Северин Подольский - Незнайка. 40 лет спустя
– Можете не продолжать. От удара Саманта потеряла память, и кто-то этим не преминул воспользоваться – комиссар Шульц в упор посмотрел на свою подругу.
– Я всегда говорил, что Вы, молодец, комиссар! А за что сейчас попалась эта бедолага? – хитро прищурился Рене, вновь подвигая фотки в сторону Алекса.
«Наркотики» – комиссар слишком хорошо был знаком с этой темой и любой, даже самый незначительный штрих в позе или во взгляде, выдавал эту публику с головой.
– Упреждая Ваш вопрос, отвечу, подсадили ее на это дело не мы – Рене посмотрел на Алекса кристально честными глазами.
– Простите, а кто? – комиссар понимал, что перед ним сидит прожженный авантюрист без лишних комплексов.
– В среде, в которой обитала Ингрид – Бухальский кивнул на мисс Фаулер, всегда хватало отморозков, причем, на любой вкус.
– Поместив несчастную женщину, потерявшую память в эту уголовную среду, Вы, Рене, умыли руки? – теперь комиссар Шульц совершенно по-новому посмотрел и на свою пассию.
– Игра стоила свеч, поверьте комиссар! Так мы могли начать подбираться к миллиардам мистера Некноу – алчно сверкнул стальными очами Рене.
– Чем же Вам так насолил несчастный господин Некноу? – изумился комиссар Шульц.
– Несчастный? В те далекие времена, когда я был достаточно порядочным молодым человеком, этот мерзавец, а его тогда звали Клаус Карлович Устинов, кинул меня в Лас-Вегасе на пятьдесят пять миллионов долларов! Тогда это было целое состояние! – на виске Рене вздулся его старый шрам и теперь он был больше похож на гангстера по кличке Гастон Моравский, чем на графа де ла Фэр.
– Ну, эту сумму, вы, похоже, уже давно отбили – предположил Алекс.
– Мы отбили уже почти миллиард, но теперь у нас выросли аппетиты – подала голос мисс Фаулер.
– И вы хотите забрать у него все? – догадался комиссар Шульц.
– Абсолютно! Заберем даже гей-клуб в Амстердаме, который не проходит у него по бухгалтерии. И этот, как его, «Ровертайм», за которым он сюда и прибыл – Рене уже освоился и приобрел тот лоск, который комиссар отметил у него при первой встрече.
«Виртуозы!» – подумал про себя Алекс, впервые в жизни столкнувшись с аферистами такого масштаба.
– Ты с нами, Алекс? – Саманта поднялась с постели и нежно обняла его за плечи.
– Дорогой Алекс, Вы должны понять, что мистер Некноу, отпетый мошенник и негодяй – теперь Рене на сто процентов походил на аристократа.
«Вылитый граф! Граф де ла Фэр» – усмехнулся про себя комиссар.
– А если я откажусь? – Алексу, как полицейскому претило влезать в аферы такого рода. Но с другой стороны, он уже в них влез, а кроме того… ножки мисс Фаулер сводили его с ума.
– Неужели Вы думаете, что мы Вас прикончим? Нет, один укол и Ваше тело найдут в каком-нибудь Хафьеле – Бухальский хищно улыбнулся.
– Надеюсь, мое тело будет дышать? – сразу насторожился комиссар, так как Саманта скромно отвела глаза.
– Побойтесь бога, Алекс! Конечно, оно будет дышать, только вот память к Вам вернется не скоро – пояснил Рене.
– У нас в Германии весьма неплохая медицина – парировал комиссар Шульц.
– Не буду спорить, но нам и двух месяцев будет достаточно, чтобы исчезнуть из Вашей жизни навсегда – вот тут Алекс был согласен с Бухальским на все триста процентов.
– Что скажешь, Алекс? – мисс Фаулер вновь подняла на него свои прекрасные глаза.
– Что я скажу? Из двух зол надо выбирать меньшее и еще скажу, что нам пора выдвигаться – ответил комиссар, заметив, как от мотеля тихо отъехал розовый «Кадиллак» Оксаны Григорьевны.
– Я тебя люблю Алекс! – Саманта обвила его шею руками и нежно поцеловала в щечку.
– Я бы на твоем месте не стал ей сильно доверять, комиссар – подмигнул ему Рене.
– А тебе уже никогда не придется быть на его месте – грубо оборвала его мисс Фаулер.
– Никогда не говори «никогда» – поднял указательный палец Рене, но встретившись с холодным взглядом комиссара Шульца, быстро спрятал руку в карман.
«Хорошо, что вчера заправил машину» – Алекс вывел со стоянки их «БМВ» и подобрал на выезде из мотеля своих компаньонов.
– На, послушай, Рене, о чем чирикали наши птички – Саманта протянула ему диктофон со вчерашней записью из номера Гарри.
– Не надо! Я их также записал – благородно улыбнулся граф де ла Фэр, доставая свой диктофон.
«Также?» – не поняла мисс Фаулер.
– Вас я тоже, записал – пояснил Бухальский.
– Ну, ты и сволочь! – не очень благородно отреагировал на эту новость комиссар Шульц.
– Что есть, то есть – согласился с ним граф.
Глава 9. В доме механиков
«Фестиваль ремесел? Это ловушка, Макарушка» – Емельян Данилович отбросил свежий номер русскоязычной газеты «Наш Техас».
– Согласен, это подстава. Нас кто-то упорно хочет выманить из дома – поддержал его Борис Моисеевич.
– А я бы поехал, скукотища! – зевнул Макар. Так как новый «Ровертайм» уже был почти готов, оставалось только зарядить хроноаккумуляторы, и на это им нужно не более двух дней.
«Скукотища? Лукавишь, брат! Скажи прямо, что хочешь переброситься в картишки с малышкой Люси» – мысленно проворчал Борис Моисеевич, подобрав брошенную Емелей газетку.
Люси была дочерью Джаккомо Грациани, старьевщика из Лексингтона, у которого они частенько скупали всякую рухлядь, пригодную для дальнейшего рукоделия. Мисс Люси Грациани, действительно превосходно играла в покер, периодически приглашая в гости свою подругу, Абиагил Галлахер. И была очень рада, когда к ним присоединялся Макар Романович из Пейнт Лик. Играли они, как правило, на небольшие деньги, а иногда Люси ставила на кон и свою девственность, но на эту щедрую ставку Макар почему-то неизменно проигрывал, несмотря на косые взгляды старьевщика Джаккомо.
– Даже не думай об этом, Макар! Осталось тут куковать пару денечков так, что давай не будем искушать нашу судьбинушку – Емеля также уловил настрой друга наведаться в гости к мисс Грациани, живущей вместе с отцом на окраине Лексингтона.
– Значит, вам от меня не увернуться, парни! Придется-таки расписать пульку – Макар незаметно извлек из кармана колоду карт.
– Только короткую! – со слезами на глазах простонал Емеля, обреченно расстилая на столе чистый листик бумаги.
– Тише! – воскликнул Гайченко, заметивший яркую вспышку лампы на охранном пульте.
– Сработал датчик движения? – удивился Макар, успевший сдать карты.
– Наверное, опять птицы шалят – Емеля с радостью бросил карты и подошел к зрительной трубе, стоявшей на треноге против окна. Это окошко выходило на редкий перелесок, защищавший их дом с северо-запада, и некоторая часть местности не входила в поле зрения телевизионных камер охранной системы.
Птиц Саморезов не заметил, но еле заметное шевеление в кроне огромного вяза, стоящего на краю участка, ему показалось подозрительным.
– Что там, Емеля? – Макар успел посмотреть свои карты, и на его лице уже читалось предвкушение игры.
– Похоже, у нас гости – прошептал Емеля, переведя взгляд на шоссе, по которому очень медленно катил байкер на старом «Харлее». Мотоцикл издавал приятный низкочастотный рык, а Байкер, не обращая никакого внимания на дорогу, неотрывно смотрел то на их дом, то на то, что скрывала необъятная крона старого вяза за амбаром.
– Давно надо было спилить это дерево – подошедший к окну Макар, прильнул к окуляру зрительной трубы.
– Это, уже ни в какие ворота не лезет! – заявил Борис Моисеевич, глядя на то, как байкер, объехав дом с юга-востока, ворвался на их территорию.
– Вот именно, никакого уважения к частной собственности! – после этой реплики, у Емели отвисла челюсть, так как байкер, поставив на подножку свой «Харлей», затеял словесную перепалку с теми, которые прятались в кроне дерева. Вскоре в байкера полетела пустая бутылка, и он поспешил укрыться за мотоциклом.
– Так все, довольно! Боря, дуй к «Максиму» – Макар подошел к сейфу и достал свой любимый «Ремингтон». Сверху раздался звон выбитого стекла, это Гайченко выставил в слуховое окно ствол пулемета.
– Подождите, пока не стреляйте! Они, кажется, осознали, что бесчинствуют на чужой территории – крикнул им Емеля, оставшийся на своем посту, возле окна.
«Еще бы!» – Макар видел застывшую мину на лице байкера, разглядевшего в чердачном окне толстый ствол «Максима».
Разглядели, очевидно, пулемет и те, которые прятались в кроне вяза.
– Что за ерунда? – Макар поначалу не хотел верить своим глазам, так как оттуда выплывал самый настоящий ковер-самолет с двумя пилотами на его цветастой и ворсистой поверхности. Мужчина держал в руке пистолет, наведенный на байкера, а девушка размахивала белым платком.
– Боря, подержи этих чудаков пока на прицеле! А мы пойдем с Емелей, потолкуем… – крикнул Макар, на бегу подхватывая из сейфа АКМ для Саморезова.
* * *– Ты, Тараска, видно белены объелся – Борис Моисеевич отобрал у того бутылку и плеснул из нее себе и Макару.
