Маша Трауб - Чужой ребенок
– Знаешь, мне противно тебя слушать. Если тебе наша семейка не нравится, что ж ты в нее так рвалась? Кстати, про деньги. Теперь я уверен, что Лена говорила правду. Как ты посмела у нее каких-то отступных требовать?
– Игорь, я ничего не требовала, клянусь. Она сама предложила. Еще советовала тебе ничего не рассказывать. Как ты не понимаешь – она специально это все устроила. Я, конечно, не хочу, чтобы ты отдавал квартиру Нике. Цены на недвижимость растут. Что плохого в том, что я думаю о будущем? Всем нужны деньги. И мне, и тебе, твоей Инне – якобы на Илью.
– Почему якобы?
– Потому что. Как будто я не знаю, сколько ты ей даешь.
– А ты предлагаешь не давать?
– Я ничего не предлагаю.
– А ты не лезь в мой карман. Тебе что, не хватает? Или я должен отчета у Инны требовать? Ты ведь даже не представляешь, сколько уходит на ребенка.
– Конечно, это единственное, чем ты можешь меня ударить побольнее – я ничего не знаю про детей. Да, не знаю. Но очень хочу узнать.
– Знаешь, я считаю, что если нет ребенка, то нет.
– А я так не считаю. Просто прямо скажи, что тебе ребенок не нужен.
– Ларис, я устал, у меня был тяжелый день.
Почему именно Игорь решил не отдавать квартиру Нике, Лариса точно не знала. Но догадаться было не сложно. Игорю позвонила Инна и устроила скандал. Видимо, Инне удалось найти аргументы, которых не нашла Лариса. Именно бывшая жена отговорила Игоря от благотворительности в пользу племянницы. Но виноватой осталась Лариса. Во всяком случае, Лена позвонила ей.
– Ты – никто. Запомни, – кричала Лена в трубку. – Никто и звать тебя никак. Ты даже ребенка родить не можешь. Маленькая лживая дрянь. Твоей ноги в моем доме больше не будет. Поняла?
– Я тут ни при чем, – сказала Лариса, – это решение Игоря.
– Тебе это с рук не сойдет. Эта квартирка тебе еще аукнется… Интриганка хренова.
– Лен, ты можешь оставить меня в покое?
– Ты… ты…
Лариса положила трубку.
Игорь продал квартиру, купил трехкомнатную. В этом же районе, в соседнем доме. Лариса просила мужа переехать подальше. Не то чтобы ей совсем не нравился район. Она надеялась, что на новом месте – на юге или западе – изменится и ее жизнь. Но Игорь уперся. Илья рядом, до Ивана с Леной недалеко.
Лариса занималась ремонтом. Спальня, гостиная и самая маленькая – детская. Игорь хотел сделать в ней кабинет. Но тут уперлась она – детская.
– Какая детская? У нас нет детей, а мне нужен кабинет! – кричал Игорь.
– Дети будут. А работать ты можешь и в гостиной.
– Когда будут, сделаем из кабинета детскую.
– Илья будет оставаться, – гнула свое Лариса.
– В кабинет можно поставить диван.
Эта комнатка так и осталась самой необжитой. Пустой и тоскливой. Диван, стол, стул, книжный шкаф. «Побывочная» – называла ее Лариса. В ней жил Илья, когда приходил к ним. Валялись его книга, носки, старая футболка. Никому не нужные, забытые вещи…
Лариса ходила по врачам. Все говорили одно и то же – приведите мужа. Муж тоже имеет значение.
– У него есть ребенок. У него все в порядке, – отвечала Лариса.
Врачи молчали и в сотый раз объясняли про анализы, совместимость и прочее, прочее…
Диагноз уже поставили – бесплодие. Хотя ребенок у нее фактически был – Илья.
Илья подрастал. Лариса не знала, как она относится к этому мальчику. С одной стороны, родному, с другой – совсем чужому.
Илюша менялся внешне. То – копия Игоря. И в эти мгновения у Ларисы болела грудь. То – копия Инны. Лариса никогда ее не видела. Так, чтобы рассмотреть внимательно. Только мельком. Издали. Она ехала в магазин и на перекрестке увидела Илью с матерью – они шли к метро. Лариса отметила лишний вес бывшей жены Игоря и плохо сидящие джинсы. Неухоженную голову.
Даже как-то легче стало. Только Инна была полноценной женщиной – с мужем, хоть и бывшим, хоть и гражданским, и ребенком. Женскую программу она выполнила. А Лариса нет.
Она устала – от больниц, анализов, врачей и своего желания иметь ребенка. Надоело. Нет и не надо. Ее стали раздражать дети. Она их почти ненавидела. Дети были везде. И беременные женщины. На улице, в магазине. Куда ни выйдешь – везде беременные. Как нарочно. Шли, с гордостью демонстрируя всем окружающим пузо. Лариса отворачивалась. Почему они раньше не попадались ей на глаза, а сейчас как сговорились?
Дети. Кругом дети. На детских площадках, в раздевалке бассейна, в лифте. Все рожают, все. Глупые, страшные, косые, кривые. Только не она. Почему? Она что – хуже? Почему всем дано, а ей нет? Это несправедливо.
Лариса хоть и была крещеной, считала себя атеисткой. Не верила в эти бесконечные рассказы в очереди к врачу: «Бог дал ребеночка. Вымолила. Попросила. Дарьюшкой назовем. Дар ведь Божий». Лариса верила в медицину, в наследственность, даже в совместимость верила, а не в то, что кто-то может дать.
Еще до этого чувства усталости, когда не хочется ни думать, ни слышать, ни ждать, она сходила в церковь. Не по зову сердца, а чтобы поставить галочку – все испробовала, включая и это. Подошла к иконе Божьей Матери. Постояла – ни одной молитвы она не знала. «Я хочу иметь ребенка. Очень. Помоги мне. Забери все, что хочешь, только дай ребенка», – прошептала она и ушла. Креститься не стала – не умела, да и не хотела.
«Забери все, что хочешь». Лариса не верила в благотворительность. Ни на земле, ни на небе. Она считала, что за все надо платить и у каждого желания – своя цена.
Про «забери» сработало. У нее не было своей жизни. Была жизнь мужа, жизнь его сына, жизнь его бывшей жены. И Лариса в ней участвовала. А у нее, лично у нее, не было ничего. Даже ребенка.
«Наверное, не так просила», – подумала она, и отношения с церковью для нее закончились окончательно.
– Вы не думайте. Отпустите ситуацию. Расслабьтесь. Мы не знаем ответы на все вопросы, – сказала врач.
Лариса и не думала. Жила. С Игорем и Ильей. Больше с Ильей, чем с Игорем. Инна считала, что имеет право пожить для себя. Она работала, а Лариса из-за бесконечной беготни по врачам – нет. К тому же Илье из школы было удобнее и ближе забегать к отцу.
Мальчик приходил и садился на кухне – Лариса мыла посуду, готовила. Он сидел и молчал.
– Как твои дела? – спросила Лариса, как всегда. Ответ ее мало интересовал.
Но Илья стал рассказывать. Мыкал, ыкал… Что-то про друга, про какую-то девочку…
Она его увидела как будто в первый раз. Запущенный, одинокий, еще совсем ребенок. Футболка старая, узкая в плечах. Джинсы коротки. Надо купить гель от прыщей. Отвести в салон – подстричь хоть нормально.
– Поехали в магазин? – предложила она Илье.
– Поехали, – согласился он.
Они накупили ему одежды, поели в кафе, сходили в кино. Лариса даже удивилась – ей было хорошо. Зазвонил мобильный.
– Илья пропал, – выдохнул Игорь.
– Он со мной. Мы были в магазине и в кино. А что?
Игорь не ответил.
– Чего это ты вдруг? – спросил он ее уже дома.
– Что значит – вдруг? – не поняла она.
– Ты же не любишь Илью. А тут – кино, магазин…
– При чем тут люблю – не люблю? Я что-то не то сделала?
– Нет, я хочу понять, что вдруг случилось?
– Ничего не случилось. Ты хоть заметил, что ему ходить не в чем? Все мало. И матери его наплевать. Потом мы есть захотели. Что такого-то?
– Ладно. Допустим.
Илюша постепенно научился общаться с Ларисой. Она знала, что ему нравится девочка, что он подрался с одноклассником, что у него выходит годовая двойка по алгебре. Лариса пересказывала новости из жизни сына Игорю. Он рассказывал Инне. Та опять скандалила.
– Что ей не нравится? – спросила Лариса после того, как Игорь в очередной раз поругался с бывшей женой.
– Она просто ревнует, – сказал он, – это нормально. Она же мать. Тебе бы понравилось, если бы твой ребенок посылал тебя на хрен, а с посторонней теткой откровенничал?
– Я не тетка и не посторонняя, – обиделась Лариса.
– Не придирайся к словам, – сказал он.
– Я же не заставляю его сюда приходить и все рассказывать. Он сам хочет.
– Он еще ребенок.
– Не такой уж он и ребенок. Я что, должна ему рот затыкать? Неужели ты не понимаешь? Я его кормлю, одеваю, провожу с ним время. Он видит меня чаще, чем тебя и свою мать.
– Ты так говоришь, как будто подвиг совершила. Тебя никто не заставлял покупать ему шмотки и вести душеспасительные беседы. Ты сама захотела.
– Да, конечно. Просто для меня это тяжело. Ты же знаешь, как я хочу иметь ребенка. Своего ребенка. Я просто хотела хоть раз услышать спасибо.
– Спасибо. Довольна?
– Знаешь, мне иногда кажется, что я живу с посторонним человеком.
– Я так устал. День был тяжелый. Не начинай, а?
– А что Инна?
– Что Инна?
– У нее опять проблемы в личной жизни?
– Понятия не имею. Меня это не интересует.
– И все-таки?..
– Она рассталась с этим мужчиной. Ну, с которым жила. Ей сейчас тяжело.
– Понятно. Как всегда. Она известная мученица и страдалица.
