Валентина Федорова - На качелях судьбы
Мои золотые дни
Каждый вечер перед сном я рассказывала сказки сначала своим детям, а затем и внучкам. Вот и сейчас они уже подросли, а спать не ложатся без них. Не уснут, просят вновь и вновь: «Бабуля, расскажи нам сказку». Я отвечаю: «Я вам все сказки рассказала», – «Ну, тогда расскажи, как ты была маленькая и ездила в пионерский лагерь».
«Ну, хорошо, хорошо, так и быть расскажу. Мне от роду было восемь лет. Я закончила первый класс учёбы и перешла во второй. В то время в школу принимали с семи лет. Чтобы как-то отметить это событие, родители решили меня, «второклашку», отправить в пионерский лагерь. Приобрели путёвку в пионерский лагерь «Золотая осень», так его называли. Меня стали собирать для отправки.
Папа с мамой докупили мне новую одежду: платье, чулки, носки, туфли, купальник, зубную щётку с пастой и много, много другого.
Наступил день отправки. В маленький чемоданчик мама сложила всё отглаженное бельё, одежду, полотенце. Мама укладывала так аккуратно, что вместилось всё, кроме моего летнего зонтика. Но мы с мамой договорились, что я его буду держать в руках.
Мы всей семьёй отправились в организацию к маме, куда должны были подать автобус. День был прекрасный. На голубом небе светило солнышко, да так ярко, что его лучи падали на дома, цветы, дорогу. Всё казалось золотым.
Пришли мы в организацию. Детей вместе с родителями собралось много. Вскоре подъехал и автобус. Мы все вместились в него, а папы и мамы стояли на улице и давали последние напутствия: застегни воротничок, поправь носочки, убери чёлку с глаз, не ходи одна никуда, слушайся пионервожатых.
Наконец, автобус поехал, и все стали, прощаясь, махать руками.
Выехали за город, асфальт закончился, и впереди показалась длинная пыльная дорога. Среди низкорослых кустарников, росших по обочине дороги, встречались и большие деревья: ели, сосны, берёзы. Но чаще всего встречались стройные, как свечки, тополя. Так мы ехали более часа. Вдалеке впереди показались большие-большие ворота, а вокруг много зелени, да такой яркой и сочной, воздух был чист и прозрачен. Вышли мы все из автобуса, на воротах было написано большими буквами: «Добро пожаловать в «Золотую осень».
Нас повели всех в администрацию пионерлагеря, чтобы расселить по палатам. Когда мы шли по главной дорожке, мне сразу всё понравилось. Вокруг был зелёный лес, между деревьями которого просматривался папоротник с крупными листьями; клумбы с цветами, стадион с беговой дорожкой и с разными спортивными снарядами: турником, бумом, лесенкой, и ещё много других, которых я даже не знала ещё. Мне досталась палата под номером четыре, большая, светлая, и кровать прямо у окна. Из него виднелось озеро и лес. Недалеко от входной двери, на площадке около палаты, стояло много умывальников. Предстояло рано-рано поутру заниматься зарядкой и принимать водные процедуры.
Все распаковали свои вещи, кое-что переложили в тумбочки и пошли дружненько в столовую в сопровождении нашего вожатого Игоря Петровича. На ужин нам подали салат, тушёный картофель с мясом и по стакану горячего кипячёного молока с булочкой. Проголодавшись с дальней дороги, мы съели всё. Перед сном мы погуляли. Отправились спать в палату. Многие уснули сразу, было слышно по их лёгкому храпу. Я заснуть долго не могла. Смотрела через окно на темнеющий лес, яркие звёзды на синем небе и вспоминала папу с мамой, как они меня провожали, махая мне руками на прощанье. Слушала ночное щебетанье птиц – видимо, они собирались все вместе в свои гнёзда. Думала о том, как завтра надену свой новый купальник, и Игорь Петрович будет учить меня плавать.
Так я лежала долго и вдруг отчётливо услышала щебетанье одной птицы, которая своим гортанным голосом выкрикивала: «Под – пора, под – пора». Так повторялось много раз. Мне показалось, что она всем желает спокойной ночи. Летящие звуки были похожи на слова: «Спать пора, спать пора». Я ещё долго размышляла, что это за птица, такое небесное создание? Она желает всему своему птичьему племени спокойной ночи и нам тоже.
Вскоре заснула. Ночь прошла быстро. Я хорошо выспалась. Открыла глаза, было уже раннее утро, но все ещё спали. Солнышко поднималось из-за озера. Птички стали оживлённее щебетать, и я снова услышала ту птицу, которая говорила: «Ста – пора, ста – пора». Звуки её голоса снова были похожи на слова: «Вставать – пора, вставать – пора».
Внучата внимательно слушали мой рассказ. Вдруг спросили: «А правда, так говорила птичка человеческим голосом, и как она называется?».
Я ответила, что правда. Звуки, которые она произносила, были похожи на эти слова. Эти звуки она произносила каждое утро и вечер. Я точно не знаю, как она называется… Удод, что ли?
Я ещё долго перебирала в памяти и вспоминала голоса всех птиц, но точного ответа так и не нашла. Но тут я услышала лёгкое посапыванье своих внучат и подумала: они меня правильно поняли: спать пора.
ЗВУЧАЛА МУЗЫКА В САДУ
Мамин сад я вспоминаю:
Поливала там цветы,
Там ромашки, орхидеи,
Рядом с ними васильки
Там капуста, помидоры,
Огурцов гряда под стать,
И картофель, и клубника —
Только б к осени собрать!
Мамин сад! Ты очень милый,
Рад гостей был привечать.
Были свадьбы, именины,
Резвые шаги внучат.
Сильва-пес был визгом длинным
Провожать гостей готов,
Мурзик по кустам малины
Гнал веселых воробьев…
Где тот сад, любимый мною,
В жизнь несущий теплый свет,
Что был послан мне судьбою,
Грея душу столько лет?
…………………..
Снесли. И дом не пожалели.
Нет сада. Дома тоже нет.
Лишь в памяти – родные сени.
И мамин сад. И детства свет.
Часть 3 Великая Отечественная Война 1941–1945 г.г
И силы светлые все вместе
Победу празднуют, скорбя,
И вспоминают всех погибших,
Пропавших в туне бытия.
Наталия Ульянова
ПАМЯТЬ О ВОЙНЕ
Не меркнет память о войне.
Оставив дома мать больную,
Бегу я в поле по весне
Картошку собирать гнилую.
Картошки горькой не забыть,
Оладий серых с отрубями.
Я не могу того простить,
Что выпало на долю маме.
С тех пор прошло немало лет,
Но память не дает покоя.
По жизни им прощенья нет,
Зачинщикам чужого горя
Живая память
Из репродукторов лилась торжественная музыка, один марш сменялся другим, поднимая дух новобранцев. Друзья и родные собирались небольшими группами, провожая молодых ребят на службу в армию. На перроне было тесно, шумно, но для танцев место находилось. Шел 1938 год.
Егора провожали всей семьей: отец и мать, сестры Полина и Мария. Родители давали последние наставления, а он с рук не спускал самую маленькую сестренку Валю. Ей было всего два года, и он ее очень любил.
Наконец, объявили, что до отправки поезда осталось пять минут. Начали расходиться по вагонам. Матери плакали, прощаясь с сыновьями, так неожиданно повзрослевшими. Егор поцеловал мокрые от слез глаза мамы, обнял всех, а маленькую Валю прижал так, что порезал ей подбородок остро отточенным химическим карандашом, лежавшим у него в нагрудном кармане. Егор про него совсем забыл. Сестренка от боли заплакала, все бросились платочками вытирать выступившую из ранки кровь. Порез оказался глубоким. Егор сокрушался, ругал себя за неловкость, ласкал сестру. Рубашка на нем запачкалась ее кровью. Поезд тронулся, мать выхватила у него дочку и сказала: «Беги, а то опоздаешь!» Егор вскочил на подножку поезда и замахал рукой, на рукаве были пятна крови.
В вагоне он разместился на средней полке рядом со своим другом Павлом. Они дружили давно и даже на работу устроились вместе – на железную дорогу. Ехать надо было далеко: с юга Сибири до западной границы. Друзьям долго не спалось. Каждый думал о своем: о проводах, о том, как без них будут жить родные. Оба были старшими сыновьями и помогали родителям содержать семьи. За окном темнело. Под стук колес Егор и Павел заснули в раздумьях о доме.
Утром друзья неожиданно с головой ушли в воспоминания.
Им было что вспомнить – и с тоскою, и с радостью, и с гордостью, и с юмором. Вспоминали друзья, как наводили порядок в своем районе. В каждом из городских районов молодежь устанавливала свои порядки. Они жили под горой, где протекал Ишим, и называли себя Подгорными. На горе размещались Центральный, Вокзальный, Заисан и другие районы.
Заисан славился хулиганством. В один из воскресных дней в подгорный кинотеатр пришли заисанские ребята, начали грубо приставать к девушкам, устроили шум. Ребята-»подгорцы» тут же побежали к Гоше, которого негласно считали своим атаманом. Егору подчинялись, уважая его разумность и осмотрительность. Дорога была ему честь своя и всего района. Гоша прибежал в кинотеатр и, увидев все своими глазами, громко свистнул. Его ребята уже знали, что делать. Каждый схватил за шиворот кого-нибудь из пришельцев и выставил из кинотеатра. Во дворе Подгорские собрали всех заисанцев. Егор спросил: «Ну что, будем драться, или мы вас проводим домой, чтобы вы никогда у нас не появлялись?» Надо отметить, что честь свою принято защищать было дракой. Дрались ремнями. Заисанские ребята, видя преимущество хозяев района, попросили их не провожать, пообещав, что спокойно уйдут сами. А через некоторое время прибежал сам атаман Заисана, просил у Егора извинения, объяснял, что ребята все затеяли без его ведома, обещал, что такое больше не повторится. Егор четко и серьезно ответил: «Чтобы такое было в последний раз! А так, пожалуйста, приходите в наш кинотеатр, встречайтесь с девушками, но только все должно быть по-хорошему, без обид».
