Татьяна Любецкая - Бретер и две девушки
Ровно в шесть Марина сняла троицу с пирса, и все вместе покатили домой. По дороге Антон много рассказывал о своих впечатлениях от Швейцарии, и в какой-то момент Марина глазами и улыбкой сделала Лизе знак, одобряю, мол.
Дома его познакомили с Мусей и Терри, и, как уже повелось, все вместе стали готовить ужин.
– Милые мои, с вами так хорошо, – шепнула между делом девочкам Муся, – а так-то у них почти всегда каждый сам себе готовит…
– А надо бы ледышке… – сквозь зубы начала было Китти, но Лиза резко ее осадила:
– Заглохни.
Тогда Китти громко запела:
– А что мы вам привезли-и! – И ловко, как фокусник, выдернула из-за спины пакетик с бусами.
– Как переливаются… – всплеснула руками Муся. – Мариночка, Терри, посмотрите, что девочки мне привезли!
– О, – восхищенно загудел Терри, – о, yea…
Китти все хотела переброситься с ним парой слов или междометий, что-нибудь такое неразборчиво-туманное, устанавливающее любовный контакт, или хоть сцепиться взглядом, но Терри ускользал. Он то и дело принимался беседовать с Антоном, они явно спелись – клан мужчин! Антон довольно сносно болтал по-английски и вообще как-то легко вошел в сообщество готовящих ужин. Например, с ходу сочинил офигенный соус к салату, попросту смешав все, что попалось под руку – какие-то овощи, горчицу, майонез, лимон, джем, что-то еще… Позже, вкушая салат, все стонали и поглядывали на Антона потеплевшими глазами. А он рассказывал анекдоты, смешно перескакивая с русского на английский и обратно. Притом то и дело бросал вопрошающие взгляды на Лизу – ну, как, довольна? Хорошо я себя веду?
Пока готовилось горячее, мужчины сели играть в шахматы, и Антон быстро выиграл.
– Следующий раз проиграешь, ладно? – шепнула ему Лиза.
– Ладно, – кивнул Антон и проиграл.
Терри ликовал, ходил по комнате, потирая руки, и требовал продолжения.
– О'кей, – сказал Антон, и они снова склонились над доской.
Встрять в шахматную битву Китти не могла – разве под видом королевы или хоть пешки? И пока Мусенька, Марина и Лиза скромно знали свое место у плиты, Китти все бегала к мужчинам – то солонку на стол поставит, то салфетки принесет…
– Да положила я уже салфетки! – крикнула Муся. – Отдохни, посиди чуток!
Но Китти не сиделось. Ни словечка, ни взгляда за весь вечер не удалось поймать! Будто опытный разведчик, он всякий раз от погони уходил.
– Ну, все, – наконец возвестила Марина, – мужские игры заканчиваются, подаем горячее.
Все шумно расселись за стол. Трапеза была в самом разгаре, когда Муся вдруг заметила, что за столом нет Лизы.
– И Антона… – сказала Марина. – Они, наверное, в саду.
– Пойду позову! – вызвалась Китти.
– Wait, wait, wait! – крикнул Терри. – Пусть гулять.
– Ладно, – согласилась Китти и, в упор уставившись на Терри, раздельно так произнесла: – Я подожду.
Никто не обратил внимания на этот нажим, но Терри на сей раз не удалось увернуться, глаза любовников встретились, и они полетели в пропасть, даже не успев никому ничего сказать. Что называется, по-английски. Но никто не заметил их отсутствия, потому что тут как раз явились Лиза и Антон. Они были слегка смущены и будто оглушены. «Наверное, детишки поцеловались, – подумала Муся, – ах, где мои семнадцать или хоть семьдесят лет?»
– Вы как раз вовремя, – с обворожительной улыбкой объявила Марина, – разливаем чай. А ну-ка, поглядите, какой тортик я вам привезла…
– Вот это да-а… – протянула восхищенно Лиза и глянула на Китти, как бы приглашая ее на фруктово-сливочный пир. Но Китти в тот момент вопрошала глазами Терри: «Придешь?», и он тотчас «кивнул» ресницами: «Да, да». Лиза быстро перевела глаза с одного на другую, потом обратно и как тайную корреспонденцию перехватила: «Не может быть…» Антон тронул ее за руку: «Ты чего?» – «Нет, нет, ничего, показалось».
Потом Марина поставила свой любимый романс про встречу, которая бывает в жизни только раз, и все, постанывая и покачивая в такт головами, принялись лакомиться тортом.
– Милые мои, хорошие, до чего же не хочется завтра уезжать! – сказала Мусенька.
– Да ладно! В следующем году приедешь.
– Кто знает… – вздохнула Мусенька.
Никто не ответил. Похоже, все уже было сказано, съедено, выпито, и только мысли остановить было нельзя.
«Как же я устала от этой фирмы… Хоть бы на недельку в отпуск, да и маменьку пора навестить…»
«Съем-ка, пожалуй, еще кусочек! Всего и радости-то в мои лихие годы, что поесть… То ли дело раньше! Помню, мой последний, с усами… как бишь его?.. Арнольд? Казимир? Нет, теперь уже не установить, ну и ладно… Ох, но какое же это все-таки наслаждение – прямо тает во рту…»
«Пойдет меня провожать – опять ее поцелую. Только уж сразу не отпущу…»
«Еще только раз… Последний. А после они уедут, и все!..»
«Он же мой, мой, и сегодня все должно решиться…»
«Это невозможно, не может быть, показалось… – Лиза посмотрела на Китти, та задумчиво тянула из рюмки ликер, не поднимая глаз. – Нет, не показалось! Как она могла!»
– Идем, – сухо сказала Лиза Антону, – я тебя провожу.
– Что-то не так? – спросил он, едва они вышли из дома.
– Да нет, ничего.
– Ну, я же вижу. Я что-то напорол, да?
– Ну, что ты! Ты так всем понравился и Терри ублажил, а соус вообще отпад! Я тобой горжусь.
– Тогда поцелуемся.
– Все-таки ты очень настырный. Ну, разве чуть-чуть…
Лиза вернулась в дом, когда все уже разбрелись по норам, была глубокая ночь. И лишь густой дух пиршества стоял в гостиной. Лиза тихо поднялась наверх, на секунду остановилась у гладильной и толкнула дверь. Китти голая сидела на постели и подводила глаза.
– С чего это на ночь красишься?!
– А что, нельзя? У меня же черт лица почти нет, и если я не дорисую…
– Как ты могла!
– А в чем дело? – спокойно сказала Китти, продолжая наводить красоту.
– Не, ну как ты могла?! – с расстановкой повторила Лиза.
За дверью послышался шорох. Китти кинулась к двери, приоткрыла ее и увидела удаляющегося Терри.
– Что ты наделала? – захныкала она, – ты все испортила, он больше не придет…
– Тебя приняли в дом! Как родную! А ты… – Лиза на мгновение задумалась. – Короче, тебе нельзя тут больше оставаться…
– Ты, что ли, меня выгонишь?
– Я привезла, я и выгоню.
– А если мне тут нравится?
– Можешь попросить политического убежища.
– Зачем же политического? Я любовного попрошу…
– Сволочь. Какая же ты сволочь.
– Думаешь, не вижу, как ты все время лезешь к нему, типа, попрактиковаться в английском? Тебе, значит, и хозяина и Антошу, а мне дырку от бублика?
– Бред.
– А он-то не на тебя запал, а на меня…
Вышедшая в туалет Мусенька прислушалась. Со второго этажа доносился не то смех, не то перебранка, и она решила подняться, прислушаться – неужели Марина и Терри все ругаются? Сегодня вечером, как отужинали и Лизочка пошла провожать своего ухажера, а Китти убиралась на кухне, между ними вспыхнула сдержанная перебранка на английском. Смысла Муся не уловила, только поняла, что бранятся. И что же – до сих пор?! Впрочем, все лучше, чем безразличие, подумала она и вдруг осознала, что голоса вовсе не внучки и Терри.
– Ты просто завидуешь! Да, мне! Злишься, что ваш план провалился! – голос Китти.
– Заглохни. – Это Лизок.
– Думаешь, я забыла, как мамашка тебя на Терри натаскивала: «Возьмем уже ото-обранного, готоовенького, Маринка его все равно не лю-юбит», – издевательски подвывала Китька. – А ты-то, засланный казачок, пошла еще дальше – снюхалась с Антоном, чтобы после, когда Терри отобьешь, избавиться и от него?
– Ты что несешь?!
– А-а, – обморочно вдохнула Муся и зажала рот рукой, после чего, едва не упав, скатилась с лестницы вниз.
– На твоем месте я бы так не убивалась, darling. – Китти кротко улыбнулась. – Но если попробуешь мне помешать, я все всем расскажу.
– Так, так, так, – лихорадочно соображала Муся, улегшись на диван и плотно заворачиваясь в одеяло. – Это как же, как же так??! А Китти – умница, как здорово разоблачила это чудовище! И кто бы мог подумать! Лизка! Ангельское личико… Ну гадина… И так это ненавязчиво ввела своего бандита в дом… То-то я думаю, чей-то они здесь подъедаются? А мать ее, Томка! Сколько этой голодранке помогали, и нате… Но что же делать?! Что же делать?! Ведь завтра мне в Москву! Вот и хорошо, что в Москву, Ниночка, доченька, что-нибудь придумает. Она у меня Спиноза, Сократ! А Марине пока ни слова – у нее нервы. Просто скажу, так, между прочим, чтобы не оставляла Терри с девками. В этих полуспущенных джинсах, с пупками наголо… ко всему готовые… Особенно Лизку!
– Муся, ты белены объелась? – расхохоталась Марина, когда Муся стала ее предостерегать. – Все дни только и слышно: «Ах, девочки, ах, хорошие», и Антон так всем понравился. А что джинсы на бедрах, так сейчас вся Европа так гуляет – мода! И потом, в первые дни ты вроде пупки не замечала, что вдруг-то??
