Владимир Козлов - Свобода
Но главным было не это. Некоторые в администрации были уверены, что Жданович использовал на открытие своих центров в других регионах средства из областного бюджета. Это я вам точно могу сказать, потому что знаком с вопросом, абсолютная чепуха. У него просто не было доступа ни к каким финансовым потокам в регионе и быть не могло. Он получал лишь свое содержание – как советник губернатора. Содержание немалое, но, сами понимаете, не те суммы, чтобы на них открыть целую сеть центров. Были у него другие источники, это само собой разумеется.
Ну, и еще могу сказать – а это уже ни для кого не секрет, потому что слухи такие давно ходят, – что губернатор, возможно, подумывает об уходе на пенсию, и ему уже в какой-то момент стало не до Ждановича и прочих подобных личностей. Мавр сделал свое дело – мавр может уходить.Виталий Ильенко: С точки зрения политики – Ждан однозначно прав. Его идеи – для всех и ни для кого конкретно. Так сказать, универсальные. Для всех разочаровавшихся – во всем, что происходило в России в последние 10 лет. Для разочаровавшихся распадом СССР, для разочаровавшихся Ельциным, для разочаровавшихся коммунистами, элдэпээровцами и прочими. Все, кто разочарован, – все сюда! Плюс, в отличие от того, что было, скажем, пять-шесть лет назад, у него нет дебильного, примитивного популизма, и это не отторгает от него нормальных людей. А с другой стороны, даже те, кто пять лет назад велись на этот самый примитивный популизм, уже в нем разочаровались и готовы принять вещи более здравые и реальные, потому что поняли, что водки по рублю за бутылку уже не будет никогда.
Из интервью губернатора:
Вопрос: Вы сказали, что с некоторых пор начали сомневаться в способностях Сергея Ждановича…
Ответ: Поначалу я верил тому, что он говорил насчет электростанций, но потом мне стали говорить совершенно разные люди, в их объективности я не мог сомневаться, что не очень-то все сходится, что это все, грубо говоря, «от балды». Вся эта его «диагностика». И я решил его проверить. Мы с ним стояли в коридоре здания администрации, потом зашли в лифт, и я говорю: а можешь ты вот сейчас взять и остановить лифт? Вот совершенно реальное тебе задание, я хочу посмотреть, какой ты экстрасенс. И он сразу замялся, что сегодня у него слабый уровень энергии и тому подобное. Я покивал головой, но для себя все решил. Я бы мог его сразу посадить за шарлатанство – потому что был в курсе всей его деятельности. Но я не стал. Потому что он для меня стал как будто бы талисман, а я человек все-таки суеверный. Я понимаю, что меня за это можно обвинить – попустительство шарлатану. Но и меня поймите – любой человек в моем положении имеет право на ошибку. Знали бы, сколько людей вокруг меня крутилось! И он среди них еще далеко не самый плохой…
Вопрос: То есть вы абсолютно уверены в том, что Жданович – шарлатан?
Ответ: Абсолютно уверенным ни в чем быть нельзя. Чем больше живешь, тем больше сомневаешься. Могу лишь сказать, что у меня возникли сомнения. И мы по обоюдному согласию, как говорится, прекратили сотрудничество. Тем более что у него уже тогда были другие планы, он расширял сеть своих центров, открывал их в других городах и, как выяснилось, собирался заняться политикой.
Вопрос: Не исключаете ли вы вариант, что, скажем, через какое-то время Жданович может выдвинуть свою кандидатуру на губернаторских выборах в области?
Ответ: Абсолютно не исключаю. Он очень расторопный человек.Виталий Ильенко:
Ждан – вполне прагматичный и расчетливый человек. Жулик? Это смотря кого называть жуликом… Мне нравятся кое-какие его политические идеи, я их разделяю. Именно политические. Вся эта хрень про развитие личности и тому подобное – не для меня, я это никогда не воспринимал всерьез. Но то, что он сейчас решил идти в политику, и то, что он говорит, – это все правильно…
Однозначно, у него есть ресурсы, кто-то его финансирует… И в бизнесе, и в криминале… Но он – персонаж интересный. Многие просто уже всем надоели или себя дискредитировали на фиг. И, опять же, многие идеи себя дискредитировали или просто приелись, потеряли смысл. А у него есть своя харизма, своя привлекательность. Он – как сосед по лестничной клетке, вежливый такой итээровец, который, если что, и гвоздь забить поможет, и денег даст взаймы до зарплаты. У Ельцина тоже была поначалу похожая фишка, но постепенно от нее ничего не осталось. Теперь он – этакий гибрид забулдыги и барина. Многим ли приятно иметь соседа-забулдыгу, который то займет сто рублей и про это забудет, то, по пьяни, начнет учить тебя жизни?Часть третья Политика
I
Я подхожу к окну. За пыльными стеклами светит солнце. Над соседним домом растворяется в небе «хвост» самолета.
ПСЛ переехал в этот офис в старом административном здании на «Тульской» пару дней назад. Сегодня я в первый раз вышел на работу.
Кроме моего кабинета, в офисе кабинеты Ждана, приходящей бухгалтерши Валентины Семеновны, еще один пустой и «приемная» секретарши Светы. Гена – охранник и водитель – сидит с газетой сканвордов на стуле в коридоре, рядом с приемной.
Я вытираю мокрой тряпкой свой стол – старый, ободранный, с двумя выдвижными ящиками и дырой вместо третьего, – выбрасываю тряпку в мусорку, прохожу по коридору в приемную.
Света курит, сидя на столе. Ноги в черных колготках и черных туфлях без каблуков закинуты на ободранный подоконник. Ей лет двадцать пять. Невысокая, светловолосая, с короткой стрижкой.
Света кивает на пачку сигарет и зажигалку. Я мотаю головой.
– Не куришь? – спрашивает она.
– Не-а. Жданович у себя?
– Поехал с Геной за телевизором. Сказал, что в офисе обязательно должен быть телевизор. Сейчас уже должны приехать… – Она затягивается, стряхивает пепел в стеклянную банку от кофе. – Как он тебя нашел?
– Я работал журналистом, пришел брать интервью… А тебя?
– Он наш дальний родственник. Позвонил родителям – сказать, что переехал в Москву… А я как раз без работы осталась. Фирма лопнула…
– Кем ты там работала?
– Тоже секретарем. Я вообще-то закончила филфак, но… Так получилось. Политика меня не сильно интересует, но все-таки работа. И зарплата больше, чем в той конторе…
– У меня тоже больше.
Света тушит сигарету о край банки.
Хлопает дверь. Входит Гена с коробкой, за ним – Ждан. Гена распаковывает телевизор, ставит на столик в углу.
– Смотри, какой-то кабель валяется в углу, – говорит Ждан. – Может, работает?
Гена кивает, сует штекер сзади в телевизор, вставляет вилку в сеть, нажимает на кнопку пульта, копается в меню, включает автонастройку каналов. Появляется картинка: диктор читает новости.
– …Указом президента Ельцина в отставку отправлен премьер-министр Виктор Чер…
Диктор исчезает с экрана, начинается настройка другого канала, на нем идет бразильский сериал.
– Вот так новость, – говорит Ждан. – Хотя неожиданностью я бы не назвал. Кто-то же должен отвечать за то, что происходит. А то складывается впечатление, что все хорошо и великолепно… Андрюша, пошли в мой кабинет – поговорим про ближайшие планы…
Кабинет Ждана чуть больше моего, с такой же старой «советской» мебелью, необжитый, безликий.
Ждан садится на стул у стены, напротив окна, я – рядом с ним. Он смотрит в окно.
– Погодка ничего сегодня, да? Наконец-то, может, весна начнется… В общем, первым делом надо организовать презентацию нас как политической партии. Понимаю, это сложно будет сделать – без опыта, связей, контактов… Да и вообще, ты в Москве человек новый… Но и я тоже, кстати… Так что будем дергаться, стараться, выкладываться – и будь что будет…
* * *Презентация – в ДК пятидесятых годов, неподалеку от парка Царицыно. Я разослал пресс-релиз по всем газетам, номера факсов которых нашел, позвонил в отдел политики «Курьера». Завотделом Денисенко сказал, что, «возможно, кого-то пришлет». Влад пообещал поговорить со знакомыми журналюгами. «Но гарантировать ничего не могу – сам понимаешь, таких партий, не в обиду тебе будет сказано, ты всего лишь наемный работник – сейчас как собак нерезаных, никому это уже неинтересно, народ устал от политики». Еще я распечатал на принтере сотню афиш и сам расклеил их в районе офиса, у своего метро и у ДК.
Начало назначено в семь. Сейчас – половина седьмого. Подъезжаем на белой «Волге» с курскими номерами, код региона 46: Гена за рулем, Ждан, я и Света. На ступеньках у входа в ДК – никого. Мы заходим в полутемное фойе. Тетка-вахтерша поднимает глаза от газеты анекдотов.
Я говорю:
– У нас мероприятие сегодня. Презентация…
Она кивает и опять опускает глаза.
Дверь в зрительный зал открыта. Я нашариваю на стене выключатель, нажимаю на кнопку. В массивной люстре зажигается половина пыльных ламп.
Мы проходим к сцене. В первых рядах кресла разломаны, с остальных во многих местах содран дерматин, торчит фанера.
Я и Гена выносим из-за кулис стол и два стула. Света держит в руках графин и стаканы, говорит:
