Олег Рой - Навигатор счастья
– Я кое-что нашел про тетю Влада. Помните, он говорил, что именно тетя втянула его в игру. – Олег оглянулся на обеих девушек. – Попробуем потянуть за эту ниточку.
Алиса кивнула. Кажется, она тоже ни секунды не сомневалась в том, как именно следует поступать. Юле стало стыдно за собственную слабость. Неужели она слабое звено в их компании?! Как хорошо, что никто из друзей не читает мыслей и не понял ее трусливых сомнений.
9. Смертельная ловушка
«Если смотришь эту запись, я проиграла, – тетя Вика хмыкнула и повертела, как всегда, взлохмаченной головой. – Так бы сказали в каком-нибудь дурацком фильме. Но здесь, слышишь, Влад, – она доверительно нагнулась к камере так, что на первом плане оказался нос и накрашенные ярко-морковным губы, – хорошие ставки, и я ни о чем не жалею. Мы с тобой прищучим этих гадов».
Тетя была настолько такой же, как всегда, что у меня защипало глаза. Она не унывала и не сдавалась ни при каких обстоятельствах. И даже смерть оказалась над ней не властна. Я не сомневался, что она все еще в игре и действительно поможет мне со всем разобраться. Мы победим – вместе с ней, вопреки всему. Еще не нашелся тот человек, который мог бы ее переиграть.
«Я кое-что для тебя оставила, – продолжала тем временем тетя Вика, хитро глядя на меня с экрана новенького нетбука. – Это ценнее денег. Ну, Влад, ты уже догадался?»
Когда я был маленьким, тетя Вика часто играла со мной в шарады, настолки и прочие игры, поэтому манера ее изложения вовсе не удивила меня.
– Информация, – ответил я, жадно наклонившись к экрану.
Это то, что я искал с самого начала.
Конечно, деньги важны хотя бы для того, чтобы обеспечить некий уровень комфорта и упростить жизнь. Без денег все становилось на порядок сложнее, любая мелочь. Но информация всегда казалась мне основной ценностью. Чтобы прищучить тех гадов, которые стояли за игрой и на которых намекала тетя, без информации не обойтись.
«Молодец! – перечерченные множеством вертикальных морщинок морковные губы растянулись в довольной улыбке. – Я уверена, что воспитала тебя правильно, что бы там ни думала на этот счет моя сестрица. Итак, Влад, найди информацию. Ищи в своем детстве и старых страхах. Он есть у курильщика. Удачи, я в тебя верю, мальчик!»
Запись закончилась. Больше на флешке ничего не было.
Я встал и принялся ходить по комнате, подошел к окну. Передо мной, словно лампочки в новогодней гирлянде, сияли огни Москвы – окна, фонари, фары машин. Город никогда не спал, как гигантский муравейник, он постоянно находился в движении.
За окном выл холодный осенний ветер, злобствуя, что не может до меня добраться. Мне было уютно и тепло. В номере горел мягкий свет, на столике перед глубоким кожаным креслом стояла тарелка с фруктами и мясом, рядом бокал вина – мой сегодняшний ужин. Роскошь, как ни посмотри.
Отвернувшись от окна, я прислонился затылком к холодному стеклу и задумался.
Тетя загадала очередную шараду. Ответ лежит в моем детстве и страхах. Гм… широко сказано. В детстве я боялся чего угодно. Темноты, высоты, спрятавшихся под кроватью чудовищ. Тетя Вика возилась со мной, частенько водила гулять в парк, рассказывала что-то, учила преодолевать страхи…
Я нахмурился и попытался сосредоточиться, чувствуя, что нахожусь где-то поблизости от разгадки.
Он есть у курильщика. Интересно, что? Кашель? Может, огонь?
Однажды я сжег мамино платье, считая, что оно отдаляет ее от меня. Мама любила это платье и часто надевала, когда отправлялась в театр с подругами, она была завзятой театралкой.
Но как огонь соотносится с той информацией, которую хотела передать мне тетя? Не стоит забывать эту версию, стоит поискать другую.
Вернувшись в кресло, я откинулся на спинку, с наслаждением ощутив, как хорошо оно приспособлено под мое тело, глотнул вина, закрыл глаза и погрузился в воспоминания.
После того случая с платьем меня очень ругали, а тетя Вика сказала, что просто нужно проводить со мной больше времени.
Папа даже поссорился с ней тогда.
А тетя Вика стала приходить за мной почти ежедневно.
Сначала мы шли гулять. Причем гуляли мы совсем не так, как обычно гуляют взрослые с детьми, когда только и слышится: «Туда не лезь!», «Сюда не ходи!» У нас как раз была совершенно другая, можно сказать, противоположная ситуация.
– Ну и что ты за мной ходишь, как привязанный? – сердилась тетя. – Видишь дерево? Я бы на него на твоем месте обязательно залезла.
Лезть на дерево мне не очень хотелось, но не хотелось и огорчать тетю Вику – единственную взрослую, испытывающую ко мне интерес. Я ужасно боялся, что рано или поздно тетя тоже во мне разочаруется и перестанет обращать внимание. Поэтому приходилось лезть…
Потом мы шли в кафе, и тетя обязательно покупала мне что-нибудь совершенно не полезное, на родительский взгляд, но от этого еще более вкусное – восхитительное мороженое, политое карамелью; творожное колечко – воздушное, почти невесомое; кусочек торта, украшенный смешной марципановой фигуркой… Если было холодно, мы сидели в кафе, и я, прижавшись лбом к стеклу, глазел на улицу. Как красиво смотреть на струи дождя или летящий в свете фонарей снег из теплого, уютного помещения.
Я открыл глаза, взял с тарелки крупную ягоду клубники и надкусил, жадно глотая сок, хлынувший мне на язык. Ягода казалась безвкусной, совсем не такой, как в моем детстве… или это особенность настоящего – быть всегда хуже прошлого, проигрывать ему при любом сравнении.
Бросив недоеденную клубнику, скорее декоративную, чем вкусную, я снова откинулся на спинку кресла.
Тетя Вика зашифровала свое послание из боязни, что оно попадет в чужие руки. Однако она ничуть не сомневалась в том, что я способен его разгадать. Ответ заключается в чем-то личном, в том, что очень хорошо знали и я, и она.
Может, дело в том случае, когда я на одной из прогулок свалился-таки с ветки и разбил себе лоб о камень? Упал я тогда очень неудачно, рассек какой-то сосуд. Ранка всего ничего, а кровь ливанула фонтаном. Тетя тогда очень испугалась, а мне, кажется, даже больно не было. Мы кое-как уняли кровь и, не сговариваясь, не стали посвящать в это маму и папу. Вряд ли им понравилось бы это происшествие… хотя, если уж совсем честно, наверное, больше всего я боялся, что оно не произведет на них никакого впечатления и я лишний раз получу доказательства собственной ненужности и незначительности.
– Ты слишком боишься, Влад, – говорила тетя Вика. – Нужно бояться, это нормально. Только глупые люди ничего не боятся. Бойся, но умей преодолеть свой страх.
Чтобы отучить меня от боязни высоты, тетя водила меня в один дом. Мы поднимались на двадцать четвертый этаж на скоростном лифте, от которого слегка кружилась голова, а затем она выводила меня на маленький балкончик. Сказать, что мне было страшно – это еще ничего не сказать. Перила вдруг начинали казаться хрупкими и ненадежными, а ветер обманчиво ластился, словно уговаривал довериться ему, оттолкнуться и взлететь… Мне было страшно, но тетя Вика всегда стояла рядом и держала меня за руку. Она-то, кажется, ничего не боялась.
Это точно… И умерла она, кстати, как раз упав с высотки…
Упав с высотки… Высота… Высотка… Небоскреб…
Я до боли сжал руками виски, словно боялся, что крутящаяся поблизости мысль выскочит из головы и растает струйкой табачного дыма.
Ну, конечно, что есть у курильщика? Небоскреб. Не так давно на упреки мамы по поводу курения тетя Вика рассказала анекдот про то, как журналист спрашивает стоящего у роскошного небоскреба курильщика, как давно тот курит, сколько раз в день и какую марку сигарет. А получив ответ, заявляет, что на деньги, потраченные на сигареты, курильщик смог бы купить целый небоскреб. «А вы курите?» – спросил в ответ тот человек у корреспондента. «Нет», – ответил тот, слегка растерявшись от такого поворота. «А небоскреб у вас есть?» – продолжил допрос курильщик, на что, конечно, последовало новое «нет». «А у меня есть. Это мой небоскреб», – завершил свою речь мужчина.
Как же я сразу не вспомнил этот анекдот?!
Итак, правильный ответ: небоскреб, высотка. Это точно.
Улики спрятаны в каком-то высоком здании, чем-либо примечательном для меня.
В волнении я вскочил на ноги и быстро заходил по комнате, показавшейся вдруг очень маленькой и узкой.
Ну конечно, тетя имела в виду не просто высотку, а именно ту, где ее убили. Возможно, именно поэтому она оказалась в тот злосчастный день на крыше. Идиот! Я с силой хлопнул себя по лбу. Надо было начинать с осмотра места гибели тети Вики. Любой герой детективного романа поступил бы именно так, и только такой разиня, как я, едва не пропустил все на свете.
Мой путь лежит на крышу, это ясно, как дважды два, и даже яснее.
