Владислав Картавцев - Вера Штольц и олигархическое счастье
Он включил телевизор на пониженной громкости, минут пятнадцать послушал вечернее ток-шоу, где олигарх из коммунистов ругался с олигархом из либералов на тему: «Кому на Руси жить хорошо – и почему, и что делать?», потом принял душ и в свою очередь завалился спать – у себя на огромной итальянской кровати на шелковых простынях и под такими же одеялами. Ворочался он недолго, и вскоре ему уже снились разноцветные мартовские коты, обхаживающие кошечек, которые, впрочем, не обращали на них никакого внимания.
Глава пятая. Show must go on!
В окошко гостевой спальни светило яркое солнышко. Сонный туман все еще властвовал над Верой, окуная ее с головой в свои эфемерные образы, но действительность уже нагло и очень напористо проникала в него и резала его на части, заставляя отступить и схорониться до наступления следующей ночи. Девять утра. Вера чувствовала себя выспавшейся – живительный долгий сон пошел ей на пользу. Оглядевшись вокруг, она быстро восстановила хронику вчерашнего дня. Он был по самую макушку наполнен событиями, но самым впечатляющим оказалось, в конце концов, отсутствие Степана и его категорическое нежелание звонить Вере.
– Интересно, как он все это объяснит? – Вера быстро накинула на себя халатик, вышла из комнаты и осторожно заглянула в спальню Степана, рассчитывая застать его там. – А Германа-то и нет, а может, он на кухне? Ау, где ты мой милый кот Леопольд? – Вера быстро пробежалась по квартире, но нашла лишь следы пребывания Степана сегодня ночью (вместо него самого), которые материализовались в виде грязной посуды на столе и в мойке.
– Во дела! И опять его нет! – от неожиданности Вера даже рассмеялась. Потенциальный муж уже второй раз за неполные сутки не удосужился уделить ей хоть немного внимания, что прямым текстом намекало на то место, которое Вера должна занимать в иерархии его предпочтений.
– Но должна же быть хоть какая-то записка, что ли! – решила для себя Вера.
– Ведь не мог же он просто так уехать, не оставив никакого сообщения! А где она может быть? Варианта только два – либо на холодильнике под магнитом, либо в моей спальне!
Однако ни там, ни сям записки не оказалось, и Вера расстроилась не на шутку. Теперь ей предстояло решить, чем заняться и что предпринять. Судя по всему, Степан давал ей полную свободу действий – что как-то подозрительно напоминало Вере поведение Аполлинария с момента появления у него первой любовницы. Расстроенная донельзя Вера попыталась успокоить себя чашечкой крепкого кофе с багетом и французским сыром, а заодно и посмотреть что-нибудь по телевизору – поскольку делать было совсем нечего и говорить было не с кем.
Само собой, ничего интересного по ящику она не нашла, просто убив время, щелкая каналами от одного тупого утреннего шоу до другого. Зато почувствовала прилив сил и двинула в ванную на дежурные процедуры и омовения в гигантском джакузи. Через полчаса, покончив со всеми делами, Вера чувствовала себя уже много лучше и решила предпринять вылазку в Таврический сад – тем более, погода отличная, солнышко вовсю призывает выйти на улицу и насладиться последними теплыми деньками, и знаменитый противный питерский дождь пока не спешит портить настроение жителям и гостям города на Неве.
– Так, но сначала нужно разобраться с посудой. Или же не разбираться? Может, прежде нужно понять, в каком статусе я здесь нахожусь? Сбежавшей невесты, любовницы, будущей жены, домохозяйки, посудомойки или же вешалки для дорогущих новых шмоток? Если посудомойки, то, конечно, тогда посуду нужно мыть. А еще полностью подменить собой Зою, чтоб лишних денег не платить! Вот только, боюсь, с такой огромной квартирой я не справлюсь! Вот придет Зоя и пускай моет всё! – Вера не на шутку озлобилась и решила, что больше без дополнительной просьбы – ни-ни!
– И ведь никто так спасибо и не сказал! А еще эта Ольга Сергеевна – развела меня, как последнюю лохушку со своим типа честным спором! Нет, не стоит тут ничего убирать! – и с такими мыслями Вера принялась раскладывать оставшееся съестное по пластиковым контейнерам, обнаруженным ею в одном из ящиков, и заполнять ею холодильник. А опустевшие кастрюли, сковороды и блюда складывать в посудомойку – ничего не поделаешь, страсть к чистоте стала уже второй ее натурой, и она наводила порядок лично для себя, а вовсе не для Степана!
Через полчаса, когда с посудой и уборкой на кухне было покончено, Вера спустилась вниз и принялась перебирать новые вещи, закупленные вчера в промышленных объемах. Сказать нечего – шмотки были очень даже на уровне, и Вера в них будет смотреться просто умопомрачительно!
– Так, что бы надеть? Может, вот эти туфельки? Или вот эти? Эти, вроде, жалко, тем более, что там за окном нахмуривается, и, похоже, вот-вот пойдет дождь! Опять всю погоду проспала с этой приборкой! – Вера еще раз осмотрела свое богатство и решила пока его отложить и одеться по-простому – как вчера, когда ходила в магазин за продуктами. Тоже ничего, и Вера с удовольствием оглядела себя в зеркало и пришла к выводу, что если Степан ее не видит, то это проблемы Степана, а потому что такая красота на дороге не валяется.
Вдруг неожиданно раздался звонок в дверь.
– А вот и Степан, ну что, попытаемся выяснить отношения или как – сыграем в примерную и все понимающую жену? – Вера радостно устремилась к двери, предвкушая наконец-то появление своего нового (но пока еще не совсем состоявшегося) кандидата в мужья.
Вместо Степана на пороге стояла высокая расфуфыренная брюнетка в дорогущих блестящих шмотках и с черным карликовым пуделем на руках. От неожиданности Вера немного подалась назад, что было ее ошибкой – брюнетка напористо вклинилась в прихожую, по-хозяйски облокотилась на стену и презрительно принялась осматривать Веру. А пудель так противно загавкал, что Вера скривилась, как от зубной боли, и заткнула уши руками.
– Что, не нравится? – голос брюнетки был похож на скрип железа по стеклу. Или, по крайней мере, таким казался – ведь она намеренно старалась сделать его как можно более скрипучим. – А мне вот тоже не нравится, когда мое место занимают какие-то пришлые московские чувырлы! И что ты здесь забыла? Значит, сначала одного олигарха отоварила, высосала из него все соки, а теперь за второго принялась! Ах, какая скромница, вы только посмотрите на нее! – брюнетку было не остановить, и слова вперемешку с криками и подвыванием пуделя сыпались из нее, как из рога изобилия. – А знаешь ли ты, что мы с ним три года считались женихом и невестой, и он со мной почти что обручен, и наши родители дружат, и вообще, ты кто вообще такая, чтобы чужих парней отбивать? Да я тебе сейчас прямо тут ноги вырву, и никакой твой московский олигарх тебе не поможет!
Собачка лаяла, брюнетка визжала, и Вера, поначалу оробевшая и впавшая в ступор, почувствовала, как тихая холодная злоба закипает у нее в груди. На ее стороне было преимущество: в данный момент она – хозяйкой квартиры, а брюнетка просто ввалилась сюда без спроса. Впрочем, это мало что меняло, брюнетка была выше и крупнее Веры и надвигалась на нее, источая злобу и брызгая слюной, словно древний британский танк времен первой мировой, название которого тогдашние журналисты переводили на русский, как «Лохань».
Времени на раздумья совсем не оставалось, и Вера приняла решение. Она быстро взлетела на второй этаж в ванную, где помимо всего прочего вчера в отделении для сушки обнаружила внушительных размеров швабру, схватила ее наперевес, подобно кавалерийскому копью, и кинулась в ответную атаку.
Первым делом она ткнула копьем в морду пуделя, который от такого неуважительного к себе отношения моментально взвыл, как смертельно раненый, и уделал рукав хозяйки мерзкой вонючей субстанцией, положительно похожей на собачьи испражнения. Брюнетка взвизгнула еще сильнее – если это вообще было возможно – и с непередаваемым отвращением уставилась на свой рукав, давая Вере отличный шанс перегруппироваться и перенести атаку теперь уже на саму брюнетку.
Вера замахнулась на нее шваброй, но к своему сожалению зацепила потолочный светильник – который в ответ с громким хлопком осыпал и ее, и соперницу градом мелких осколков, после чего уже сам грохнулся на пол. А Вера с перекошенным от бешенства и азарта лицом снова взмахнула шваброй, и во всем ее облике чувствовалась такая решимость поразить брюнетку прямо в голову, что та, не выдержав накала происходящего, дала задний ход и истошно вопя, как тысяча чертей на балу у сатаны, выскочила за дверь и понеслась по направлению к выходу.
Вера проводила ее победным возгласом и только сейчас заметила стоящего на противоположной стороне лестничной площадки какого-то молодого парня с видеокамерой, снимающего (с ехидным выражением на лице) все происходящее вокруг. И вновь Вера, как и две минуты назад, слегка опешила (первая реакция часто такая), смутилась и, показав ему напоследок язык, хлопнула дверью, выпустила швабру из рук и уселась на пол. А еще через несколько секунд из нее вырвался истерический смех, который, наверняка, был слышен и с противоположной стороны двери.
