Сергей Якимов - САГА О ТОРАНЕ
Когда ему в спину подул ветерок, понял он, что встречи этой не избежать, ибо ветер дул от него и даже химера, не обладавшая хорошим нюхом, могла учуять присутствие человека.
И она учуяла. Оторвавшись от костей повела носом и повернула голову в сторону Торана. Не дожидаясь, пока она решит, охотиться или нет, вскочил он из-за камней и бросился к воде.
Он отплыл от берега метров на двадцать, слыша за спиной рычание и удары лап по воде. Химера прыгала по берегу, не сводя с него глаз. Торан знал, что она не боится воды, но никогда не охотится в ней, поэтому чувствовал себя в относительной безопасности. Однако ему предстояло еще обмануть химеру, ведь она может сторожить его несколько дней, пока он сам не выберется из воды.
Оглядевшись вокруг, Торан увидел невдалеке чахлые кусты, нависшие прямо над водой. Он подплыл ближе к берегу, чем вызвал у жимеры буйную радость, и поплыл в противоположную от кустов сторону. Приплясывая, химера последовала за ним. Он набрал в легкие побольше воздуха и нырнул, развернувшись под водой и мощными гребками приближаясь к кустам.
Легкие у него разрывались, когда он увидел под водой очертания камней. Вынырнул под склонившимися ветками и заставил себя дышать осторожно, что ему с трудом удалось. Химера бесновалась метрах в тридцати от него: била лапами по воде, грозно рычала и, вытянув шею, пристально вглядывалась в ровную гладь озера. Так продолжалось минут пять и, восстановив за это время дыхание, Торан запасся терпением и ждал.
Человека он заметил, когда тот, перепрыгивая с камня на камень, приближался к химере. Это был рослый широкоплечий мужчина с длинными черными волосами и бородой, с суровыми чертами лица, низким лбом и узкими глазами. На нем была грубо обработанная шкура химеры, перехваченная широким поясом, на котором висел большой, зазубренный с одной стороны кинжал.
В руках держал он огромную дубинку и, судя по его мускулам, была она для него не тяжелее простой палки. Все в нем выдавало дикую необузданную натуру, присущую западным варварам и племенам горцев. Может быть, был он кем-то из них.
– А, тварь, что, рыбки захотелось? – грубым голосом воскликнул он, подойдя к химере.
Химера как-то сжалась, перестала рычать и, опустив голову, смотрела на дикаря. Торан был поражен, ведь он считал, что приручить химеру невозможно, даже если взять ее слепым щенком.
Дикарь тем временем заметил костер и насторожился. Огляделся вокруг и его взгляд остановился на кустах, под которыми прятался Торан. Взяв дубинку двумя руками и не сводя с них глаз, на удивление легкой по отношению к своему плотному телосложению походкой, двинулся к ним.
Стоя по пояс в воде, Торан занес меч для удара. Не будь химеры, он бы тихонько нырнул и обошел дикаря.
С берега кусты были намного пышнее, и как ни старался дикарь, не мог увидеть Торана в темно-коричневой накидке среди такого же цвета ветвей. Не доходя трех метров до кустов, он что-то выкрикнул и прыгнул прямо в них, нанеся удар тяжелой дубинкой. Послышался хруст ломающихся ветвей, дубина мелькнула прямо перед носом Торана и рассеяла все его сомнения насчет дальнейших действий.
Сверкнуло лезвие меча, и голова дикаря упала на мокрый песок. В следующий миг снова раздался хруст ветвей, но смертельный прыжок химеры не удался: на секунду запуталась она среди ветвей. Второй прыжок не достал Торана, потому что тот бросился в воду. Когти оставили на его накидке глубокие борозды.
Совершенно случайно увидел Торан, что химера не рассчитала свой второй прыжок и прыгнула слишком далеко, где ее лапы уже не доставали до дна. Она не боялась воды, но и не плавала очень хорошо. Пока разворачивалась, Торан оказался возле нее. Здесь ему было по грудь. Он сильно замахнулся, и меч его опустился на шею химеры – одно из самых слабых мест на ее шкуре. Вода окрасилась в красный цвет, но Торан был уже на берегу. Только убедившись в том, что химера мертва, он направился к костру и закидал его землей.
…Торан шел, а вернее, крался по безжизненному лесу. Никакие звуки, кроме шелеста листьев, не нарушали тишины. Торан не спешил и старался избегать открытых участков. Его нос уловил запах дыма, ставший для него предупреждением.
В небольшой впадине стояли три деревянный хижины с крышами из ветвей. На широкой площадке между ними горел большой костер, на котором жарилась туша какого-то животного. Возле костра сидели два дикаря, почти ничем не отличимые от дикаря у озера. Они имели такие же длинные черные волосы, такие же мускулистые фигуры и грубые громкие голоса, одеты тоже были в шкуры химер, перехваченные широкими поясами. Дубинки лежали рядом на земле. Один из дикарей отрезал своим зазубренным ножом большой кусок мяса и накинулся на него, при этом о чем-то сплоря со своим сотрапезником.
Обойдя впадину, Торан двинулся дальше. Скоро должно было начать темнеть, и он спешил, чтобы успеть дойти до белого замка и найти безопасное место для ночлега.
Он не успел испугаться, когда услышал за спиной глухое рычание и тихие крадущиеся шаги. Оборачиваясь, знал, что увидит.
Глаза химеры блестели, пасть была приоткрыта, а мускулистое тело сжато в пружину перед прыжком. Торан отбросил бесполезный сейчас меч и взял в руки стилет.
Химера зарычала, ударила лапой о землю, оставив в ней глоубокие борозды, и бросилась к Торану. Он расставил шире ноги, сжав в руках стилет. В трех шагах от него, она должна была оттолкнуться и прыгнуть, чтобы вцепиться ему в горло, но она этого не сделала. Торан уже присел, направив стилет ей в горло, когда она сбила его с ног. Стилет лишь царапнул ей морду. Химера оказалась над Тораном и нанесла ему удар лапой.
Накидка затрещала и порвалась, на ней остались окрашеные кровью борозды.
Левой рукой Торан схватил химеру за горло и сдерживал ее клонившуюся вниз, к его собственному горлу, морду с раскрытой и усеянной клыками пастью. Снова затрещала ткань накидки, и боль придала Торану сил. Он вдруг понял, что перед ним сразу несколько уязвимых мест: и шея, и горло, и пасть – все это было открыто для его стилета.
Рык перешел в надсадный захлебывающийся вой, когда Торан ударил химеру прямо в пасть. После этого он, надрывая мышцы, скинул ее с себя и избежал страшных ударов ее лап, после которых в воздух летели клочья земли. Откатившись в сторону, Торан схватил меч, чтобы отразить последний выпад химеры, но эта химера действительно отличалась от яторских. Тихо завывая, бросилась она от Торана, как от огня, Воткнув меч в землю, Торан оперся о него, тяжело дыша всей грудью. Он осмотрел свои раны и убедился, что они неопасны.
– Клянусь Повелителями, я убью тебя, кем бы ты ни был!
Обернувшись на голос, увидел он могучего дикаря, еще более мощного, чем дикарь у озера. Был он на голову выше Торана и держал в руках тяжеленную дубину, которой можно было бы свалить слона.
12. Снова странник
– Кто ты такой, черт тебя подери, чтобы убивать моих химер?пророкотал дикарь, сверля Торана взглядом узких глаз.
– Охотник на химер.
Дикарь заржал громче лошади и двинулся на Торана:
– Я сделаю на одного охотника меньше!
Он замахнулся и ударил дубинкой наотмашь. Торан пригнулся и, когда дубина просвистела у него над головой, ударил дикаря по каленной чашечке. Тот ойкнул, будто его укусил комар, и занес свое оружие для нового удара. Торан прыгнул, перекатился на спине и вскочил на ноги уже с мечом в руках. Дикаря это рассмешило, он снова заржал и бросился на Торана.
С мечом в руках тот в два счета разделывался с противниом, вооруженным дубиной, но сейчас все было наоборот. Он отступал, уворачиаясь от ударов, дикарь, орудуя своей дубиной, не давал ему сделать ответный выпад. Торан чуть не потерял свой меч, когда отбил один из этих ударов.
Раз ему удалось все же изловчиться и оставить на руке дикаря красную полосу. Тот на мгновенье остановился, а потом с рычанием набросился на Торана, тесня его к зарослям кустарника.
Когда Торан почувствовал прикосновение ветвей к своей спине, он решил просто прыгнуть назад, но в этот самый момент оказался в чьих-то железных объятьях. Меч выпал из его рук, а сами руки оказались прижаты к телу, словно был он обмотан прочными путами. У своего уха услышал чье-то шумное сопение, и в этот миг в голове Торана вспыхнула яркая звезда.
– Ты его случайно не зашиб? – спросил второй дикарь, опуская обмякшее тело.
– Тащи в хижину, там посмотрим.
– Так если он отбросил копыта, зачем его тащить?
– Заткнись – и тащи! – прорычал громадный дикарь и, подняв меч Торана, зашагал ленивой переваливающейся походкой.
В маленькой, пропахшей луком и чесноком коморке Торан открыл глаза и слушал приглушенные голоса, доносившиеся из-за двери. Свет проникал сквозь щели и освещал деревянные стены, какие-то большие глиняные горшки, связки лука и превратившиеся в прах охапки листьев. Торан лежал на старом жестком сене, голова была тяжелой и сильно гудела, по всему телу растекались волны слабости. Издав глухой стон и сжав кулаки, сел он, опершись спиной о горшок. Тот показался ему слишком холодным, и он с трудом сообразил, что с него сняли накидку. Сидел он долго, пока не почувствовал, что самостоятельно может добраться до двери. К удивлению Торана, та оказалась открытой.
