Екатерина Мириманова - Вызов
– Я думаю, вы что-то недоговариваете. Быть может, вы все же нашли что-то на этом Пути? Мне кажется, есть в вас что-то… – и он внезапно замолчал, уставившись прямо перед собой.
– Ну что же вы, продолжайте. Есть во мне что-то?..
Но Макс молчал, продолжая смотреть в одну точку за окном. Я тронула его за руку:
– Макс, очнитесь. Вы увидели призрака? По крайней мере, лицо у вас именно такое.
– Нет-нет, простите, показалось, что увидел знакомого. Наверное, просто устал. Так вот, есть что-то, что заставляет видеть в вас сильную женщину, которую обычные мелочи, вроде бытовых неурядиц, непонимания на работе или неудачных отношений, не могут сломать. Так что с вами случилось? Как вы оказались здесь?
– Хм, неразделенная любовь – это не мелочь. Хотя я здесь не поэтому, вы правы.
– Неразделенной любви не бывает, – Макс неожиданно вернулся к прежней теме и как будто сам удивился своим словам, – бывают преждевременно закончившиеся отношения. Все чувства рано или поздно притупляются, и от этого никуда не деться. Так что неразделенная любовь – это вопрос времени. Поживите со своим возлюбленным пару лет, и от прежних эмоций не останется и следа.
– Ух ты, откуда в вас столько сарказма? – удивилась я. – Вы недавно переживали какие-то сложные отношения? По крайней мере, говорите вы как обжегшийся человек.
– Сложные отношения случаются время от времени у всех… Просто я прагматик, потому не верю во всякую романтическую ерунду.
– Однако же вы здесь, на севере Испании, что явно говорит о том, что вы не очень-то реалистичны и романтика вам вовсе не чужда, – я взглянула на него вопросительно.
Макс не знал, что на это ответить, потому что явно понимал мою правоту. Действительно, если бы он был циником и реалистом, он бы никогда здесь не оказался. Путь Сантьяго – это дорога мечтателей, идеалистов, сумасшедших, кого угодно, но только не таких людей, коим пытался казаться Макс.
– Что ж, ладно… Спасибо за кофе. Я, пожалуй, пойду, поброжу по городу, – улыбнулась я, желая показать своим видом, что теперь я в норме и смогу сама справиться со своим состоянием.
– Подождите, а пойдемте побродим вместе? – предложил он.
– Бродить вместе? – Я очень удивилась, мне казалось, он не хотел продолжать наше общение. – Даже не знаю, нужна ли мне компания, – соврала я, сама не понимая зачем.
– Ну конечно, нужна! Всем необходимы люди рядом, тем более вам сегодня грустно. Нет, если вы не хотите или вам неприятна моя компания, я уйду, вы не стесняйтесь, скажите.
«Что ж, почему бы и нет? Странное путешествие, странное знакомство, уж если быть ненормальной, так до конца», – подумалось мне.
– Почему бы и нет. Пойдемте! – наконец улыбнулась я после минутного колебания.
Мы расплатились с подошедшим официантом и вышли на залитую солнцем площадь.
* * *Я вышел из отеля и неспешно направился к площади, размышляя о том, как здорово, что я оказался в этом городе, и что, раз уж я здесь, неплохо бы отстоять мессу. Присев в уличном кафе, я заказал круассан и кофе. Смакуя каждый глоток и кусочек, я сетовал лишь на то, что небо затянуто облаками.
Позавтракав, я двинулся в направлении собора. Я всегда очень хорошо ориентировался на местности, даже в абсолютно незнакомых городах, шел интуитивно без карты и безошибочно оказывался в нужном месте. Однако в тот день что-то произошло, я заблудился и долго бродил по узким извилистым улицам, пока не увидел впереди шпиль. Сделав еще три круга по прилегающим улицам, я наконец вышел к фонтану у входа в храм.
На мессе было многолюдно. Некоторым счастливцам повезло, они сидели на скамьях, менее удачливые заняли места на полу, остальные были вынуждены стоять. Странно, но атмосфера здесь была совсем не такая, как я ее себе представлял. Я думал, обстановка будет напыщенной, торжественной, но все выглядело как-то заурядно. Я уже бывал в католических храмах, заходил несколько раз из спортивного любопытства и могу с уверенностью сказать, что даже в небольших церквушках службы порой выглядели более достойно.
Через двадцать минут мне это все наскучило, тем более я не понимал ни слова. Покинув храм, я вышел на площадь и задумался о том, чем себя занять. Путь пройден, радость жизни вернулась, но у меня оставалось еще два свободных дня до вылета в Барселону, и я совершенно не представлял, что мне делать в этом небольшом городке.
Справа от собора я увидел широкую лестницу, на площадке которой стояло симпатичное кафе. Я решил выпить еще одну чашку кофе и выкурить сигарету. Пройдя по площади, я обошел очередь паломников, выстроившихся для того, чтобы прикоснуться к мощам святого Иакова. Я не собирался туда заходить, хотя бы потому, что я атеист, родившийся и выросший в православном государстве, и не верю во всякие глупости вроде чудотворных останков. Но вдруг в моей голове сама собою всплыла фраза, вычитанная в книге Коэльо непосредственно перед поездкой: «Второй признак того, что наша мечта погибает, – это обретение опыта. Мы перестаем воспринимать жизнь как одно большое приключение и начинаем думать, что с нашей стороны будет мудро, справедливо и правильно не требовать от жизни слишком многого». Я очень удивился, что вспомнил ее дословно, ведь прочитал книгу всего-то один раз и раньше не замечал за собой наличия фотографической памяти. Может, и впрямь стоит взглянуть на посещение мною церкви по-другому? Как на приключение, новый опыт.
Я встал в очередь, которая двигалась на удивление быстро. Поднялся по лестнице, прикоснулся к статуе Сантьяго, и вдруг что-то внутри меня екнуло. Однако я не придал этому особого значения. Когда вышел из храма, увидел, что облака рассеялись и на небе сияет солнце. Ну, теперь-то точно самое время выпить кофе! Я бодро начал подниматься по ступеням, оглядывая паломников, сидящих на лестнице, как вдруг услышал плач. Остановившись, я осмотрелся и увидел девушку, сидящую на ступенях и плачущую навзрыд. В моей душе опять что-то екнуло, точно так же, как у статуи Сантьяго. Второй раз за день. Может, я переутомился? Я уже намеревался было пройти мимо, потому что успокаивать кого-либо не входило в мои планы, но тут случилась еще одна странность. В моей голове неожиданно всплыла фраза из «Дневника мага»: «Наша трусость приводит нас как раз к тому, чего мы пытались избежать, отказываясь от борьбы, – к разочарованию и поражению». Я испугался? Почему я не могу подойти к этой девушке и просто не поинтересоваться, что случилось? Только вот на каком языке? Испанский я не знал настолько свободно, чтобы поддерживать разговор, если таковой последует, русского, скорее всего, не знает она, поэтому я приблизился к ней и обратился на английском: «What happened?»
* * *Проснулась я оттого, что у меня ужасно затекла шея. Повернула голову сначала в одну сторону, потом в другую. Раздался хруст. Господи, сколько мне лет и что же будет дальше?! Внезапно я услышала звон разбитого стекла. На полу у трюмо лежали осколки стакана. Странно, точно помню, что вчера я ставила его на стол у самой стены, рядом с телевизором. Я прошла через комнату и открыла дверь в ванную. Интересно, почему во всех отелях – и дорогих, и очень скромных – есть оттенки такого запаха? То ли это смесь аромата постиранного белья со средствами для уборки, то ли дешевых шампуней и пыли, но куда бы я ни приезжала, всегда ощущаю его. Может, это какое-то самовнушение?
Вспомнив, что свет в ванной включается снаружи, я повернулась было к выходу, как вдруг лампочка зажглась сама. Видимо, что-то коротит, нужно пожаловаться на ресепшен, а то, чего доброго, в комнате начнется пожар, и все мои скудные пожитки сгорят. С другой стороны, мне все равно послезавтра возвращаться в Москву, поэтому, по большому счету, я не должна ни о чем волноваться. Кроме, пожалуй, Макса.
Вчерашний день пролетел незаметно. Мы гуляли по городу и разговаривали. Разговаривали так, словно были знакомы много-много лет. Вечер опустился на город неожиданно быстро, практически за считаные мгновения. Мы сидели в каком-то маленьком безлюдном баре, пили вино и разговаривали. Я начала спрашивать его: «Было ли у тебя когда-нибудь такое чувство, как будто…» – и он, не дав мне договорить, окончил мою фразу – «… как будто я знаю человека всю жизнь, хотя встретил его несколько часов назад». Потом он проводил меня до отеля, потому что усталость от прохождения пути все еще давала о себе знать. И вот теперь я очень боялась, что он не позвонит, не придет, хотя разум подсказывал мне, что эти опасения напрасны.
Утром, глядя на свое отражение в зеркале, я собиралась достать зубную щетку, как вдруг случилось что-то из ряда вон выходящее. Даже нет, наверное, правильнее было бы назвать это по-другому, но я совершенно не имела представления, как именно. Зубная щетка поднялась в воздухе, за ней последовал тюбик пасты, они неподвижно зависли прямо перед моим лицом. Пара бокалов вина, что я выпила вчера за ужином, явно не могли спровоцировать подобные галлюцинации. Я в ужасе смотрела на происходящее, оцепенев, не в силах пошевелиться. Что, черт возьми, происходит! Я не могла закричать, потому что не была уверена, что те, кто прибежит на помощь, если таковые найдутся, увидят то же самое.
