Мария Воронова - Клиника жертвы
Их снова вызывали в деревню Ключики. Ничего особенного, простуда с высокой температурой, больной остался дома, и во время спокойной обратной дороги Владимир Валентинович надеялся уговорить начальницу встать под его знамена.
– Я? – фыркнула Кристина. – С чего бы это?
– Ну, Кристина Петровна, – заныл Нейман, – у меня получается не общественная, а какая-то личная организация… Кроме меня, только Дора и Лариса с мужем записались, и те из вежливости.
Она покачала головой:
– Знаете, капраз, если ваша фирма – это команда ублюдков с бейсбольными битами, которые в понятной форме объясняют зарвавшемуся мужу, как он не прав, то я вступлю. А если нет, мне у вас делать нечего.
Нейман только вздохнул. Его контора была сугубо мирным заведением. Два раза в неделю он сидел в мэрии, принимал посетителей. Глеб выделил ему кабинет, даже сделал превосходную вывеску, но на этом посчитал свой долг выполненным. Немного больше активности проявил его первый зам, муж Ларисы Анатольевны, симпатичный парень, выглядевший много моложе своих тридцати пяти. Игорь Дмитриевич сразу понравился Нейману, такой он был деловой, основательный и в то же время азартный, а когда Нейман узнал, что он успел еще послужить на лодке, почувствовал к нему искреннее расположение. Игорь организовал рекламу в местной газете, устроил на местном телеканале передачу, где они с Нейманом довольно бледно выступили на тему семейного насилия. Но главное, что он сделал и за что Владимир Валентинович был ему очень благодарен, – создал сайт общества «Против семейного насилия». Сам Нейман не очень дружил с Интернетом, его способностей хватало только проверить почту, но потихонечку стал осваивать и сайт. А Игорь с Ларисой размещали там важные статьи и целые книги, посвященные насилию в семье, Лариса даже выкладывала художественные фильмы по теме. Это, конечно, попахивало пиратством, но Нейман считал, что для благой цели все средства хороши. Радовала его и активность на форуме. Обиженные женщины получили возможность общаться между собой, понять, что они не одиноки. Могут если не помочь, то поддержать и утешить друг друга. Сам Владимир Валентинович чувствовал некоторую неловкость, читая форум, словно просматривает чужую переписку, поэтому открывал только сообщения, обращенные лично к нему. Считал, что его дело – конкретная помощь, а женские переживания пусть лучше останутся для него тайной.
Правда, пока гордиться было нечем. Прием шел вяло, иногда Нейман просиживал часы впустую, а обычно приходили одна-две женщины. Он объяснял, как надо действовать, куда обращаться, но в глубине души понимал, что никуда они не пойдут. Так, пришли выговориться, выпустить пар, а дальше жизнь их пойдет по-прежнему. Лишь в двух или трех случаях он смог помочь, но тогда женщины сами были твердо настроены на прекращение семейной жизни, мешала обычная чиновная волокита. Нейман связывался с Глебом, чтобы тот ускорил рассмотрение дела о разводе в суде. Одна из этих женщин потом заглянула его поблагодарить, и Владимир Валентинович поразился произошедшей в ней перемене. При первом визите это была унылая, запуганная баба, а теперь на пороге возникла цветущая женщина с озорным блеском в глазах. Они даже немножко пофлиртовали, что раньше было просто невозможно. Женщина была такой забитой и несчастной, что подумать не могла, будто может представлять интерес для сильного пола.
Несколько раз его просили «повлиять», и Нейман шел на беседу с распоясавшимся мужем вместо участкового милиционера. Эти визиты оставляли в нем самое тягостное впечатление. Сердце обливалось кровью при взгляде на этих опустившихся, потерявших человеческий облик мужиков, настолько отупевших, что даже не чувствовали своего позора. Ему было невыносимо их жаль – отработанный человеческий материал. Существа, добровольно отвергшие все, ради чего стоит жить. Не знать радости самопожертвования в любви, чувства исполненного долга, преодоления себя… Как это должно быть тяжело и страшно… Нейман не пытался взывать к лучшим чувствам, понимая, что это бессмысленно, просто объяснял, что безнаказанно распускать руки больше не получится, есть кому вступиться. В ответ обычно слышал грубую брань, но не поддавался на провокации, говорил: мое дело – предупредить. Уходил всегда в тревоге, как бы разозленный муж не отыгрался на жене, и оставлял женщине номер своего мобильного телефона.
Но звонили ему очень редко. Ведь искать защиты у чужого человека от своего, родного, – наверное, хуже этого ничего не бывает.
Нейман замечал, что почти все женщины, обращавшиеся к нему, чувствовали себя неловко, словно сами были в чем-то виноваты. Иррациональное чувство стыда за никчемного мужа смешивалось с комплексом Павлика Морозова. Они считали, что, обращаясь в организацию, предают мужа. Приходилось объяснять, что предали не они, предали их.
Увы, он взял на себя очень грустную миссию. Но именно поэтому Владимир Валентинович не собирался отступать.
Чтобы добавить в свою деятельность хоть немного позитива, Нейман открыл курсы по самообороне для женщин. В юности он серьезно занимался самбо, потом старался поддерживать форму, и мог научить неискушенного человека азам этого искусства. Помещение предоставил Дворец культуры. Директор, дама средних лет, узнав, ради какого благого дела старается Нейман, даже не стала брать с него арендную плату, запросила только за уборку – такую смешную сумму, что, раскидав ее на всех записавшихся женщин, получили по сто рублей в месяц. Себе он ничего не брал. С детства был приучен, что общественная работа – это бесплатная работа, которая несет награду в самой себе. В секцию записалось около тридцати женщин, во главе с Дорой и Ларисой. Большинство были сотрудницами больницы, и целью они имели не обороняться от мужа, а просто почти бесплатно позаниматься спортом. Нейман потратил много сил, чтобы заманить в свой кружок Кристину Петровну, но та не поддалась. Она ходила на фитнес.
– Нет, капраз, покуда вы только утираете слезы жертвам, а не наказываете обидчиков, я не вступлю в ваши дурацкие ряды, – отрезала Кристина. – Впрочем, для статистики можете записать меня почетным членом.
– А по нечетным не хотите? – обиделся Владимир Валентинович. – За что вам такая честь?
– Я тоже борюсь с насилием в семье. На свой лад, но эффективно. Я не создаю семью – самый надежный способ из возможных.
Смутившись, Нейман пробормотал все приличествующие случаю фразы. Вы еще так молоды, вся жизнь впереди… Кристина поморщилась:
– Вы уж не утешайте меня. Хотя бы потому, что это мой сознательный выбор, а не результат рокового стечения обстоятельств. Я не хочу замуж, и вы прекрасно это знаете.
– Сейчас не хотите, а как влюбитесь, так сразу захотите. Просто вы еще не встретили человека, которому бы вам захотелось доверить свою жизнь…
Начальница расхохоталась:
– Я вам больше скажу: я ни разу еще не встречала мужика, которому бы хотелось, чтобы ему что-то там доверили. Нет, я не говорю, что все нормальные мужчины безнадежно вымерли, но искать их надо в двадцать лет, а не в тридцать четыре.
– Почему?
– Да хоть потому, что хороший человек рано женится и живет всю жизнь с одной женой.
– По-разному бывает…
– Владимир Валентинович, одинокий мужчина от тридцати до сорока, надежный, добрый и состоявшийся в профессии – это сказочный персонаж. В любом случае я не озабочена поисками мужа. Я вполне довольна жизнью и не собираюсь ничего менять. Да, не сумела вовремя создать семью, так не всем везет. Опять-таки, невозможно получить все, нужно радоваться тому, что имеешь.
– Вы кого сейчас убеждаете, меня или себя? – мрачно перебил Нейман.
Он так хотел ухаживать за Кристиной Петровной, но как подступишься к человеку, который рассуждает подобным образом?
Помолчали. Им всегда хорошо молчалось вместе. Даже сейчас, сказав очевидную колкость, Нейман знал, что Кристина на него не злится. Просто обдумывает его слова.
– Ладно, капраз, не буду лицемерить. Иногда мне действительно кажется, что моя жизнь ущербна, неполна без мужа и детей. Бывают такие вечера, когда я не смертельно устаю и не засыпаю мгновенно, как только ложусь в постель. Тогда я позволяю себе помечтать, как было бы прекрасно видеть рядом любимого человека, поговорить с ним перед сном, обсудить планы на завтра или на отпуск… А потом представляю, как это выглядело бы на самом деле, и понимаю: я правильно делаю, что не выхожу замуж.
Картинка, мимоходом нарисованная Кристиной, очень ярко отразилась в воображении Неймана. Он так живо представил себе, как обнимает ее, сонную, уставшую, растерявшую за день всю свою удаль, что даже скрипнул зубами.
– Да почему правильно-то?
– Объясню. Когда я была маленькая, часто слышала разговоры взрослых о том, что женщине, преуспевшей в профессии, очень трудно быть счастливой женой. Я была такая наивная, такая, знаете, бодрая девица, и мне казалось – что за глупые разговоры! Чушь, думала я, все можно успеть, и дома, и на работе, лишь бы любовь была и дело по душе. Какая разница, думала я, кем работает жена, библиотекаршей или космонавтом, если люди любят друг друга? У нее хватит сил и на орбиту слетать, и суп сварить. А потом я поняла, что взрослые были правы. Сил-то хватит, но… Я узнала, что такое тяжелый труд. Вы же согласны, что работа у нас ответственная и сложная?
