Давид Ланди - Биоген
– …а что… заметно?
– Ну… не сказать, чтоб уж очень… Но все же – раньше вы были мужского пола и у вас стояли ракеты, а звали вас СССР. Так?
– Так…
– Звали?
– Звали.
– А теперь вы женского пола, и зовут вас Россия. А там, где раньше у вас стояли ракеты, теперь зияют шахты… Зияют?
– Зияют.
– Стояли?
– Стояли.
– Но вы не расстраивайтесь. Мужской пол планеты уже давно дискредитировал себя недобросовестной конкуренцией. Все эти войны, диктатуры, изнасилования слабых государств – все это мужских рук дело. Мужскую особь следует объявить вне закона и запретить ей не только баллотироваться, но и участвовать в выборах вообще. Раз и навсегда!
– Навсегда?
– Навсегда! Пусть меняют пол, если хотят участвовать в выборах. Вы не согласны?
– Я?.. Я лоялен…
– ?
– …тоже заметно?
– Заметно что? Ваши кандалы на ногах или опиум в голове?
Я стараюсь осторожно засунуть ноги под стол, но металл предательски лязгает, и на моих щеках выступает румянец.
Собеседник опять улыбается:
– Да вы не смущайтесь – позором является не рабство, в котором мы все живем, а чувство свободы в этом рабстве.
– Занимательно вы рассуждаете. Ну, хорошо, давайте обсудим еще одну тему. Что вы думаете о демократии?
– Демократия следует законам Дарвина. Диктатура – искусственному выведению породы.
– Породы?
– Породы, – подтверждает Сократ, – помните, как это было у вас в СССР?
– Как?
– Гулять за границу нельзя – сиди дома, доместикацифируйся![105]
– Ах, вот вы о чем…
– Об этом, – кивает древнегрек, – а первым диктатором был Бог, и опыты он ставил на Адаме с Евой.
– Вы про Эдем?
– Угадали. Создатель не хотел иметь обузы в лице человечества, поэтому запретил своим творениям вкушать запретный плод. И если бы не Дьявол, нас бы не было на земле в принципе.
– А где бы мы были?
– Нигде, никогда и никак, – отчеканивает Сократ. – Бог создал образ, Сатана – человечество.
– Вот как?
– Так. Но жить человечество могло бы и в раю. – умолкает Сократ, используя технику майевтики[106]. – Если бы…
– Если бы… – блуждаю я в лабиринтах высокой философии.
– Если бы создатель был милосердным…
– И не изгнал человечество из рая? – подвожу я итог внезапного откровения.
– Именно! – подхватывает Сократ, довольный результатами эксперимента. – Сама мысль появления у «игрушек» самостоятельного потомства была настолько неприятна Богу, что он обрек женщин и новорожденных на муки во время родов![107]
– Очень утонченный, и я бы сказал, чувственный садизм, – вступает в разговор Мульт, – или не так?
– Так, – удивляюсь я собственной сговорчивости, вспоминая библейский протокол.
– В итоге, – отрывает большой палец от подлокотника кресла Сократ, – ваш народ поклоняется божеству, прогнавшему его из рая, лишившему бессмертия и обрекшему на страдания[108].
– Поклоняется… – Я опускаю плечи.
– А божество, истязающее насильников, убийц и диктаторов, называет злом…
– Но ведь всегда есть надежда!
– Надежда?
– Надежда, что мир изменится!
– Надежда – это птица Феникс в печи Освенцима, – улыбается мудрец, подливая масла в огонь, – никто не делает зла по своей воле[109].
– Простите, а вы не сумасшедший? – задаю я интересующий всех телезрителей вопрос.
– Нет. Сумасшедшие не дают интервью первому каналу. А не дают они ему потому, что он у них не берет…
– Не берет?
– Не берет… У больных берет. Не у всех, а только на голову. У уродливых берет. Тоже на голову. А сумасшедшим отказывает. Отказывает на основании вашего же устава: «Психам, кроме главного, не давать». Ну а тот в свою очередь: пункт 13.3.2.
– Вы это искренне говорите? – увеличиваю я округлость глаз.
– Искренен человек бывает только в колыбели или в гробу.
– В гробу??? – пытаюсь я представить себя в нем.
– И в колыбели, – подтверждает Сократ.
– А как вы узнали, что мы – первый? – делаю я шаг в сторону.
– Обыкновенно. Вы – первый канал, которому я дал, и вы у меня… – обрывает, не заканчивая мысль, Сократ.
– …взяли? – вновь попадаюсь я на крючок знаменитой техники философа.
– Еще вопросы есть? – опускает устало веки Сократ.
– Больше вопросов нет.
– Тогда у меня вопрос.
– Какой?
– Сто долларов до понедельника займете?
Оператор в экране телевизора успевает включить характерный звук: пи-пи-пи, и мой ответ тонет в спасительной мелодии звуков, пробуждающих Диогена.
Из-за того что голова и тело мудреца находятся внутри деревянного пифоса, выточенного из цельного ствола мафусаила[110], привезенного в Россию контрабандистами из Калифорнии, голос Диогена звучит гулко.
– Первый канал – новости, которых стоит бояться! – заявляет, выбираясь из бочки, циник и, не прерывая зевоты, добавляет, тряхнув головой: – Мы же сейчас о Древней Греции говорим?
– О ней, матушке, о ней! – приветствует Сократ коллегу.
– Тогда моя очередь, – поднимается с колен Диоген.
– Дерзай! – благословляет киника диалектик[111].
Диоген:
– Взглянем на эту картину с другой стороны?
Сократ:
– Взглянем.
Диоген:
– Глазами Смита, считавшего основой общества человека и его пристрастия[112].
– Наивнейший, видимо, был мыслитель, – улыбаюсь я непривычной для моего государства формулировке.
Не отвлекаясь на пререкания, Диоген продолжает:
– Когда основные богатства вашей страны – энергоресурсы, а не люди, – за десять лет выросли в десять раз[113], для попадания народа в рай оставалось сделать последний шаг. Если бы… – пытается использовать технику Сократа Диоген.
– Если бы что? – не ловится на собственную наживку философ.
Диоген:
– Если бы не этатизм…[114]
– Эта… кто? – переспрашиваю я, пытаясь быть в курс событий.
– Но все вышло наоборот, – подмигивает мне правым глазом Диоген, – народу помогли избавиться от иллюзии земного счастья в результате исторического развития и…
– И спасли Вселенную! – подхватывает мысль Сократ, вспоминая инструкции феноменологии нравственного сознания[115].
– А как же двигатель? – пытаюсь интериоризировать[116] феноменологию индивидуума в государство я.
– Какой двигатель? – не понимает шутки Сократ.
Диоген:
– Который, имея сто сорок три миллиона девятьсот семьдесят пять тысяч девятьсот двадцать три лошадиные силы[117], не смог справиться всего с одной тормозной колодкой.
Сократ:
– Колодкой?
Диоген:
– Колодкой лиц, служащих Отечеству на благо собственного кошелька.
– Ах, вон ты о чем! – кивает головой мудрец, ступая на тропу индукции. – Видишь ли, Диоген, мощность этого двигателя зависит от людей, способных удовлетворять повседневные жизненные потребности и приносить обществу пользу.
Диоген:
– Согласен. А от чего зависит мощность тормоза?
Сократ:
– Мощность тормоза зависит от людей, имитирующих это созидание…
Диоген:
– Назовем их имитаторы!
Сократ:
– Имитаторы?
Диоген:
– Фаллоимитаторы!
Сократ:
– Почему фаллоимитаторы?
Диоген:
– Потому что общество – это самый чувствительный орган государства, и они его постоянно имеют!
Сократ:
– Логично. А знаешь, в чем парадокс?
Диоген:
– В чем?
Сократ:
– В том, что эти миллионы чиновников, полицейских, политиков…
Диоген:
– Назовем их террористами!
Сократ:
– Террористами?
Диоген:
– Да!
Сократ:
– Почему?
Диоген:
– Потому что они постоянно терроризируют народ требованиями увеличить их долю в бизнесе за крышевание от себе подобных.
– Вторично логично, – соглашается Сократ, кивая головой три раза, и добавляет: – Так вот, парадокс заключается в том, что для регулярного выкачивания денег из народного кошелька от тормоза требуется выполнение одной-единственной задачи – создание иллюзии внутреннего и внешнего врага.
Диоген:
– Назовем его вибратор!
Сократ:
– Кого?
Диоген:
– Тормоз!
Сократ:
– Почему вибратор?
Диоген:
– Потому что он постоянно вибрирует, просверливая общество в разных местах тротилом. И тем самым держит его в возбуждении.
Сократ:
– В напряжении, ты хотел сказать?
Диоген:
– А разве это не однокоренные слова?
Сократ:
– Ну… в каком-то смысле – это корни одних и тех же зубов…
Диоген:
– Назовем их клыки!
Сократ:
– Почему клыки?
Диоген:
– Потому что они, как вампиры, – сосут из народа кровь!
Сократ:
– Сосут?
Диоген:
– Еще как сосут!
Сократ:
– Как проститутки?
Диоген:
– Как они!
Сократ:
– Ну, хорошо. А что они делают потом?
Диоген:
– Потом они клофелинят своих пациентов, и после того как народ засыпает (отвлекаясь на очередную угрозу), обирают его до нитки.
– Третично логично! – восклицает, не кивая, мудрец. – И что тебе не нравится в этой безукоризненной государственности?
