Валентина Назарова - Девушка с плеером
Я засмотрелась вдаль, на мерцающие огоньки окон. Его слова медленно проникали в мой мозг, как жидкость впитывается в толстую ткань. Позади нас, в глубине паба, кто-то бросил монетку в музыкальный автомат, и раздалась музыка. Я не могла вспомнить, что это – что-то до боли знакомое.
– Что это играет?
Стю прислушался:
– Так и вертится на языке…
Мы замерли, вслушиваясь в еле слышную мелодию, пока она не стихла совсем.
– Incubus, – наконец сказал Стю.
Невидящими глазами я уставилась глубоко в темноту и сделала большой глоток. Мы так и остались сидеть, склонившись друг к другу, каждый с наушником в ухе, хотя там давно ничего не играло.
Status: не прочитано
23:59 22 июня 2015, понедельник
Nick Cave and the Bad Seeds – «The Kindness of Strangers»
– Хочешь, покажу кое-что? – спросила я, повернувшись к Стю. Наши лица были совсем близко. – Только сегодня нашла. У тебя есть ноутбук?
Стюарт кивнул и отправился за ним.
Пару минут спустя он вернулся и уселся на прежнее место, наши колени соприкоснулись. Я ввела нужный запрос. На экране показался крупный шрифт: «Голубой ангел»: в подвале снесенного здания в манчестерских трущобах найден неопознанный труп девушки в голубом платье. Заметны следы удара по голове. Из-за хорошего состояния тела полиция затрудняется определить дату смерти: по их мнению, трагедия случилась в промежутке между 1975 и 2008 годами».
– Это не она, – уточнила я, когда он пробежал глазами по экрану. – Платье не ее и лицо тоже. Они сделали реконструкцию по черепным костям – вот, смотри. Сейчас считают, она умерла в начале восьмидесятых. Но статью я давно уже обнаружила. Суть не в ней.
Я дотронулась пальцем до курсора, навела его на строку поиска и ввела имя и фамилию: Малкольм Джеймс. Высветилась страница в Фейсбуке, и я перешла на нее.
– Кто это?
– Брат Алистера. Смотри, – я открыла фотоальбом, – Али жил в Манчестере, недалеко от того места, где нашли труп. Это было как раз в восьмидесятые.
– Ого, как ты докопалась?
– Все просто: поискала газетные статьи восьмилетней давности, узнала его фамилию, нашла в Фейсбуке его брата. У него есть памятный альбом с их детскими фотками. Они выросли в нищенском районе Манчестера Энджел-Мидоу. У их отца был там паб. Как только я узнала, что Алистер – манкунианец, сразу вспомнила про эту Джен… Джейн Доу, – я говорила быстро и сбивчиво. – А знаешь, что еще странно?
– Ну? – В глазах Стюарта читался живой, почти детский интерес.
– Возле трупа нашли жестяную табличку с рекламой «Гиннесса», их еще в пабах вешают на стены, знаешь?
Он кивнул:
– У нас тоже такие есть.
– Вот и получается: одна пропавшая девушка, один неопознанный труп из восьмидесятых, реклама «Гиннесса», зацементированный пол в саду, заброшенный дом, самоубийца – владелец паба, которому нравились девушки с акцентом, – и если все это просто совпадение, то я уже и не знаю что думать.
Стюарт нахмурился, вчитываясь в газетную статью:
– Какая жесть, вот послушай: ее нашли в одной туфле, платье не застегнуто. Ее изнасиловали, потом проломили череп и похоронили в подвале. Замуровали, – он резко перевел взгляд на меня: – Тебе нужно поговорить с бывшей девушкой Алистера, той, что подала заявление в полицию.
– Да, но как я ее найду?
– Должен быть кто-то, кто знает ее и сохранил с ней связь. У нас город маленький. Ты знаешь, как ее зовут?
– Да, Барбора как-то там, она полька или чешка. У меня записано, – махнула я рукой в сторону гостиной.
И тут меня осенило. Знаешь, как бывает: в голове загорается маленькая яркая лампочка, и внезапно понимаешь, что надо делать.
– Я кое-что придумала!
Я достала из кармана айфон и зашла в Фейсбук. Там я быстро нашла Ханну. У нее было больше тысячи друзей, но среди них не обнаружилось никакой Барборы. Тогда я зашла в фотографии. Найдя альбом с групповыми снимками из паба, я стала кликать на каждый и смотреть, кто на них отмечен. Волшебник Мерлин, обнимающий тебя за плечи, – Алистер, но в этом я уже удостоверилась, увидев его фотографию в газетных статьях о самоубийстве. Я остановилась на картинке, подписанной «День рождения Али – 2007». Там все чокались пинтами и хохотали, разинув рты. Вот! Барбора Чижикова. Точно она, больше некому. В те времена восточных европейцев в Англии было не так уж много.
– Вот она, – я приблизила лицо Барборы и развернула экран к Стюарту. – И она в друзьях у одной моей знакомой.
– О, да ты молодец! – Стю внимательно рассмотрел фотографию. – Красивая. Видно, что не британка.
– Да, – протянула я, глядя на улыбающееся лицо девушки на снимке. – Напишу ей, попрошу поговорить со мной.
– Думаю, не стоит сразу упоминать, что ты подозреваешь ее бывшего в двойном убийстве, – осторожно предположил Стюарт.
– Стю, – я пихнула его локтем, – ну за кого ты меня принимаешь, а? Понимаю, я не особо крутой детектив, но уж не до такой же степени! Я просто попрошу ее рассказать мне про Джен, они ведь знали друг друга. – Я глубоко вздохнула, отхлебнула сидра и принялась набирать сообщение. – Все, пишу ей! У нее тут не указан город, но месяц назад был чек-ин в Лондоне. Значит, по меньшей мере, есть шансы, что она еще на острове.
«Привет, Барбора, – принялась печатать я, – ты меня не знаешь, я Ника, сестра Джен, которая работала в „Королеве» в 2007 году. Я бы очень хотела поговорить с тобой о сестре, я собираю о ней информацию. Заранее спасибо за ответ и хорошего тебе вечера! Ника».
– Так нормально? – Я показала экран телефона Стюарту.
Он кивнул.
Тогда я нажала «отправить» и послала Барборе запрос в друзья.
– Ну вот, остается ждать. Как же я ненавижу ожидание!
Какое-то время мы молчали. Уже совсем стемнело.
– Вообще-то улики только косвенные. Ты же понимаешь, простое совпадение ничего не доказывает, – наконец нарушил молчание Стюарт.
– Господи, Стю, какими словами ты кидаешься! Улики! – Я снова пихнула его. – А я и не хочу ничего доказывать. Пока что.
– Блин, это становится похоже на настоящий детектив! – Он что-то набрал в поиске и развернул экран ко мне: – Знаешь эту историю?
На черном экране поплыли белые буквы: «Кто положил Беллу в дерево?»
– Что-то знакомое. Вроде имя я уже где-то встречала.
– Эта история не имеет никакого отношения к твоей сестре, я уверен. Но в детстве это была для нас с Ником самая жуткая страшилка. Представь: конец войны или незадолго после него, несколько деревенских мальчишек вроде нас с ним лазают в лесу по деревьям в поисках птичьих гнезд и случайно набредают на такое, – он кликнул на ссылку, и открылось изображение.
На черно-белой фотографии виднелось дерево, окруженное ковром палой листвы. Но это было не просто дерево. Весь ствол покрывали толстые шершавые наросты, а вместо кроны ветвилось нечто вроде гнезда исполинской птицы. Довольно жуткое зрелище.
– Внутри, под сплетением веток, оказалось что-то наподобие грота; там ребята и нашли ее, Беллу. Она умерла уже год назад или около того, один из парнишек достал из дупла ее череп. Рот был набит тафтой. Ни одного перелома – она была еще теплой, когда ее положили туда. Не хватало только кисти руки. Ее отрубили и зарыли у подножия вяза.
– А! Я тоже читала об этом! Насколько я помню, ее так и не опознали?
Стю энергично замотал головой и протянул мне еще банку сидра.
– Совершенно верно. Расследование зашло в тупик. То ли потому, что во время войны страну наводнили иммигранты, то ли земля, где нашли Беллу, принадлежала кому-то очень влиятельному, но никто так никогда и не узнал ее имени.
– А откуда тогда это имя – Белла? – спросила я, со щелчком открывая банку.
– Так звали проститутку, которая пропала без вести примерно в то же время.
Меня пробрал холодок ужаса, и я поспешила отшутиться:
– Стю, нам тут не хватает только костра и зефирок. Люблю страшилки в темноте.
– Я тоже, – кивнул он, прихлебывая сидр. – Но мне не дает покоя твоя история. Я надеюсь, она не окажется такой же страшной, как эта, Ника. Давай верить, что она найдется.
Несколько минут мы просто сидели рядом и вслушивались в звуки вечернего города. Я рассматривала татуировки у Стю на предплечьях. Там были сплошь тексты песен: Роллинги, Nirvana, еще что-то до боли знакомое. Стюарт повернулся ко мне и откинул со лба длинную челку.
– Спасибо тебе, – сказала я, заглянув украдкой в его зеленые глаза. – Кстати, оказывается, перед тем как исчезнуть, она жила в твоей комнате.
– Правда? – Челюсть парня поползла вниз. – Вот…
Его фразу прервал хлопок распахнувшейся двери.
– Попались! – заорал материализовавшийся из залитого светом дверного проема Ник. – Дуете тут без меня?
– Нет, просто болтаем.
Ник кивнул на пустые банки:
– То есть бухаете? И тоже без меня? Ладно-ладно, я вам припомню.
– Ладно, мне, пожалуй, пора спать, – я поднялась с крыльца, устало потирая глаза.
