Артем Бочаров - Первое свидание (сборник)
– Вот, – Монахов показал на нашу троицу рукой и пофамильно представил. – Музыкальное училище, – закончил презентацию Дима и присел на стул.
– Ага, музыканты! – неизвестно чему обрадовался крупный дядя, энергично потёр пухлые руки и сфокусировал внимание на первом вошедшем:
– Как зовут?
– Олег, – собрался Попов.
– Фамилия?
– Попов.
Единственная в компании дама нервно хохотнула, мужчины широко заулыбались.
– Это – хорошо, Олег.
– Что – хорошо? – не понял кандидат в члены.
– Хорошо, что Попов, – широко щерился дядя за столом.
– А если бы Иванов, хуже было бы? – поинтересовался Олег.
У членов комиссии одновременно исчезли улыбки с лиц, в кабинете опять стало серо.
– Как учишься, Олег? – поинтересовалась дама.
– Так себе…
– То есть? – у дамы прыгнула вверх левая бровь.
– На тройки, – нагло врал кандидат.
Правая бровь дамы взлетела на уровень левой.
– Попов!.. – прошипел Монахов со своего стула.
– Вот и замечательно! – воскликнул крупный дядя, видно, самый главный здесь. – Есть к чему стремиться, есть куда расти.
Крупный настроил фокус на Вовчике.
– Владимир Костромин, третий курс, оркестровое отделение, – подсуетился со своего стула Монахов.
Дядино широкое лицо вновь расплылось в широкой улыбке и по-свойски спросило:
– Где такой красивый свитер купил, Володя?
Нас с Поповым заколотило в истерике. Мы старались укротить смех, но сделать это было крайне тяжело, практически невозможно. Глядя на нас, заулыбалась и приёмная комиссия. Взрослые дяди и тётя смотрели на нас по-доброму, как на своих детей.
Вовка несколько секунд находился в нокдауне от вопроса. Он растерянно посмотрел на Попова, потом покраснел, опустил голову, и, глядя в пол, тихо ответил:
– Мама связала.
Указывать невежде, что это вовсе и не свитер, Вова почему-то не стал.
– По-моему, всё ясно, товарищи, – главный встал из-за стола и, стараясь придать спичу торжественность, поздравил нас со вступлением в ряды Всесоюзного Ленинского коммунистического…
Прошла пара недель.
Я стоял под лестницей и тихонько, чтобы не мешать занятиям по сольфеджио, гармонии и прочим предметам, разбирал очередную пьеску. Ноты – на батарее, в руках – дудка, правая нога – вместо метронома.
Кто-то спустился по лестнице, прошёл мимо и уже было вышел в коридор, но тут же вернулся.
– Ты почему до сих пор не сфотографировался?! – этот голос теперь невозможно не узнать! Недоиграв ноту, я оторвал губы от мундштука и наивно спросил комсорга:
– Зачем?
– На комсомольский билет.
– Где? – я попробовал валять дурака, но не прошло.
– А ну-ка, собирайся, – Монахов был настроен решительно.
Привёл меня Дима в Дом быта, где запечатлели мою кислую чёрно-белую физиономию, а на следующий день энергичный комсорг доставил новоиспечённого комсомольца в горком, где мне совсем не торжественно вручили красную книжицу с Ильичём на обложке.
Не знаю, выловил ли потом Монахов Вовку Костромина, мы с ним на эту тему не говорили. А вот Попова точно не поймал. Издалёка видел Олег Диму, краем уха слышал его, интуитивно чувствовал его приближение и моментально растворялся в воздухе, словно его здесь и не было вовсе.
Прошло полгода, выбрали другого комсорга училища, Попов уже ни от кого не прятался. Некому больше было тащить его в комсомол.
Так и остался Олег беспартийным.
На заре видео
Вадим Орлов всегда был богат идеями. Недостаток в деньгах он с лихвой компенсировал количеством придуманных проектов. Будь реализован хотя бы один из них, и вот оно – финансовое благополучие, Канары, яхта, девушки…
Вадим не просто лежал на диване и вычитывал на потолке тезисы из «Краткого курса начинающего миллионера». Почти каждую свою сверхидею он пытался воплотить в жизнь. С завидной настойчивостью парень ходил по всяким райисполкомам, райсоветам и прочим «раям», пробивая своё очередное предприятие. Он записывался на приёмы, выстаивал в очередях, собирал информацию, многочисленные справки, разные выписки… Финал этих похождений всегда был один. В конце всех мытарств Орлову говорили «Нет!», ссылаясь на только что принятый закон, подзакон, очередной нормативный акт. У любого другого человека на его месте уже давно опустились бы руки, но непотопляемый Вадик вновь ложился на диван и пристально вглядывался в потолок, пытаясь найти нечто новое в сфере бизнеса, что соответствовало бы привередливому советскому законодательству.
Как известно, кто ищет, тот всегда хоть что-нибудь, да найдёт.
В одном из «раев» генератора идей ждала удача. Под вывеской райкома комсомола Вадим запустил первый в Омсукчане видеосалон. Я по мере возможности помогал ему в реализации этого проекта, и когда были улажены все формальности, Орлов сделал мне предложение стать компаньоном.
Красный уголок СМУ был далёк от нашего представления о видеосалоне, но с чего-то же надо начинать! Один стол из президиума поставили на другой, сверху водрузили телевизор «Рубин» с декодером, а рядышком разместился отечественный видеомагнитофон «Электроника ВМ-12», наша первая кормилица. Немного смущаясь, мы обозвали свой кинозал «Сюрпризом» и понесли западную культуру в один из отдалённых северо-восточных районов необъятной страны.
Во мне вдруг обнаружились задатки художника-оформителя. На больших листах ватмана я стал рисовать афиши. Дата, название фильма, сеанс, исполнители главных ролей жирно выводились разноцветными акварельными красками. Гвоздём рекламных листков были картинки, вырезанные из венгерского журнала «Кепеш Шпорт», который я тогда выписывал. Цветные фотографии Шварценеггера, Брюса Ли и Ван Дамма обрекали афиши на яркую, но недолгую жизнь. С наступлением темноты рекламные листы формата А-1 бесследно исчезали.
Публика, не избалованная американским кино, на каждом сеансе заполняла скромную ленинскую комнату до отказа. На всякий случай мы сняли со специальной подставочки гипсовый бюст Ильича и поставили его в дальний тёмный угол, предусмотрительно отвернув лицом к стенке, чтобы не отвлекал зрителей от главного – не на собрании.
И стар и млад шли на «Терминатора», «Горца» «Безумного Макса». Люди от души смеялись над «Полицейской академией» и искренне сопереживали героям «Однажды в Америке». Для всех наших зрителей это было совершенно новое кино, о котором они знали только понаслышке, а то и не знали вовсе. Теперь же всего за один рубль каждый день можно было смотреть новые фильмы, экстерном восполняя значительный пробел в своём кинообразовании.
На постоянные аншлаги изобретательный мозг Вадика сработал оперативно и мудро – надо расширяться!
Вскоре в актовом зале ЖКХ открылся «Сюрприз-2», в семейном общежитии – третий, а в районной больнице – для создания здоровой атмосферы идущим на поправку – четвёртый видеосалон.
Подглядывая в платёжную ведомость, райкомовские комсомольские работники крепко жали нам руки:
– Уважаем!..
Но товарищи этажом выше – из райкома партии – были совсем иного мнения:
– Да сколько же можно этих «сюрпризов»!
Сказано – сделано!
Секретарь по партийной идеологии Александр Штепа разродился статьёй в «Омсукчанском рабочем». Она называлась «Свет и тени экрана» и клеймила все «сюрпризы» районного центра, как очаги чернухи, насилия, разврата и всеобщего оболванивания подрастающего поколения. Не забыл автор и о деньгах: «Но нельзя же, в самом деле, зарабатывать на продаже видеопродукции, которая не пробуждает никакой активности мысли, не способствует воспитанию доброты, милосердия, товарищества, не говоря уж о патриотизме. Да откуда ему взяться-то в американских, японских, французских и прочих держав фильмах? Других произведений киноискусства в молодёжных видеотеках нет и быть не может: коммерция диктует свои духовные ценности».
В этой же статье Штепа привёл пункт из постановления бюро райкома КПСС, в котором наше комсомольское руководство строго предупредили «о персональной ответственности за организацию демонстрации видеопродукции, способствующей воспитанию бездуховности, жестокости, сексуальной вседозволенности среди молодёжи». Конец цитаты.
На это мы с Вадимом ответили в партийном издании уровнем выше. В «Магаданской правде» корреспондент газеты и наш товарищ Юрий Карташов дал достойный отпор Штепе, а с ним и всему бюро райкома. Юра толково объяснил, что оболванивают молодое поколение не фильмы, которые, кстати, проходят тщательную цензуру на областном уровне, а полное отсутствие какой-либо работы руководства района с молодёжью. В первую очередь – идеологического отдела Омсукчанского райкома партии, который возглавляет никто иной, как сам товарищ Штепа.
В общем, создали в районе свою комиссию, которая давала разрешение на показ фильмов. С «Сюрпризами» нам, правда, пришлось ужаться, оставив лишь пару залов.
