Валентин Холмогоров - Бумажное небо
– Ну что, отметим? – предложила девушка, когда они привели в порядок последнюю подвергшуюся ревизии машину, – вроде бы, по правилам хорошего тона я должна проставиться.
– Приглашаешь? – иронично спросил Максим.
– Почему нет? Или тебе не дают покоя гендерные стереотипы?
– Ну… просто непривычно как-то.
Прислушавшись к себе, Максим пришел к простому выводу: ему совершенно не хочется, чтобы этот вечер заканчивался.
– Раз так, можешь оплатить свою половину счета, но лично я считаю это проявлением мужского шовинизма. Тут, внизу, неплохой бар есть, пиво там наливают отличное, сами варят. Идем?
Бар и впрямь оказался уютным: небольшой зал был разделен на закутки, в каждом из которых притаился столик и несколько низких диванов. Они заняли место в дальнем углу, возле окна, за которым уже сгустилась чуть разбавленная светом фонарей вечерняя мгла.
– Скажи, тебе и вправду нравится эта работа? – спросил Максим, когда молодая и симпатичная официантка поставила перед ними два высоких запотевших бокала с янтарным напитком.
– Ой, только не начинай. – поморщилась Фрикаделька. – Я уже задолбалась это слушать. Работа как работа. Деньги не пахнут, как говорил старик Веспасиан. У тебя дела обстоят лучше, что ли? Собственный бизнес, офис в Майами, личная яхта и самолет?
– Да в общем нет, – пожал плечами Максим, – ищем, где бабло плохо лежит, и помогаем кое-кому от него избавиться.
– Ну, а я чем по-твоему занимаюсь? – Оксана достала из пачки длинную сигарету и щелкнула зажигалкой. – Пару часов в день перед камерой жопой повертишь, полтос баксов в кармане. И напрягаться особо не надо, и учебе не мешает.
– Ты еще учишься?
– Нет, я уже умею. – Фрикаделька усмехнулась, выпустив к потолку тонкую струйку дыма. – Четвертый курс, программирование и базы данных.
– То-то я смотрю, в компах ты шаришь неплохо.
– Стараюсь, – девушка положила сигарету в пепельницу и отпила из бокала. – Так получилось, что у друзей дома был собственный комп, вот я и залипла. У меня с детства «клава» вместо погремушки. Девчонки в школе в кукол играли, я – в «Master of Orion».
– Круто, – с некоторой завистью в голосе отозвался Максим, – хотя у меня вот тоже своего компа не было. Приходилось крутиться, чтобы раздобыть себе хоть какую-то машину.
– Зато ты можешь сказать, что всего добился сам.
Полупустой бар постепенно заполнялся людьми: офисные работники, образовав шумные стайки, стекались сюда, чтобы отметить окончание очередного трудового дня.
– А пиво тут и вправду неплохое, – осторожно сменил тему Максим, – правда, чего-то все же не хватает.
– Например?
– Тихой музыки. Приглушенного света. Романтической обстановки, в общем.
– Ух ты, вечер перестает быть томным, – хитро улыбнулась девушка. – Ты меня клеишь, что ли?
– Ну да. У тебя есть принципиальные возражения?
– Принципиальных нету. – Оксана затушила окурок в пепельнице и залпом допила свое пиво. – Гулять так гулять. Я в уборную, а ты пока можешь вызвать такси.
Приглашать Оксану к себе Максим постеснялся: туда в любую минуту мог без спросу завалиться кто-либо из друзей и испортить вечеринку, да и вечный бардак в комнате не располагал к приему гостей. Он уже начал было обдумывать, как поделикатнее напроситься домой к Фрикадельке, но та сама назвала таксисту незнакомый адрес, и Максим вздохнул с облегчением – проблема неожиданно разрешилась сама собой.
Спустя полчаса машина притормозила возле арки бывшего доходного дома, прятавшегося в узком, словно ущелье, переулке. Гулкий подъезд с раздолбанным кодовым замком, старый скрипучий лифт в сетчатой проволочной клетке, темная прихожая, раскиданная по полу обувь. Запах незнакомой квартиры смешивается с терпкими ароматами духов и разгоряченного тела. Непослушные пальцы торопливо расстегивают крошечные пуговицы блузки, путаясь в рассыпавшихся по плечам волосах, Максим чувствует, как острые ноготки впиваются в его спину, а губы – жадно ищут его губы, как теплое дыхание касается его щеки. Налетевшая из ниоткуда буря сорвала с них одежду, подхватила, понесла, бросила на скомканные простыни, затянула в стремительный, туманящий сознание водоворот. Вынырнули они лишь под утро.
Последующие дни слились для Максима в одну яркую, пеструю пелену, как сливается в туманную дымку окружающий мир, когда тебя стремительно несет по кругу карусель. Память сохранила лишь отдельные эпизоды, стоп-кадры, выхваченные из жизни подобно застывшим фотографическим снимкам. Вот они лежат в постели, переводя дух, а проезжающие за окном машины чертят фарами разбегающиеся в разные стороны золотистые прямоугольники на потолке. Вот Оксана сидит голышом на подоконнике, болтая ногами, ее звонкий смех разлетается по комнате, отражаясь бликами янтаря в бокале коньяка, что сжимают ее тонкие пальцы, хрупкие, как стекло. Вот они спорят о чем-то, она сердится и, подхватив упавшую на пол подушку, запускает в него не целясь, и он, дурачась, падает, а она падает следом.
День за днем, череда коротких расставаний и встреч, ставшая вдруг единым целым, часы, спрессованные в короткий миг. Он забыл о делах и заботах, каждодневная суета канула куда-то прочь и перестала существовать. Сеть из программ, выкачивающих доллары и центы из виртуальных казино, его товарищи, контролирующие и пестующие эту сеть – все утратило ценность и смысл, больше не волновало его. Он жил здесь и сейчас, одним лишь коротким моментом, застывшем в настоящем, как крошечный пузырек воздуха в янтаре.
…Из небытия Максима выдернула пронзительная трель телефонного звонка. Вскинувшись на кровати, он свесился на пол, порылся в ворохе одежды, выискивая почти разрядившийся мобильный телефон. Вытянув тонкий прут антенны, нажал кнопку ответа.
– Тебя где, бля, носит? – голос Мегазоида, приглушенный расстоянием и беспокойным радиоэфиром, казался злым и раздраженным. – Совсем потерялся?
– Я… – Максим взглянул на табло стоявшего рядом, на низком журнальном столике, электронного будильника. Шесть тридцать утра.
– Хрен от муравья, – в рифму ответил Мегазоид. – Собирайся и лети сюда.
– Что случилось? – спросил Максим, пытаясь нашарить под одеялом трусы. – К чему такая срочность?
– Фигня случилась, – раздраженно ответила голосом толстяка трубка. – Нофер забрал весь софт, стырил бабки и свалил. Исходники на винтах потёр, сука. Приезжай, Шельма, решать будем, что дальше делать.
– Ладно, еду, – вздохнул Максим и принялся натягивать носки. Кажется, у него еще оставалась в кармане пара мятых сотен, хватит, чтобы поймать машину.
Глава 5. CrUnCh
– Расскажи, как появилась на свет ваша группа, – вопрошает Натан. – Кто придумал название?
И почему «кренч»? Производное от «crack»?
– В честь Капитана Кренча, – пожимает плечами Макс. Для него это вполне очевидно.
Натан что-то произносит на иврите, обращаясь к своему напарнику. Тот отвечает, отрицательно покачав головой.
– Кто это? – вновь переходит на английский Натан. – Тоже из вашей хакерской тусовки?
– Был такой чувак, – вздохнув, поясняет Макс, – можно сказать, легендарный. В конце семидесятых он выяснил, что детская свистулька из коробки с кукурузными хлопьями издает звук на той же частоте, что и служебные тоновые сигналы в телефонной линии. Благодаря этому он научился звонить по межгороду бесплатно. Потом он с двумя другими парнями придумал хитрую штуку под названием «blue box», она делала то же самое, только работала на батарейках. Говорят, с ее помощью они дозвонились однажды даже до Папы Римского.
– Этих людей ты тоже знаешь?
– Конечно, – Макс улыбается своим мыслям. – Одного звали Стив Возняк. Второго – Стив Джобс.
– И все-таки давай вернемся к группе «кренч». Когда впервые возникло это наименование?
Макс прикрывает глаза, погрузившись в воспоминания.
– После того как Нофер свалил из команды, нужно было заново собраться с мыслями, провести инициализацию имеющихся ресурсов и понять, что делать дальше…
После того как Нофер свалил из команды, нужно было заново собраться с мыслями, провести инициализацию имеющихся ресурсов и понять, что делать дальше. Нанесенный ущерб был серьезным, но отнюдь не критическим. В произошедшем Максим винил прежде всего самого себя: ведь это именно он, увлекшись бурным романом, выпустил ситуацию из рук, плюнул на все дела, пропал на несколько долгих дней и в результате не сумел вовремя отреагировать на происходящее, предпринять хоть какие-то шаги, чтобы подобного не случилось.
Мегазоид после всех последних событий ушел в очередной алкогольный штопор, предоставив Максиму разбираться с последствиями самостоятельно. Помощи от него ждать было совершенно бесполезно, и потому Максим уселся за клавиатуру, пытаясь оценить масштабы бедствия.
Больше всего было жаль исходные коды программ, которые Нофер уничтожил, предварительно сделав себе копию. Несколько недель Максимкиного кропотливого труда, потраченных на написание софта и его отладку, пошли прахом. Марат просто-напросто присвоил себе результаты его работы, ничуть не смущаясь этической стороной этого поступка и, возможно, даже не задумываясь над этим. Быть может, он почувствовал себя брошенным на произвол судьбы, когда Максим внезапно исчез, лишив его поддержки, а может, с самого начала чувствовал себя чужим в их компании. И, хотя Максиму казалось, что он понимает двигавшие его бывшим товарищем мотивы, он был все же очень зол.
