы постучали.
– Чего вам надо? – послышался недовольный голос из-за двери.
– Здесь знахарка живёт? – вежливо поинтересовалась Коринн.
– Да, а что случилось?
– Совет нужен и помощь. Вылечи странника и получишь свой золотой, – вкрадчиво произнесла девушка.
– За совет – золотой, за помощь – золотой, за лечение – золотой?
– Не жадничай, а то придётся тебя проучить! – не выдержала переговоров Хельга, потому что ей очень хотелось избавиться от носилок с раненой вампиршей.
– Шатаются по ночам, – заворчала старуха, открывая двери, и обомлела, увидев на пороге трёх молодых девиц, одетых по-ратному.
– Чур меня! Арихона давно уж в могиле!
– Баллады мы тоже знаем, – отодвинув старуху, прошла внутрь и огляделась Коринн. – Встречай тех, кто, хвала богам, пока жив и хочет жить.
Увидев, что покоится на носилках, колдунья неожиданно преградила девушкам дорогу.
– А это зачем в мой дом тащите? Кто с тёмными силами знается – долго не протянет! Тут пьяница один бродит поблизости, разболтать может! А если соседи прослышат – горе мне. Не пущу с нечистью! Проваливайте отсюда подобру-поздорову!
Колдунья была настроена так решительно, что красавице пришлось достать из ножен меч, чтобы припугнуть старуху. Архелия опередила подругу:
– Я хорошо заплачу за крылатую тварь. А за бродягу не бойся – разберёмся.
Знахарка смягчилась и пропустила их в комнату. Посередине стоял огромный стол, на него и указала хозяйка. Подруги осторожно переложили на чисто выскобленное дерево свою ношу. В глазах колдуньи застыло сомнение, видно, она продолжала чего-то опасаться. Наконец, собравшись с духом, пожилая женщина выпалила:
– Вы только старичка того пьяного не убивайте. Страху на него наведите, и хватит. Друг он мне.
– Ага, – протянула Коринн, пряча оружие. – Так бы сразу и сказала. А то «Боюсь, боюсь…» Свидание, а мы не вовремя?
– Какое свидание в мои-то годы? – старуха была явно польщена словами девушки. Наконец она озабоченно склонилась над вампиршей.
– Стрела у неё в спине, – подсказала Архелия.
– Видела, – лекарка лишь отмахнулась, пристально вглядываясь в мордочку несчастного существа. – Помочь можете? Кто-нибудь понимает в знахарстве?
– Ну я немного, – нехотя выступила вперёд Хельга.
– Откуда умение?
– Отец был охотник, в лесу росли, лесу молились, лесом лечились…
– Понятно. Хорошо. Будешь моей помощницей, – пожилая женщина в первый раз улыбнулась и вышла.
Вернулась знахарка с глиняным горшком в руках, в котором мягко перетекала какая-то густая жидкость. Она передала сосуд охотнице и велела лить в рану, как только стрела будет вынута. Архелия получила другое задание – крепко держать плечи вампирши, чтобы та не дёрнулась при извлечении опасного острия. Дочь барона со всей силой навалилась на крылатое существо, придавив к столу. Старуха с силой, но бережно потянула стрелу. От нестерпимой боли человекообразная летучая мышь пришла в себя, дико зарычала, попыталась вывернуться и укусить длинными клыками державшую её Архи, но, получив увесистый тумак от бдительной Коринн, притихла. При дальнейших процедурах вампирша лишь порывисто дышала и впала в тяжёлое забытье, как только к ране с трудом привязали чистую тряпицу.
– Когда она поправится? – поинтересовалась Архелия.
