Олег Агранянц - Так говорил Песталоцци
– Могу я говорить с менеджером?
Меня проводили внутрь магазина и указали кабинет. У какой-то женщины я спросил, где выход на улицу. Она мне показала на коридор. Там я нашел дверь. Я вышел во двор, оттуда на какую-то маленькую улицу. Потом оказался на улице Монталиве.
Я еще полчаса побродил по небольшим улицам, убедился, что за мной не следят, и направился в Галери Лафайет.
В отделе фирмы «Лорд» я попросил помочь мне одеться для вечера в «Лидо».
Сначала выбрали костюм, потом туфли. Там же я попросил, чтобы мне принесли белье и носки. Я переоделся во все новое, а то, в чем приехал, попросил отправить по адресу «Сто двадцать три, улица Маршала Фоша, Ним». Всегда, когда мне нужно избавляться от личных вещей, я отправляю их по этому, случайно подсмотренному мною адресу. Расплатился «визой» на имя несуществующей компании «Форст и сыновья».
Этажом ниже я купил туалетные принадлежности и аккуратную маленькую сумочку, куда любезная девушка доложила маленькие флакончики с парфюмерией.
Я шел по улице Комартен в сторону бульвара Капуцинов и улыбался. Милейшая Брижит в перерывах между ласковыми словами уж точно на всякий случай засунула мне жучок в одежду. «Я сама тебя найду». Вот уж удивится, когда ей скажут, что сплю я не в гостинице на улице Тронше, а в багажном отделении поезда, идущего в Ним!
Я подошел к «Олимпии». На концерт Франка Микаэля билеты еще продавались. Я купил билет в партере. До начала концерта оставался час. На улице Казанова я увидел салон. А что?
Во-первых, любезная Брижит могла спрятать какой-нибудь супержучок в волосах (что маловероятно). А во-вторых, она сама посоветовала мне постричься.
Парикмахер с чисто французским именем Махмуд стриг меня так долго, что я испугался, не опоздаю ли на концерт.
На концерт я не опоздал.
Закончился он около одиннадцати, я дошел до площади Опера, а оттуда по Реомюру до улицы Клери.
Старик со строгим лицом сидел в регистратуре. Портрет Мориса Тореза над ним не висел, но я почему-то решил, что именно о нем говорила Ася.
– Я от мадам Аси.
Не говоря ни слова, старик вытащил карточку, которая теперь во всех отелях служит ключом, вставил ее в какую-то машинку:
– Первый этаж. Номер семнадцать.
Я вошел в номер и упал на кровать. День был трудным. Я устал. Чтобы только ночью не появилась Ася!
* * *Ася появилась утром.
В половине первого мы пошли обедать в бельгийский ресторан.
– Я ем только морепродукты, – предупредила Ася. – Посмотри на мою талию.
Я взял традиционные муль-фрит (мидии и жареная картошка), Ася – брандаду из трески.
– И никакого мяса. Только морепродукты.
– А как в отношении мужских возможностей? – осторожно спросил я. – Без мяса. Или это не важно?
Ася задумалась:
– Это очень важно. Я должна посоветоваться со специалистом.
Простившись с Асей около Мадлен, я зашел в брассери и у прилавка набрал номер справочной:
– Соедините меня с Сюрте Женераль.
21. Сюрте
– Не вешайте трубку.
И довольно быстро:
– Сюрте Женераль.
– Я бы хотел поговорить с инспектором Брижит Дюма. Мое имя…
– Вы можете не называть свое имя. Это необязательно.
Молодцы.
– Меня зовут Эжени Сокраменту. Это сложное имя. Я могу по буквам.
– Спасибо, не надо. Автомат запомнит.
Молодцы.
И почти сразу:
– Вы находитесь в брассери у Мадлен.
– Да.
– Пожалуйста, не уходите никуда. К вам приедут.
Через две-три минуты ко мне подошли двое мужчин:
– Вы искали Брижит Дюма?
– Да.
– Мы вас проводим.
Я выразил готовность идти с ними, смутно догадываясь, куда они меня повезут.
Запаркованная под кирпичом машина ждала нас.
Я сел сзади, около меня сел один из пришедших в брассери.
– Сегодня хорошая погода, – начал он беседу.
Я согласился:
– Хорошая.
– А вчера была плохая.
И я снова согласился:
– Плохая.
Машина въехала во двор высокого здания и подрулила к подъезду.
– Идемте, – распорядился человек, сидевший рядом со мной.
Мы вошли в небольшой зал, потом поднялись на лифте на второй этаж. Судя по стенам и дверям – это не был этаж, где заседает начальство.
Мы вошли в кабинет, точнее, не в кабинет, а в комнату, там стояли стол и несколько стульев вокруг. За столом сидел субъект очень серьезный и очень худой. У него было скучное лицо человека, которому предстоит нудная работа. Он был чем-то похож на египетскую мумию. Он представился:
– Инспектор Карнье.
Предложил жестом сесть. Что я и сделал.
– Имя, фамилия.
– Эжени Сокраменту.
– У нас есть данные, что ваше настоящая фамилия – Лонов.
– Совершенно верно. Я был гражданином России Лоновым. Потом я уехал в Бразилию. На совершенно законных основаниях поменял фамилию, и теперь я гражданин Бразилии Сокраменту.
– Когда вы в последний раз были во Франции?
– В 1991 году. Тогда я был гражданином СССР Лоновым.
– Полковником Лоновым, – поправил меня человек с лицом мумии.
– Вот уже почти двадцать лет, как я гражданин Бразилии и никакого воинского звания не имею.
– Ваш последний визит к нам запомнился тремя трупами.
– Вы обвиняете меня в убийстве? Не забудьте про срок давности.
– Я не обвиняю вас в убийстве. Я просто констатирую, что во время каждого вашего визита появляются трупы.
– Вы мне предъявляете какое-то обвинение?
– Пока нет. Почему вы от нас скрылись?
– Я? От вас? Это неправда.
– Вы сказали мадам Дюма, что будете ночевать в одной из гостиниц около Мадлен. Это так?
Ай да Брижит! Мадам Дюма. А говорила, что не замужем.
– Да, я сообщил мадам Дюма, что собираюсь остановиться в одной из гостиниц вблизи Мадлен. Точнее, на улице Тронше.
– Но вас там не было.
– Я ночевал у дамы. Надеюсь, во Франции это не запрещено?
– Не запрещено.
– И в Бразилии тоже не запрещено. Надеюсь, вы не будете настаивать, чтобы я назвал вам имя этой дамы.
– Не будем. Пока.
– А где, кстати, мадам Дюма? Я хотел попросить у нее прощения, я все время называл ее мадмуазель.
– Зачем вы сюда приехали?
– Я работаю в Бразильской организации «Мир без наркотиков». Нам стало известно, что гражданин Франции Тизанников для каких-то своих дел использует очень редкий наркотик. И я решил встретиться с ним, чтобы проверить догадку.
– Что это за наркотик?
– Общепринятое его название «Мефистофель».
Инспектор постучал что-то на компьютере.
– Вы сказали мадам Дюма, что уже видели фотографии, которые она вам показала.
– Да, видел эти фотографии.
– Кто вам их показал?
– Господин Алвариш, руководитель нашей организации.
– А он их взял откуда?
– У нас не принято спрашивать о таких вещах у начальства. Я хочу опередить ваш следующий вопрос. Что это за наркотик, которым мы интересуемся, а вы его не знаете.
– Я хотел бы, чтобы вы ответили на этот вопрос.
– Этот наркотик делается из растущей только в Бразилии травы «уту». Получаемое из этой травы вещество является редким наркотиком. Мы уничтожили все его производство. Но некоторое количество куда-то исчезло. По поведению людей на фотографиях я решил, что это может быть наш наркотик, и приехал сюда. Тем более, что я знал господина Тизанникова еще по Москве.
– То есть вы приехали сюда продолжить бизнес Тизанникова?
– Я даже не знаю, что это за бизнес.
– А мне кажется, вы знаете. И нам обязательно расскажете.
– Но я действительно не знаю.
В это момент в дверях появился еще один серьезный человек.
– Шеф отделения хочет немедленно видеть этого бразильца.
Карнье встал, посмотрел мне в глаза, как ему показалось, очень грозно, и изрек:
– А с тобой я поговорю потом. У нас есть комната для таких разговоров. Специальная.
– Идемте, – скомандовал пришедший серьезный человек.
Я последовал за ним. Мы поднялись на шестой этаж, и я сразу понял, что это этаж для начальства.
Мы вошли в кабинет. Там никого не было. Обстановка по номенклатуре та же: стол и посадочные места. Только это был большой дубовый стол с какими-то электронными устройствами и не стулья, а кресла. Я уселся в одно из них.
– Подождите. Шеф сейчас придет, – прорычал приведший меня серьезный человек и вышел.
Я остался один. Время шло, а шеф не появлялся. Я успокаивал себя, что никаких обвинений мне предъявить не могут. Попугают, два раза врежут, а потом выпустят. Эту технику я знал. Вдруг раздался женский голос:
– Попался, малыш.
В дверях стояла Алис Шабо.
22. Визит к даме
Она не изменилась, та же стройная фигура, та же улыбка.
– Это ты шеф департамента?
– Я, малыш.
Я подошел к ней и обнял. Те же глаза, те же плечи.
– Вот уже лет двадцать, как никто не обнимал меня в моем кабинете.
– Виноват не возраст, а должность. Станешь министром, никто к тебе не прикоснется.
– Я специально приехала из Брюсселя, чтобы тебя спасать.
– Меня не от чего спасать, я не совершил ничего предосудительного.
