Наталья Гончарова - Сны. Бред (сборник)
– Снова сопли распускаешь, Бредди, может, тебе дать салфетку подтереться? – прогоготал Сэм, но Бред на него уже не злился.
– Прекрати, Сэм! Это было великолепно! – раздался тонкий голос со стороны входной двери.
Пришла Мэди. Она продефилировала в центр комнаты, по пути развязывая песочного цвета шарф. Не переставая восхищаться услышанной песней, леди обняла и поцеловала по очереди Джима и Сэма. Бреду всегда было немного обидно, что на него ее ласки не распространялись. Скупая традиция сложилась с самого начала их знакомства и теперь выглядела вполне естественной.
Девушка уселась поодаль на свое любимое потертое бесформенное кресло и замолчала, чтобы не мешать. Джимми застучал барабанными палочками, Бред аристократично настроил аккорд за аккордом и запел ту же песню. Чуть погодя вступил Сэм. Ребята прерывались для обсуждения, снова и снова отрабатывая каждую ноту.
Через два часа песня с небольшими огрехами исполнялась целиком. Результатом все были довольны. Начало положено, канва есть, оставалось отладить механизм. Для разминки парни сыграли несколько вещей из своего репертуара и хиты известных групп. Потом выпили пива и засобирались в клуб «ББ», который посещали раз в неделю все музыканты города.
Трое энергичных парней и девушка сели в быстроходный черный Opel. По средам рулил Бред – только он мог выпить и вести машину: у врача в любом случае не отнимут права. Это было известно музыкантам, и они не преминули воспользоваться положением. Бреда действительно несколько раз останавливали в алкогольном опьянении, но, увидев медицинское удостоверение, отпускали. С легкой руки Гиппократа он стал водителем для вечеринок у ББ (Большого Бадро).
Джимми, как всегда, сел впереди, а Мэди и Сэм устроились на заднем сиденье. Это лишний раз доказывало, что барабанщик старается избегать влюбленной в него подружки. Девушка долго обхаживала Джима, пока не получила вместо горячей любви холодную кровать. Переспав с ней, ударник вел себя как обычно в таких ситуациях – никак. Эта история не нравилась больше всего Сэму, который всецело принадлежал робкой женщине. Бреду казалось, будь он сам на месте незадачливого ухажера, стараниями Сэма давно б оказался в могиле.
Влезать в чужие отношения не принято в неформальных кругах, но многих искренне удивляла безразличность барабанщика к обольстительной Мэдан. Ее тактичная красота путалась в длинных волосах, задумчиво трогала тонкие черты лица и откровенно синела в затуманенных иллюзиями глазах. Мечта романтически настроенного режиссера, она сохраняла дружелюбие и искренность среди запаленных пушек непробиваемого грубиянства. Бред считал, что девушка связалась с неподходящей компанией, хотя многие знакомые вокалиста, например Чарли, сказали бы то же самое о нем.
Бред обратил внимание, что Джим заботливо поглаживает лакированную переднюю панель. Больше трех лет назад они вместе сделали ее из красного дерева. Иногда кто-нибудь из них заглядывался на общее творение и вспоминал, сколько усилий было вложено в эксклюзивный труд. Материальные и физические затраты окупились одобрительными кивками немногочисленных посетителей дома на колесах. Заметив, что кто-то из старателей наблюдет за творением, другой мастер поднимал глаза к небу, и оба громко смеялись, изобличая самодовольство. Бред ни с кем не ощущал более схожих чувств, чем с Джимми в такие моменты.
Куски заснеженных обочин, где отсутствовала грязевая кашица, отражались в хрустящем свете фар. Черный автомобиль сливался с темной перчаткой ночи. Словно уличный кот, он двигался бесшумно, как шпион, был окутан тьмой и молниеносен в своих продуманных движениях. Свернув в очередной переулок, Opel наконец остановился. Водитель заглушил мотор, и все четверо вышли из машины.
Глухое место находилось среди гаражей. Понять, что рядом работает клуб живой музыки, можно было только по громоподобным отголоскам. Покрытая рыжей ржавчиной входная дверь пряталась от посторонних глаз, сливаясь с кирпичной стеной. Обстановка вокруг здания словно предупреждала, что случайных людей здесь не ждут.
Клуб принадлежал Бадро и официально назывался «ББ». Первую «Б» каждый трактовал по-своему. Отсюда у Бадро появилось множество прилагательных к имени – от довольно приличных, таких как Большой, Бодрый и других, до самых скверных.
Владелец открыл клуб для прослушивания талантливых людей и создания востребованных народом групп. Помещение вмещало звукозаписывающую студию и несколько репетиционных залов. Каждый музыкант мечтал понравиться Бадро. Профессиональный продюсер звериным чутьем обрекал проекты на грандиозный успех. В основном Бадро работал с андеграундными и рок-группами. Чтобы стать посетителем клуба, требовалось получить приглашение от Бадро или его протеже.
Бред вспомнил, как ему досталось приглашение на посещение заветных вечеринок. Яркий роман превратился в ежедневный укор со стороны девушки, доставшей купон. Постоянные склоки и бессмысленный шантаж остудили чувства Бреда. Несмотря на расставание, ребят пропускали в клуб привыкшие к ним охранники. Бывшая пассия демонстративно не здоровалась при встречах.
Прослушивание претендующей на престиж группы проходило раз в месяц. Через полгода Большой Босс объявлял, кто из шести участников будет с ним работать. Счастливчикам выписывался билет в жизнь. Продюсер расформировывал уже сложившуюся группу, отбирая лучших. Опытная команда придумывала имидж исполнителям и песням, формировала концертные графики и рекламу. Несколько месяцев Бадро кропотливо работал с новичками, получая в дальнейшем хороший процент от общего дохода группы.
Рутинным потоком участники клуба записывались на прослушивание. Бред внес в список свою группу и обнаружил, что стал пятидесятым желающим прикоснуться к признанию. Он с грустью подумал, что очередь дойдет до него почти через пять лет, если к тому времени ничего не изменится.
Форма здания напоминала бублик: оно было круглое, с дыркой внутри. Посередине располагалась вместительная площадка для выступлений. Летом высокие стеклянные потолки раздвигались, а зимой сквозь них было видно бесконечное небо. По бокам находились студия, бары, комнаты отдыха.
Внутри царил полумрак, надрезанный тонкими пластинками прожекторов. Выступала начинающая группа Бадро, демонстрируя, чего добилась за короткое время. Хлюпающий гам пьяной публики собирал отрывки фраз, надрывный свист, пустые хлопки.
Громогласная Лиза, рывком кинувшаяся на шею, оставила сырой отпечаток помады на щеке Бреда. Умение нейтрализовать мужское горло цепкими объятиями являлось частью ритуального поведения клубной тусовки. Бред не знал, кому он действительно симпатичен, а кто вешается на него по привычке. Лиз захватила Джима, парализовав намек на сопротивление. Бред невзначай заметил, как Мэди не сводила с них глаз. Шустрая чувиха ловко оттягивала жертву в затемненный угол, сопровождая свой акт крикливым смехом.
Холодный стакан виски любезно сопровождал Бреда по пути к наслаждению концертом. Ребята из группы умели расшевелить публику. Он сам не заметил, как начал подпевать известным песням.
– Привет, Бред! Как тебе новенькие?
– Здорово, отлично! А тебе?
– Полный улет! Покурим?
– Нет, спасибо.
– Ну ты что, пошли!
– Не курю.
– Хватит жаться! Ты за нас или против нас?
– Ладно, давай покурим.
Бред редко курил, но пачку всегда держал при себе. Он достал две сигареты. Пьяный парнишка считал Бреда другом и старался с ним проводить все время в «ББ». Подошли три девушки, среди которых была Энн, доставшая пригласительный в рок-клуб для группы Naked Manhattan. Она презрительно посмотрела на Бреда и демонстративно прижалась к стоявшему рядом юноше. Глядя на нее, Бред думал: «Красивая, чертовка!» Энн, пожалуй, самая симпатичная из всех, с кем он встречался. Ветреная девчонка вымотала ему все нервы, но, несмотря ни на что, было приятно ее видеть.
Люди мельтешили, проходя туда-сюда. Они здоровались друг с другом, но все жесты были пропитаны притворством и завистью. Девушки, обнимая одного, через плечо улыбались другому. Парни давали клятву дружбы, а спустя минуту бросали своего товарища, соглашаясь на более привлекательное предложение.
Откройте окна, ведь это нестерпимо!
Здесь духота, здесь полно грима.
Мы все в притворстве утонули,
Как плохие актеры на сцене уснули.
Завяли цветы от наших слов,
Лишенных приличия и всяких основ.
Мы лжем, как жена – изменнику мужу,
Упали лицом в дождливую лужу.
Прогнили все доски на крышах домов.
Мы – как прилив к морю песков,
То восхищаемся, то восхищаем,
То как камень с горы друг друга кидаем.
Что ж делаем, мы друзья или просто?..
Не нужно ломать своих же так жестко.
Пусть будет не душно в наших квартирах
И морей на песок больше приливов.
Обстановка навеяла мысли о том, как странно устроен человек: с теми, кто нравится внешне, не найти общего языка, другие не привлекают сексуально, с третьими нет общих интересов – и этот перечень можно продолжать до бесконечности. Кто же среди многих друг, и есть ли он вообще? Чокнутая пляска мыслей перемешалась со спиртным, Бред не заметил, как начал рассуждать вслух. Наперехват собственным словам он собрался и вышел вон.
