Мария Метлицкая - Женщины, кот и собака
Очень хочется красное пальто. Просто невыносимо хочется – так, что спать не может! Уже две недели не спит. Но дорого – страшно! Так же невыносимо дорого, как и хочется. «Нет, не могу!.. Я что – идиотка? Да и потом – красное! Не по возрасту, да? Да! Идиотка…»
И вот пальто лежит на диване. В прозрачном целлофановом пакете. А вытащить обновку страшно…
И снова две бессонные ночи подряд. В мучениях: «Мне никогда ничего так не хотелось… Деньги?.. Прорвемся! Поголодаю немного – мне это только на пользу!»
Потом свадьба сына. Такая неожиданная. «Почему так скоро? Вы что, не можете подождать? Внезапно так, без подготовки… Ну, хорошо! Я смирюсь, привыкну. Раз надо… Уж сколько раз я привыкала, смирялась!.. Конечно, я привыкну. Ради тебя, сынок!»
Кадры «хроники ее жизни» замедлили свой бег.
И это все? Все, что было? Самое яркое? Самое запоминающееся? Самое значимое? Неужели все?!
Ну, нет! Разумеется, было еще…
Только вот… вспоминать почему-то не хочется. Нет, ничего стыдного! Так, ерунда. Курортный роман… Служебный роман… Все ненадолго, без последствий. Неинтересно и тоскливо.
Про тот курортный и вспоминать неохота. Влажное чужое белье и чужая комната. Очень жарко. На стекле бьется жирная муха. Жужжит. Ирина очень стесняется и просит его отвернуться. Он усмехается. А когда она выходит из душа, он, не поворачивая головы в ее сторону, жадно ест арбуз и смотрит в окно. Словно Ирины и нет в комнате. Но он не Дмитрий Гуров, а она не Анна Сергеевна. Это понятно. Их роман без продолжения. А потом он говорит, что хочет спать, и громко зевает. Ирина быстро одевается и уходит. В своей комнате она плачет. Всего-то неделя. Радости – ноль. А боль и обида – надолго. А про служебный…
Он не был женат. Но у него была мама! И эта самая мама стоила как минимум двух жен! Или даже трех! Мама все время что-то требовала. Вовремя быть дома. Выходные проводить с ней. Сопровождать ее в театр. Ездить с ней в санаторий. Вызывать участкового врача и при этом присутствовать.
Хотя он был неплохой человек. Но… Кто ж согласится на такую маму? Ну и, понятное дело, расстались.
И все без радости… Нечего вспоминать. Одна шелуха…
Ирина часто думала: кто-то сгорает в страстях. Постоянно. Слышала об этом от своих приятельниц и сотрудниц. Кто-то проживает размеренную и спокойную семейную жизнь. Но у всех – почти у всех – что-то было. Яркое, значительное, запоминающееся. То, что украшает женскую жизнь. Хоть воспоминания! Сердечная память.
Только у нее – ничего такого. Ни яркого, ни значительного, ни запоминающегося… И ничего уже больше не будет! Ни-че-го! В этом она была совершенно уверена! К полтиннику уже подкатило! – Вы о чем? О каком женском счастье? Если уж молодые девчонки табунами бродят по жизни в полном одиночестве!.. А ей-то куда?..
Проснулась Ирина от звяканья стакана. Красная Шапочка пила чай и скорбно смотрела в окно.
– С добрым утром! – приветливо сказала попутчица. – Чаю желаете?
– Кофе желаю! – улыбнулась в ответ Ирина. – Не знаете, здесь подают?
Красная Шапочка пожала плечом.
– Наверное, подают. Только, думаю, растворимый. Настоящего от них не дождешься…
Кофе и вправду был растворимый. Но Ирину устроил и такой. Пара кусков сахара, долька лимона – и вот оно, счастье!
А еще страшно захотелось есть. И Ирина, смущаясь, съела почти целую пачку печенья.
Потом достала зеркальце. Внимательно изучила свое лицо и осталась довольна: для женщины сорока восьми лет, проведшей «бурную» ночь с алкоголем (и всего-то – три рюмки!), да еще и на чужой, простите, постели… Нет, она еще очень даже ничего!
Спасала природа: хороший цвет кожи, темные ресницы и брови, густые, длинные волосы. При всей ее яркости, данной природой и родителями, косметикой она почти не пользовалась. Посему – тушь не расплылась, карандаш не потек, волосы лежали ровной волной.
Ирина причесалась и ловко, быстрым привычным движением заколола волосы на затылке заколкой.
– Вы меня извините!.. – робко начала Красная Шапочка. – Вчера я не дала вам отдохнуть…
– Да ладно, пустяки! – бодро парировала Ирина. – В другой раз отдохну! Не стоит переживать по этому поводу! К тому же я выспалась.
Красная Шапочка наморщила лоб:
– Ситуация у меня, знаете ли… Жуткая, в общем! – выпалила она и так наморщила свой носик, что, казалось, вот-вот заревет.
Ирина даже растерялась от такого поворота.
– Ну, все как-нибудь образуется! – утешительно-назидательно изрекла Ирина. – Все перемелется и… будет мука! – по-дурацки пошутила она.
По всему было видно, что Красная Шапочка так не считает. И она вдруг заговорила – торопливо, словно боясь не успеть. Ехать им осталось всего часа полтора.
– Есть муж, детишки, – начала свою исповедь Красная Шапочка. – И все было замечательно! Вы не поверите – как в сказке! Дом, сад, машина. И любовь. Так мне казалось… Родители мужа – прекрасные люди! Ко мне относились как к дочери, представляете? Нет, даже лучше!
А тут… Поездка в Москву. И там – встреча с одноклассником, моей первой любовью. Случайно, в кафе. Рок судьбы! И понеслось! Закрутило, завьюжило! Не остановиться никак! Понимаете, это оказалось вне нашей воли!
У вас так было, наверное? Ну, чтобы никак! – Красная Шапочка слегка покраснела и вопросительно посмотрела на Ирину, явно ища одобрения и поддержки со стороны более взрослой и опытной женщины.
Но Ирина в ответ грустно покачала головой:
– Так – не было. Наверное, не повезло… Или наоборот! – бодро усмехнулась она, стараясь сгладить возникшую неловкость.
Красная Шапочка с жалостью посмотрела на попутчицу:
– Что, ни разу? За всю вашу жизнь?!
И тут же сама смутилась и постаралась утешить Ирину:
– А может, и правильно! Может, вам повезло! А мне… Вот честно – не знаю! Я и самая счастливая, и самая несчастная, понимаете? Надо бы порвать, а сил не хватает. Сколько раз пробовали!..
Он… не против детей. Но они же ему неродные! Как там все получится? Я не знаю. А муж… Он детей обожает. Прекрасный отец! К тому же – свекровь. Лучшая бабушка! Она сильно болеет… И внуки для нее – отрада. На этом только и держится. А если я отниму… Всем ведь жизнь переломаю – мужу, свекрови. Возможно, и ему. Моему… Ну, вы понимаете! А про себя я и не думаю! На себя мне плевать! Как потом все будет? Все равно – пропадаю…
Свекровь все знает… Но от сына скрывает. Мне говорит: «Подожди! Не спеши! Дров не ломай! Жизнь – она сложная штука. Столько нюансов бывает…»
Она меня прикрывает! Понимаете? Нет, вы слышали про такое? Терпит меня, чтобы я только не ушла. Страдает и терпит. Удивительный человек!
Жалеет меня, как мать не жалела. А я вот такая, получается, сволочь! Раз в две недели – в Москву…
– Свекровь ваша права! – осторожно сказала Ирина. – На все нужно время. Страсть, знаете ли… Продукт скоропортящийся.
– А вам разве это известно? – Красная Шапочка недобро сощурила глаза. – Ну, чтобы так, как пророк, говорить?
«Все правильно, – подумала про себя Ирина. – Как я могу давать совет этой девочке? Я, по сути, душевный инвалид!.. Сказать: все, разорви! Дети дороже. Семья – это главное! Порви свое сердце! А если потом… она окажется самой несчастной на свете?! Потому что без любви! Как человеку принять решение? Что перевесит: долг или?.. Другая бы не задумывалась… А эта страдает! Совестливая, значит… Только кому и когда от этого было легче?»
В дверь купе постучали.
На пороге показался Владислав, вчерашний случайный попутчик.
Ирина, чуть покраснев, поздоровалась. Почему-то очень смутилась. Красная Шапочка взглянула на гостя с удивлением. Потом перевела взгляд на соседку.
Заметив ее смущение, едва заметно усмехнулась и вышла в коридор.
– Рразрешите? – спросил Владислав.
Ирина кивнула.
– Ну да, разумеется, – и от смущения отвела глаза в сторону.
Как-то так получилось, что их вчерашняя взаимная исповедь продолжилась.
Владислав говорил о своей работе. Рассказывал про дом, который построил сам, правда, с помощью деревенских мужичков из соседей. Увлеченно рассказывал Ирине про свой сад, где растут груши, сливы и, представьте себе, черешня! И это в наших-то краях!
Потом увлеченно описывал свою баньку – из карельского сруба:
– В этих бревнах ни черта не заводится – никаких жуков, никакой гнили! Вы понимаете? Это – самое лучшее из всего, что возможно. У меня вообще к хозяйству серьезный подход! – с улыбкой хвастался Владислав.
Сообщил, что увлекся пасекой и пчеловодством:
– Такая, знаете ли, история интересная! И мед – чудо какое-то! Нет, вы не смейтесь – чистейшая правда! В первый год собрал совсем немного, но на зиму почти хватило. Да и на подарки родне! Сыну и дочке!
– А они у вас… далеко? – осторожно спросила Ирина. – В смысле, живут далеко?
– В городе, – коротко ответил Владислав. – Дочка в Н., а парень – в столице. Да и дочка туда собирается, – расстроенно добавил он. – Никак не уговорю остаться на родине.
