Наталья Нестерова - Манекен (сборник)
Эмма Леонидовна, оставаясь верной слову, пыталась заставить себя увидеть хорошее в Сергее. Но получалось плохо, мысли возвращались к вольному программисту. Теперь и у них в доме поселится тип, который будет целыми днями валяться в постели и пускать табачные кольца в потолок? Да и появится ли?
– Подожди, Ниночка, – перебила она дочь, – ты замечательно расписываешь Сергея. Означает ли это, что он с восторгом или хотя бы достойно воспримет сообщение о твоей беременности, о двух детях, которых ты ему подаришь?
Болезненное, неприкрытое сомнение исказило лицо дочери.
– Вот и я этого боюсь, – вздохнула Эмма Леонидовна.
– Но, мама! – вяло сопротивлялась Нина. – Ты должна понимать, что наши отношения… в общем, еще не дошли до стадии разговоров о женитьбе.
«Как жаль, что не дошли!» – подумала Нина, которая совсем недавно с недоумением восприняла бы предложение руки и сердца от Сергея. А сейчас ей казалось, что он смалодушничал.
И мама была того же мнения:
– До разговоров не дошли, а детей наделали!
– Это еще не дети.
– А что, позволь спросить?
– Предыдущие стадии эмбрионов, рыбки, земноводные.
– Это Сергей твой земноводное.
– Мама!
– Ладно, молчу, извини! Значит, будем ждать, как изволит отреагировать… – «его верхолазное величество», – хотелось съязвить Эмме Леонидовне, но она удержалась, запнулась и поправилась: – как Сергей воспримет эту новость?
– В конце концов, он не обязан прыгать от счастья. Я ведь тоже не на седьмом небе от радости.
– Между вами есть маленькая разница. Сергей может вильнуть хвостом, сделать ручкой, и поминай как звали. А ты никуда не денешься от ответственности, которую на себя взвалишь. Нина, сейчас, говорят, хорошо делают аборты под наркозом, не больно и без последствий.
– Знаю, мама. У меня еще есть время.
Не поймешь бабушку Эмму, горевали двойняшки. Они поначалу возликовали – бабушка за них, даже готова папочку принять. В то, что они рыбы недоразвитые, не поверила. А потом скатилась до подталкивания мамочки к аборту. Самой до сих пор кошмары снятся про нерожденных близнецов.
– Она рассуждает как мать, – сказала Женя.
– Лучше бы – как бабушка, – возразил Шурка. – Что меня бесит: решают нашу судьбу, нас не спросив. Не задумываясь!
– Шур, они задумываются.
– Не о том! Взять, например, стариков. Что они собой представляют с биологической точки зрения? Совокупность органов, подвергающихся распаду и умиранию. Но придет ли кому-нибудь в голову стариков уничтожать?
– В Спарте стариков и калек…
– Я про сегодняшний день! Не перебивай. С другой стороны подойдем. Что такое мы, зародыши? Сгустки ткани с непрерывно нарождающимися, делящимися и дифференцирующимися клетками.
– Ты говоришь как настоящий ученый! – расщедрилась на похвалу Женя.
– Где логика? – воскликнул Шура-ученый. – Почему умирающий организм убивать нельзя, а растущий – можно?
– И никакой обратной связи! – подхватила Женя. А был бы такой аппарат: приставляешь к мамочкиному животу – и все видишь, и разговариваешь с нами. И видит мамочка, не какие мы сейчас козявки, а смутно прекрасные в перспективе.
– Ненаучно. При современном развитии техники недостижимо.
– Но на УЗИ нас демонстрировали! – возразила Женя. – А если бы нашим предкам в прошлых столетиях сказали, что можно видеть зародышей на экране прибора, бабушки и дедушки у виска бы покрутили – бред сумасшедшего. Твоя наука хоть и не стоит на месте, но топчется!
– Ты слишком много хочешь. «Прекрасные в перспективе»! Я к идее машины времени отношусь скептически. Но вот импульсы ловить! Издаем же мы импульсы, ёшкин корень, когда болтаем!
Женя принялась мечтать, как она разговаривала бы с мамочкой и с папочкой, когда он мамочку обнимает. Они бы ей песенки пели и стишки читали…
– Стишков и песенок мы еще наслушаемся! – перебил Шура, который невольно поддался мечтам. – А сейчас могли бы донести утерянную информацию об исторических событиях и предках. Я бы рассказал папочке про дедушку Ренгвальда-викинга. Он был настоящим героем! Поднимал на меч противника и откидывал в сторону. В боях ему не было равных.
– Сомневаюсь, что папочку, который живет в двадцать первом веке, восхитят подвиги Ренгвальда-мясника. А вот мамочке было бы интересно узнать, что ее руки точь-в-точь как у испанской бабушки Софьи…
– Которую на костре сожгли!
– За красоту! Любая женщина станет таким гордиться!
– И папочке тоже понравится, что наши дедушки были отличными воинами!
– Не все. Я, конечно, не хочу тебе навязывать свое мнение, но про английского дедушку Норманна, калужского Емелю и цыганского Олеко я бы не стала распространяться.
Шурка согласился, не очень приятно узнать, что твои предки в темных лондонских переулках резали горло прохожим за кошелек, разбойничали на большой дороге и крали лошадей.
– Но и ты бы не трепалась про бабушку Изольду, которая с циркачом сбежала, про шотландскую бабушку Анну, про монгольскую Жилгар, про Федору из Костромы…
– Ладно, поняла! – досадливо перебила Женя. – Конечно, мамочке было бы обидно знать, что ее некоторые малочисленные прапрапрабабушки не отличались высокой нравственностью.
– Попросту были шлюхами и проститутками! Федоре вообще регулярно односельчане ворота дегтем мазали. На голове проплешины у бабушки Федоры имелись, ревнивая соседка в драке патлы выдрала…
– Ты так говоришь, будто бабушка Федора и прочие некоторые были только мне родными, а тебе сбоку. Нашелся моралист!
– А от дедушек-преступников кто нос воротит? Кто дедушек-ратников недооценивает?
В спорах двойняшек нередко случалось, что они делили предков на моих и твоих, как собственные виртуальные игрушечные армии собирали. Но чаще отсеивание происходило по половому признаку: Женя отвечала за бабушек, Шурка – за дедушек. И в каждой «армии» отыскивались уязвимые места и слабости. Последним аргументом в споре становился очевидный довод – они как мои, так и твои!
В жилах их мамочки и папочки, как в их собственных, текла кровь преступников, воров, негодяев и вероотступников. А также великих праведников, людей поразительной доброты, милосердия и сострадания. Мудрецов и тупоголовых обывателей, талантливых и бездарных, красавиц и уродов, царей и нищих – всех намешано. Если бы существовал тот сказочный аппарат, о котором мечтали двойняшки, они бы поведали, что папочка – потомок сразу двух верховных правителей, индейского царя и египетского фараона. А мамочка в родстве с английским двором, с Бурбонами и Рюриковичами. Вот бы родители потешились!
– С другой стороны, логично рассуждая, – Шурка почесал макушку (как бы почесал), – такой аппарат не в единственном варианте будет существовать. И остальные люди к животам беременных станут его прикладывать. Что они услышат? Какие выводы сделают?
– Что все люди братья и сестры! – патетично воскликнула Женя. – Поймут, что надо любить друг друга!
– Тот же сумасшедший дом, – заключил Шура.
Глава 3
1
Стечение обстоятельств. Под это определение подходит все: рутинные ежесекундные события, драматические происшествия и счастливые совпадения. Обстоятельства уберегут одного прохожего от падения на замерзшей луже, а другого заставят шлепнуться и сломать ногу. Хотя в данном случае обстоятельства представляют собой только подошву ботинок – скользкую или ребристо-шершавую…
Нина вела занятие со студентами. Объясняла значение отглагольного существительного «течение».
Литься – для потока воды: течение реки, морское течение. Плыть по течению имеет переносное значение – пассивно поддаваться обстоятельствам. И напротив, плыть, идти против течения обозначает действовать наперекор принятым правилам. В общественной жизни мы говорим о политических течениях, в медицине – о течении болезни или лечения. Как видите, слово многозначно и очень популярно в русской речи. Познакомимся еще с одним вариантом. Добавляется приставка «с» – стечение. Выражение – стечение обстоятельств. Обозначает сложившуюся обстановку, обусловленный ход событий. Пожалуйста, хором произносим: «Стечение». Хорошо. Теперь – по очереди. Алехандро, вы первый.
– Эстэчение.
В группе большинство испаноговорящих студентов из Латинской Америки. Им сложно произносить русские слова, начинающиеся с двух согласных. Невольно подставляют вначале «э», говорят: эспасибо, эздравствуйте.
Вьетнамец Май Ноанг Лонг «стечение» произносит с таким чудовищным акцентом, что разобрать первоосновы невозможно, но Нина кивает и смотрит на следующего…
Это студенты второго года обучения. То есть в прошлом году изучали только русский с нуля, в этом году зачислены на первый курс экономического факультета и продолжают брать уроки русского.
Очередь доходит до Хорхе Сапатеро:
– Стьечьенье обстьятельст. Пальтичский теченье. Стьечьенье красивих девушек.
