Илиас Меркури - Женатики
– Але! Анна, это Максим. Прошу прощения, возможно, мой тон был немного агрессивным. Предлагаю встретиться еще раз. Обещаю вести себя более сдержанно и корректно. Простите еще раз, ради бога.
– Извините, я уже подъехала к дому, когда-нибудь потом, очевидно. Вы мне все четко разложили по полкам. Что вы еще хотите от меня?
– Нам достаточно будет пяти-десяти минут. У меня ведь тоже ребенок в возрасте вашего, ну, вы понимаете, о чем я…
Уговаривал я эту девицу минут десять. Впервые в своей жизни был готов на любой поступок, лишь бы не прибавилось новых родственников. Есть и еще одна причина, но второстепенная. Я не успел рассмотреть изгибы ее тела, а сегодня она пришла в джинсах и незамысловатой майке. Наглость – второе счастье, а наглость под прикрытием благородства – прямая дорога к успеху.
– Я к вам приеду.
– Я вас не зову, простите.
– Все равно приеду…
Не знаю, услышала она или нет, но я уже направлялся в сторону банка, так и не доехав опять до офиса. Соберу деньги и передам ей сегодня же. Ничего страшного, это дело важнее. Я позвонил ответственному менеджеру и попросил подготовить пятьдесят тысяч долларов. Сумма вполне нормальная для переезда куда-либо. Всегда успеет продать машину, квартиру и ювелирные изделия. Если судить по обстановке в квартире, отец не так сильно ее баловал, как мне это показалось при первых встречах, но украшения, которые я углядел на ее туалетном столике, легко тянули на пару кругосветных путешествий.
В банке я не задержался, в этом вся прелесть вип-обслуживания. Положил деньги в старый пакет из ЦУМа и бросил на переднее пассажирское сиденье. Этому научил меня мой друг Дима. Однажды он оставил на заднем сиденье машины примерно такую же сумму и забежал в магазин. За те две минуты, пока его не было, а его водитель объяснял восточному туристу, как добраться до Киевского вокзала, деньги пропали.
Насмотревшись фильмов и имея таких опытных друзей, как Дима, я решил не останавливаться до ее дома во избежание встреч с потерявшимися путешественниками из ближнего зарубежья.
Охранник у ворот встретил меня с широкой улыбкой и успел даже выпросить себе пузырь, пока открывал ворота.
– Ты к Анне опять? Да?
– Да, к ней. Откроешь?
– А как же! Нальешь? Ребята скоро придут, за машиной присмотрим, хочешь, помоем еще?
– Нет, спасибо, на тебе, купи чо надо.
Терпеть не могу общаться с алкашами. Без лишних слов я заехал на территорию и направился к входной двери. Позвонил Анне:
– Я приехал, откройте, пожалуйста. Я буквально на минуту. Нам нельзя откладывать этот разговор.
– Вы, оказывается, упрямый и наглый. Я же сказала, что не собираюсь ничего с вами обсуждать.
– Даю слово: немного говорим, и я уеду.
Открыла. Через несколько минут я уже стоял перед ней у порога.
– Вы долго будете так стоять? Заходите.
В левой руке я держал пакет с деньгами, а в правой – свой телефон. Словно по примете, правой ногой шагнул вперед. Я не знал точно, как себя вести. Она стояла, прислонившись к стене и глядя на меня в упор, – в длинном халате, босиком и с распущенными волосами.
– Думаю, здесь достаточно. Но если не хватит, вы всегда можете мне позвонить, и не забудьте про мою просьбу.
Она ударила меня по руке, и деньги упали на пол, вторым движением хотела пройтись по лицу. Я отбил удар, бросил телефон и вцепился двумя руками ей в шею.
– Ты что делаешь? – сказал я сквозь зубы.
– Что хочу, то и делаю. Не ваше дело!
Я ударил ее по лицу, но она осталась неподвижной. Похоже, только тому виду самцов, к которому отношусь и я, свойственно бить своих самок. Она все еще смотрела мне прямо в глаза. Вдруг обхватила мою голову, притянула к себе и заставила поцеловать в губы. Я опустил штаны до колен и поднял ее с раздвинутыми ногами; после нескольких движений мы оба упали на пол. От наших экзерсисов пакет с деньгами разорвался, и когда все закончилось, я увидел Анну, лежащую среди долларовых купюр. Она, прикрывая рукой лицо, повернулась и как бы в шутку проронила:
– Теперь можем и поговорить по-человечески, дорогой.
Я быстро оделся, поднял телефон и ответил:
– Прости, я не знаю, как все это объяснить. Возьми эти деньги, мне пора. Позвоню чуть позже, сама больше не звони.
– Подожди, куда ты бежишь? Пришел, хотя не приглашала, прыгнул неожиданно на меня, а что теперь?..
Я не стал больше ничего говорить. Спустился в машину, закрыл дверцы и стал громко орать на себя: «Какой я мудак!» Ладно, я женат, это бывает. Но как только ко мне возвращалась мысль об отце, становилось тошно. Нет, наверное, я идиот. А с другой стороны, она была совсем не против и, если вспомнить по секундам все, ни на миг не сомневалась в своих желаниях. Я толком не понял, как меня угораздило в пятницу днем потрахаться с той, кого нельзя было трогать по определению. Если кто-нибудь узнает, мне будет нелегко. Теперь понятно одно: полтинником тут не обойтись.
Удовольствие, должен признать, спорное. Телка она сочная, без сомнений. Но таких в городе тысяч сто, не меньше, зачем надо было трахать самую опасную? Значит, надо было. Что теперь делать? Да ничего. Я должен скрыть свои эмоции и смыть свою измену, желательно мылом. Вот и повод доехать до офиса.
Мне кажется, от меня пахнет сексом. Нет, это мнительность. А если нет? Проблема. Жирный охранник у ворот Анны смотрел на меня, как идиот, и не собирался открывать. Коррумпированного начальника рядом не было, и мне пришлось вступить в переговоры с этим дебилом:
– Открой, пожалуйста, ворота.
– Ты кто? Из какой квартиры? Как заехал сюда и к кому?
– Я от Анны Яниной, давай скорее, я тороплюсь.
– А я нет. Пока не узнаю, кто ты, не выпущу тебя, хоть убейся.
– Слышишь ты, сука, если через секунду не откроешь, твоя судьба изменится. Понял?
У меня такие фразы рождаются в изобилии. Ситуация накалялась, но подоспел начальник с полной бутылкой и открыл ворота, прежде чем все переросло в драку. А я мог бы и подраться, с таким количеством адреналина в крови!
До третьего кольца я доехал быстро, припарковал машину ближе к черному входу и по служебной лестнице поднялся на второй этаж. Мой кабинет, в прошлом кабинет отца, находится в конце коридора. Я ускорил шаг настолько. насколько было возможно, в надежде пройти незамеченным. Но количество жополизов в конторе огромно, и все кому не лень, якобы «по делу», оказались на моем пути. Я написал в воздухе секретарю запрещающий знак и, как только зашел в кабинет, закрыл за собой дверь на ключ. На стене за столом висела большая фотография отца. Я матери уже давно объяснял, что здесь принято вешать фотографии президента или премьер-министра, кроме того, я абсолютно убежден в отсутствии желания у папы висеть над моей головой. К моим расшатанным нервам прибавился еще и стыд. У меня небольшая душевая комната, в которой я закрылся и долго оттирал свое тело. Нет, не стыд я хотел смыть, а запах. Горячий душ – это проверенный способ преодоления нервозности. Я поменял рубашку на нашу фирменную майку, открыл дверь и попросил секретаршу сделать мне кофе. Как ее зовут, не помню. Наш коммерческий директор увлекся наймом и увольнением непрофильных сотрудников слишком рьяно.
Уже шестой час. Пока я поднимался по лестнице, уронил телефон. Мне его вернула та самая новая безымянная секретарша. Пять пропущенных звонков от Анны.
– Привет, я же просил не звонить. Это очень важно. Я мог быть и дома.
– Перестань меня учить! Звоню потому, что нашла на полу твой кошелек. Или он тебе не нужен? Могу оставить его себе на память, только он слишком тонкий, боюсь, мне сложно будет его не потерять.
– Тонкий или не тонкий, он мне нужен.
– Ладно, не обижайся, я пошутила.
– Вот черт. И как мне быть? Там все мои кредитки и права. Ты можешь мне его привести в центр? Пожалуйста.
– Могу, могу, дорогой. Ты прямо на себя не похож! Даже слово «пожалуйста» произнес нежно.
– Перестань называть меня дорогим. То, что было между нами сегодня, ошибка. Ты лучше меня это понимаешь.
– Не переживай, Максим. Деньги ты мне зачем оставил?
– Ну как зачем? Это вам с ребенком. На этом и остановимся, не согласна?
– Я и так все поняла. Утром был таким уверенным, а сейчас дерганый. Ладно, говори, куда подъехать и в какое время.
– Буду ждать в машине, у входа в цирк на Цветном бульваре через два часа.
Я был на месте вовремя. Она чуть не проехала мимо меня, пришлось посигналить. Не хотелось выходить из машины и, если честно, видеть ее – тоже. Подошла сама. Я открыл окно, и она бросила кошелек, чуть ли не в лицо, а потом сразу вернулась в свою машину и со свистом шин уехала. Ничего не скажешь, эффектный отъезд. Еле успел через окно крикнуть «спасибо», но она уже была далеко.
Прежде чем подняться к себе в квартиру, я испачкал рубашку дорожной грязью. Версия будет такова: поменял самостоятельно колесо. Звучит правдоподобно. Жаль, нельзя одно и то же оправдание использовать дважды. Те, кто хронически изменяет женам, кажется, очень талантливые люди, ну кроме Олега, конечно. А мне-то что? Я не планирую за пятьдесят тысяч еще кого-то оприходовать. Считаю, что совершил мужской подвиг. Нет, не секс на стороне. Подвиг – это когда надо вернуться домой, а колени еще трясутся. Ну а сейчас, если жена спросит, изменял ли я – отвечу со всей уверенностью, что нет.
