Леонид Васильев - Солнце над лесом (сборник)
Васильков засобирался домой. Он попрощался и, звонко топая по дощатому перрону, помчался вперед.
По заведенному порядку ровно в двенадцать часов ночи электрический свет в поселке отключали. Машинист, остановив двигатель электростанции, освещая себе дорогу домой фонариком, до утра шел отдыхать.
Василькову не терпелось поделиться новостью, секретная информация требовала разрядки. Он постучал в окно бригадиру лесорубов Шатохину Василию.
– Кто там? – услышал в ответ Толька приглушенный, заспанный голос.
– Васильков это… поговорить надо!
– Случилось чего? – спать не даешь!
Из комнаты послышалось шарканье ног, звякнула щеколда, и из сеней вышел бригадир в трусах.
– Чего звал? – позевывая, спрашивал он.
– Вася, скоро ружья будут давать!
– Опять война, что ли?
– Нет, ружья охотничьи, для охоты. Тебе надо ружье?
– Зачем оно мне, я не охотник.
– А патефон нужен?
– Патефон-то? – задумался Вася. – Ну, музыка в доме пригодится, а кто продает?
– Никто не продает – работай хорошо, и скоро будет у тебя патефон. Ну, я побежал дальше!
Васильков оказался прав – под утро шальной морозец превратил дождевые лужицы в стекло, инеем выбелил пожухшую траву, голые ветки черемухи. Такого подарочка от осени никто не ожидал, особенно нерасторопные огородники, а рабочие вспомнили о подшитых валенках. Сезон кирзовых сапог с тонкими портянками сегодня оказался не в почете. Но народ поселка больше говорил не о холоде, а о предстоящих ценных подарках.
По дороге на Стрелку Беляев радовался, что вчера вечером догадался слить воду и этим спас двигатель от размораживания.
А Михаил Васильевич всю ночь переживал и ругал свою жену за упрямство, оставшуюся в легкой одежде. Он нашел ее на том же болоте, выбеленном морозцем. Маруся скрюченными пальцами, попеременно опираясь то на одно колено, то на другое, со слезами на глазах брала клюкву. Казалось, это не ягода, а рубиновые шарики рассыпанных бус – так звенели, падая в мешок.
Михаил помог жене встать, надел ей на руки теплые рукавицы и, взвалив ношу на плечо, они медленно пошли к мотовозу.
Глядя на измученную труженицу, Антон Никитич быстренько раздул давно потухший костер и предложил из термоса горячего чаю:
– Попей-ко, Маруся, от этого и тело согреется и на душе полегчает, – он, покачав головой, продолжал. – Другой такой женщины в округе не найти, что бы вот так – ради детей одной остаться в лесу. Мою Катьку и днем веревкой на болото не затащишь… Не знаю, что с ней и делать, позорит семью. Связалась с сезонником, а у того самого своих пятеро детей.
– Выпори ее как сидорову козу – образумится! – советует Михаил.
– Не могу я женщину обидеть, да и партия против насилия в семье.
В этот день хорошо отлаженные механизмы путеукладчика не подвели – дорожники уложили на приготовленное полотно весь состав звеньев и, по сути, опять сели Пенькову «на хвост».
Пеньков, мечтавший быть лидером в соревновании, раздосадовано брел в теплушку. Его остановил мастер леса Лобанов.
– Как дела, Григорий Василич?
– Плохо!
– Что, бульдозер поломался?
– Бульдозер в норме. ты послушай меня, Сан Саныч, – с обидой говорил Пеньков. – Этот Антон меня достал, я же целый месяц делал эту трассу, почти без перекуров ровнял землю, а он сегодня прикатил свой агрегат и на все полотно положил рельсы, все – пропал мой труд. Ну куда он спешит, рвется?
Лобанову захотелось взорваться смехом, но он пересилил себя и, нахмурив брови, спросил:
– Что, весь состав разгрузил?
– Конечно, опять догнал!
– Хм, а ты попробуй оторваться – пораньше бульдозер заводи, поменьше перекуров и т. д.
Григорий махнул рукой и пошел в теплушку занимать место. Народу на остановке собралось много. Лобанов, увидя начальника УЖД Шестова, отозвал его в сторону и, подавляя смех, рассказывал:
– Твой Беляев обижает моего бульдозериста Пенькова.
– Это как? – насторожился Шестов.
– Видишь ли, у них соревнование. Пеньков целый месяц насыпал полотно, а Беляев в один день сел ему «на хвост».
Шестов смеялся:
– Обижается, говоришь? – правильно делает – работать надо! В этом и суть социалистического соревнования, в его прогрессирующем творческом результате… А Антон – молодец, сказал, что будет железная дорога – значит, будет. Он человек слова.
Наступит праздничное торжество и Антону Никитичу заслуженно вручат ценный подарок. Он ведь мечтает походить по марийскому лесу с охотничьей двустволкой, видно, живет еще в нем добрый дух предков.
Противостояние
Из глубины леса, шатко махая крыльями, со звуками похожими на хохот, прилетела птица, опустилась на ветку дерева; кукушка, словно певичка из какого-то бара, очнулась после куража, огляделась: «Это куда меня опять занесло? О-о, я же над крышей одинокого лесного кордона!»
Место здесь чудное, берег извилистой речушки оброс цветущими травами, а домик обступают золотоствольные сосны. Иногда солнце жарит так, что кора лопается, а из трещин, как из груди, сочится сок жизни – янтарная смола. Но лес живет, шумит хвоей и разноголосьем пернатых, вот только кукушка из зависти, что ли, – кто на свете всех милее… – ревниво косится по сторонам и еще не охрипшим голосом нудно повторяет: «Ку-ку!»
Но без кукушки лес – не лес, к тому же с этой птицей связано древнее поверье: если услышишь весной первое «ку-ку» с деньгами в кармане, то жить будешь без нужды.
Не потому ли лесник Николай Андреевич Симонов, проживающий на кордоне Верхний Выжум, как только сходит снег, будто бы в шутку, подмигнув жене Ольге Петровне, кладет в карман форменной одежды несколько монет.
Бархатный голос кукушки божествен эхом лесного звона или напоминает звуки басовых кнопочек русской гармони, вызывающие умиление ко всему, что видят глаза, слышат уши. Заслышав рябую певунью в смолистом бору, упоительном колокольчиками ароматных ландышей, будьте уверены – здесь нет пожара, а под сенью леса крохотные строители-муравьи из опавшей хвои воздвигают пирамидальные дома.
О кукушке судят неоднозначно, конечно, она лучшая певунья высокой эстрады и единственная лесная санитарка, поедающая вредного жука – майского хруща. Но в то же время она, оказывается, аморальна. Весна – время продолжения рода, а рябая певунья за своим «младенцем» ухаживать не желает, времени нет – гастроли важнее. Подкинет она нагулянное яичко в чужое гнездо и была такова…
Лесник Симонов просыпается раньше всех, кормит служебную лошадку, корову, долго смотрит на небо, определяя по приметам – будет ли сегодня жара или плеснет дождичек. Но туч нет, пчелы возле ульев гудят, работают, а солнышко все выше. В лесу становится пожароопасно! За этим лесник следит строго с утра до вечера.
Сыновья Евгений и Юра построили на крыше дома наблюдательный пункт и дежурят. Если где-то случится возгорание, обязаны сообщить родителям, а в их отсутствие позвонить в контору лесничества Лигунову Николаю Петровичу. Симонов будит сонных ребятишек.
Там, наверху, не теряя времени даром, сыновья читают книжки по школьной программе или из коры липы мастерят дудочки.
Пасмурная погода для ребятишек – день отдыха, накопав земляных червячков, они идут на речку. В тенистых заводях плотва и окуни только и ждут чем поживиться.
Образование у лесника четыре класса церковно-приходской школы, а родился Симонов еще при царизме – в 1910 году. До 1954 года жил в деревне Икса, работал конюхом. Раньше здесь был лесоучасток от Казанского авиазавода. Но после его расформирования семья Симоновых переехала жить на кордон Верхний Выжум, на место ушедшего на пенсию лесника Скатова дяди Вани, а пенсионер с женой переехал в Карасьяры, где имелось электричество и магазины. На кордоне же, кроме проводного телефона, никаких благ цивилизации не имелось. Домашний уют освещает керосиновая лампа.
Сыновья на крыше. Мать Ольга Петровна возле дома копает грядки.
– Мам! – кричит Женька. – А папа куда уехал на лошадке?
Мать, отстранив лопату и утерев мокрое лицо, отвечает:
– В Юркино уехал, в контору, там по субботам у лесников учеба бывает.
– А когда приедет?
– Приедет-приедет! Учите уроки да по сторонам лучше смотрите. Отец гостинцев привезет – тульских пряников!
Воодушевленные ребята, приложив ладони под козырек, всматриваются в синеватую дымку горизонта…
Лесник Симонов Николай Андреевич с женой Ольгой Петровной.
Контора Юркинского лесничества построена из добротно подогнанных бревен с высокими потолками, просторными комнатами, большими окнами. На стенах агитационные плакаты, призывающие беречь лес от огня и топора браконьера: «На лесной молодняк не поднимай руку, он будет служить и тебе, и внуку!»
Здесь же высказывания классиков: «Человеческие проекты, не считающиеся с величием законов природы, приносят только несчастье» (Карл Маркс);
