Виктор Казаков - Конец света
В тот день, приглашая редактора, Мысляков, под впечатлением от разговора с губернатором, конечно, хотел бы устроить тому вселенскую порку. Но в силу отмеченных нами выше взаимоотношений мэр, при всем желании крови, не мог позволить себе поступить так, как ему хотелось. Готовясь к разговору с Минутко, он долго и тяжело размышлял над тем, как, соблюдая в разговоре корректность, не грозясь и не выслушивая в ответ банальных слов о свободе печати, гласности, правах человека, – как, минуя все это, добиться главного – закрыть в газете дурацкую рубрику…
…В кабинете, кроме хозяина, был еще и заместитель мэра по оргвопросам Торобов.
Увидев в дверях Григория Минутко, Мысляков поднялся ему навстречу, пожал руку и пригласил сесть за длинный стол – на одно из первых стульев, на которых во время заседаний обычно сидели наиболее приближенные к мэру чиновники. Мягко предупредил:
– Сначала, Григорий Васильевич, послушаем Николая Петровича…
Виновато покосившись на редактора, Торобов, тоже сидевший на одном из первых стульев, доложил:
– Я, Петр Иванович, своевременно, сразу после вашего ухода в отпуск, по совету Исидора Семеновича Плашкова составил «Сообщение» мэрии, в котором указал…
– Я читал ваше «Сообщение». – мэр при этих словах усилил в голосе административную жесткость. – Почему документ своевременно не был передан Григорию Васильевичу?
– Я… мы встречались, советовались… – заерзал на стуле заместитель мэра, а Минутко (на этот раз грубовато) подумал: «Как вошь на гребешке».
Не дослушав заместителя, мэр повернул голову в сторону редактора…
В иных случаях, как известно, говорят: гениальность – в простоте. Мыслюков, конечно, ничего гениального в ту минуту не придумал, но простой ход, который он сейчас сделает, позволит ему на некоторое время ощутить себя победителем.
Повернув голову в сторону редактора, мэр (тоном доброжелательным, сердечным, по-дружески!) спросил:
– Вы, Григорий Васильевич, сторонник плюрализма?
Не догадываясь, что разговор с мэром, только начавшись, уже приблизился к концу, Минутко улыбнулся и кивнул головой.
Мэр тоже улыбнулся:
– Тогда прошу вас опубликовать подготовленное Николаем Петровичем «Сообщение» мэрии. Текст с моими уточнениями вам принесут в редакцию завтра утром.
На миг стушевавшись, Минутко тут же взял себя в руки и тоже по-дружески сказал, что газета, которая, «как известно, всегда шла навстречу любым пожеланиям администрации» и на этот раз, конечно же, «не изменит своим правилам».
Кажется, мэр его переиграл…
Впрочем, вся жизнь – игра!
Григорий Васильевич еще раз улыбнулся, еще раз пообещал срочно выполнить просьбу мэра, поднялся со стула, поблагодарил Мыслюкова за приятный разговор и, отметив на лице Петра Ивановича океанский загар, по этому поводу, прощаясь, сделал мэру двусмысленный комплимент.
3.Этот номер газеты секретарь редакции Толя Новиков сверстал не без некоторого издевательства над традициями. На первой полосе, там, где во все предыдущие дни печатались городские новости и подборки писем под рубрикой «Что я думаю о конце Света?», крупно был напечатан заголовок «ИНФОРМАЦИОННОЕ СООБЩЕНИЕ». Ободовцы – кроме, конечно, самых молодых – хорошо помнили: так во всех газетах когда-то сообщалась главная новость дня – о состоявшемся за кремлевской стеной очередном партийном мероприятии и о принятых там судьбоносных для народа мерах…
На остальной части страницы был, тоже напечатанный крупно, следующий текст:
«16 июня 2006 года. г. Обод. По дополнительным сведениям, поступившим на днях в администрацию, сообщенная по телевидению информация о возможном столкновении Земли с отколовшейся частью не известной пока науке планеты является недостоверной, возможно, специально запущенной в эфир спецслужбами враждебных нам стран, чтобы посеять в народе панику и помешать стабилизации нашей жизни. Призываю ободовцев вернуться к привычному образу жизни и спокойно работать. Мэр города И.П.Мысляков».
Рано утром газета ушла к подписчикам, в торговлю, к мальчишкам и пенсионерам, продававшим прессу на улицах, и уже к десяти часам дня в городе не было человека, который не знал бы наизусть текст «Информационного сообщения».
Эффект публикации оказался неожиданным для всех.
«В одиннадцать ноль-ноль» (так позже будет написано в милицейской сводке) в городе остановилось последнее предприятие – табачная фабрика. Тамара Шамовная прибежала домой, быстро умылась и переоделась и, прихватив с собой изобретателя вечного двигателя мужа Эдика, поспешила к зданию мэрии.
Здесь уже шевелилась большая толпа. Ждали полковника Луцкера, который десять минут назад покинул улицу, пообещав принести из дома мегафон с новыми, недавно купленными батарейками. Полковник задерживался, и в толпе стали раздаваться громкие реплики:
– Чего ждем?! Ломай двери!
– Вызывай Мыслякова! Мысляков, на выход! Эй, Мысляков! Опять намылился за океан?!
– Где Луцкер? Нет Луцкера?
– Он сбежал, потому что еврей!
– Как вам не стыдно?! Луцкер – полковник!
В это время Луцкер в полной военной форме и со множеством медалей и значков по обе стороны груди появился перед толпой. Встав на ступеньки здания, он поднес ко рту мегафон и коротко изложил злободневную истину: власти народу всегда лгут; для подтверждения истины привел общеизвестные примеры из отечественной истории; потом, сделав экскурс в историю Франции Людовика Шестнадцатого, напомнил, чем, в конце концов, оборачивается властям ложь. Закончил полковник, выкрикнув:
– Любой обман демобилизует народ!
Толпа зашевелилась, послышались выкрики:
– Всю жизнь нас дурили!
– Конец народному терпению!
– Даешь правду! Ничего, кроме правды!
– Где Иван Геман? Геман! Только он…
Конец фразы заглушил усиленный мегафоном голос самого Ивана Гемана, который в это время уже стоял рядом с полковником Луцкером:
– За прошедшие сутки…
Увидев астронома, толпа перестала шевелиться, замолкла и напрягла слух.
– За прошедшие сутки, господа, интересующий нас кусок планеты, наблюдаемый мною в телескоп в восемнадцати градусах левее планетарных туманностей…
В другое время ободовцы попросили бы астронома-любителя говорить понятнее, а еще лучше вообще не обременять их лишними знаниями о строении Вселенной. Но на этот раз они терпеливо до конца выслушали речь, хотя и ничего в ней не поняли. Поняли только сказанное в конце:
– Доложенные вам цифры и факты, – прижав руку к сердцу, сообщил астроном, – предназначались для сегодняшнего номера городской газеты, но трусливая редакция, пресмыкающаяся перед администрацией города и лично перед мэром Мысляковым, поступила как последняя ободовская проститутка!
Толпа на этих словах взвилась:
– Григория Минутко – к ответу!
– Гнилые перья – на свалку истории!
– Сегодня – ложь, завтра – предательство!
– Обманщикам народа нет места в Ободе!
Тамара Шамовная, дергая за рукав мужа Эдика, который даже в эти минуты молча думал о вечном двигателе, кричала вместе со всеми:
– Мы – не рабы! Рабы – не мы!
В утренний час, когда у входа в здание администрации появилась первая группка ободовцев, когда по их шуму и выкрикам стало ясно, что они настроены не подчиняться властям, Мысляков собрал в своем кабинете на чрезвычайное совещание всех чиновников и приказал дежурившим в вестибюле милиционерам наглухо запереть вход. Совещание открыл, задав всем вопрос:
– Что будем делать, господа?
Через некоторое время мэр повторил вопрос, потому что, несмотря на коллективные усилия, вразумительный ответ найден не был.
С некоторой надеждой все кидали взгляды на начальника городской милиции Ялового, который утром пришел на доклад мэру и, застигнутый мятежом, остался на совещании. Покрутившись на стуле, майор обратился к Мыслякову:
– Может, Николай Петрович, вызовем войска?
Мэр (ну, какая грубость не простится в такой ситуации!) вспыхнул порохом:
– А твоих толстопузых обормотов уже нам мало, да? Войска тебе нужны! На вертолетах и бронетранспортерах!
Яловой обиделся, но сдержал себя, только сказал:
– Спросить нельзя что ли…
– Ни о каких силовых действиях пока думать не будем! – обратился ко всем мэр. – Не хватало нам еще… – с языка чуть было не сорвалось страшное слово кровопролитие, но Иван Петрович вовремя смягчил мысль: – не хватало нам только славы карателей!
Впрочем, через некоторое время мэр распорядился:
– Позвони, Яловой, в отделение. Пусть личный состав будет в сборе и ждет дальнейших распоряжений.
Яловой отошел в угол кабинета и по мобильному телефону продиктовал дежурному соответствующий приказ.
