Захар Прилепин - Обитель
Уже летом 1918-го по рекомендации зам. Председателя ЧК и члена Коллегии ВЧК Якова Петерса назначен секретарём управления особого отдела ВЧК и заведующим общим отделом этого управления.
В июне 1919 года ещё один стремительный рывок – двадцатидвухлетний молодой человек становится начальником оперативной группы поезда Председателя РВС, вождя Красной армии, второго, после Ленина, человека в стране – Льва Троцкого.
Поезд Троцкого с исключительной, лихорадочной скоростью перемещался по республике, нежданно появляясь то на Восточном, то на Южном, то на Западном фронтах, рассылая молниеносные приказы, совершая аресты, верша немедленный суд, расстреливая дезертиров и мародёров, агитируя, мобилизуя крестьян в Красную армию, выставляя заградотряды, атакуя, сбрасывая десантные группы, проводя допросы, захватывая в заложники военспецов и принуждая их работать на большевистскую власть, попадая под обстрелы, переживая крушения. Троцкий называл свой поезд “летучий аппарат управления”.
Эйхманис – в эпицентре всего этого; и постоянно на глазах Троцкого.
В сентябре 1920 года, с переносом военных действий Красной армии в Среднюю Азию, Эйхманис назначается в особый отдел Туркестанского фронта на должность начальника активной части, а затем – начальником Казалинского отделения ЧК.
В ноябре 1920 года он – председатель ЧК Семиреченской области. Разрабатывает успешный план по ликвидации казачьего отряда полковника Бойко.
В начале 1921 года мы видим двадцатичетырёхлетнего Эйхманиса уже на должности председателя ЧК всей Туркестанской республики (территория, соразмерная с любой крупной европейской страной).
Он выступает в качестве организатора убийства одного из опаснейших врагов советской власти атамана Александра Дутова. В ночь с 6 на 7 февраля 1921 года в Китае, в местечке Суйдун, в своем кабинете Дутов застрелен в упор. Многочисленная и вышколенная охрана его не спасла.
В том же году, в ночь с 8 на 9 июля, во время катастрофического алма-атинского селя гибнет первая жена Фёдора Эйхманиса.
Он руководит подавлением совместного восстания декхан и солдат 3-й погранбригады в Нарыне.
Возглавляет ликвидацию партизанских подразделений Исраиль-Бека и организует последующее его убийство в собственной ставке.
(Здесь уже просматривается определённый почерк Эйхманиса. Едва ли он – организатор первых заказных политичес-ких убийств не только в стране, но и за её пределами – мог предположить, что тем же, а прямо говоря – его же почерком – напишут много позже и убийство в своём доме товарища Троцкого – когда-то прямого начальника Эйхманиса.)
Следующие, при опосредованном или непосредственном участии Эйхманиса, убийства: руководитель басмаческого движения Джанузаков и один из видных басмаческих командиров Энвер-Паши.
(Идёт война: они бы его тоже убили, и предпринимали попытки. Эйхманиса со временем возненавидели здесь все басмачи, баи и прочие бабаи – этому изобретательному демону приписывали даже тех мертвецов, к убийству которых он руку не приложил.)
Далее Эйхманис, выполняя спецприказ ЦК ВКП(б) перемещается в Бухару, где успешно выполняет секретное задание по выдворению последнего бухарского эмира за Пяндж.
2 июня 1922 года Эйхманиса переводят в Москву: ему предоставлено место начальника 2-го отделения (Средний Восток и Средняя Азия) Секретно-оперативного управления ГПУ при НКВД РСФСР. Ещё раз, на секундочку остановимся и спокойно отметим: двадцатипятилетний человек получает в оперативное наблюдение Средний Восток и Среднюю Азию – масштабы македонские.
В начале 1923 года Эйхманису предлагают должность в аппарате управления СЛОН – первого концентрационного лагеря, созданного Советской республикой на территории бывшего монастыря.
(Именно таким образом и неожиданными зигзагами будет развиваться его насколько чудовищная, настолько же ошеломительная биография.)
Цель новой работы формулируется постепенно: отработка механизма полноценного использования труда заключённых.
Важный момент: работа СЛОН не регламентировалась общегосударственным законодательством. То есть: делайте, как считаете нужным, товарищи. У вас большой опыт самостоятельной работы, например, в советской Азии.
Новый перевод для Эйхманиса не был ссылкой (юг – Москва – север) – напротив, ему доверили организацию очередного сверхважного госэксперимента.
Кроме того, именно в Соловецкий лагерь были теперь свезены все крупнейшие враги советской власти – кому как не Эйхманису в личное ведение могло большевистское руководство препоручить их.
На пароходе “Глеб Бокий” (ещё с Туркестана старший товарищ и новый, после Якова Петерса, покровитель Эйхманиса – не только пароход, но и живой человек, естественно – чекист, куратор СЛОНа) он прибывает на очередной пост.
Теперь любопытные детали.
13 марта 1925 года организуется Соловецкое отделение Архангельского общества краеведения (СОАОК): приказ по Управлению Соловецким лагерем особого назначения. Председатель краеведов, как ни удивительно, Фёдор Эйхманис.
12 мая 1925 года очередным приказом УСЛОНа северо-восточная часть Большого Соловецкого острова объявлена заповедником. На территории заповедника запрещалась вырубка леса, охота, сбор яиц и пуха. Позже по инициативе Эйхманиса был заложен питомник лиственниц и других хвойных, которые были рассажены по всему острову.
(Послушное воображение рисует молодого мужчину – вот у него саженец в руках, вот он держит в ладонях нежнейшего птенца лимонного цвета.)
Соловецкие краеведы (по совместительству – заключённые) и бывший организатор спецпокушений во главе краеведов – с успехом занимаются акклиматизацией ондатры и вопросами рационализации лесопользования.
Эйхманис и его спецы изучают острова архипелага, скиты на Анзере, неолитические лабиринты на Большом Заяцком острове, Фаворскую часовню на острове Большая Муксалма, разыскивают и описывают землянки отшельников.
Весомая цифра: 138 научных учреждений СССР переписываются с краеведами Эйхманиса.
Летом 1926 года к Эйхманису приезжают столичные гости – профессор Шмидт (АН СССР), профессор Руднев (Центральное бюро краеведения), профессор Бенкен (ЛГУ). Профессора, мягко говоря, удивлены результатами работы и настаивают на преобразовании СОАОКа в самостоятельное Соловецкое общество краеведения (СОК).
СОК организован в ноябре 1926 года.
В декабре публикуется первый сборник научных материалов СОКа. В последующие годы их будет опубликовано ещё двадцать пять. Ценность многих монографий поныне несомненна.
Далее: ещё одна забава латышского стрелка – музей, под который выделили Благовещенскую церковь и утепленное прясло крепостной стены возле Белой башни.
После случившего в монастыре пожара (вопреки легенде большевики не имели к нему никакого отношения: зачем им жечь собственный лагерь) в музей идёт 1500 единиц хранения монастырского архива, 1126 старых книг и рукописей, две с половиной тысячи икон, деревянная и оловянная посуда основателей монастыря, келейный белокаменный крест преподобного Савватия, чудотворная Сосновская икона Корсунской Божией Матери в сребропозлащенной ризе ручной художественной работы, образ Спаса Нерукотворного, написанный преподобным Елеазаром Анзерским, художественная парча, коллекция отреставрированных древних бердышей, копий, стрел, пушек, пищалей. Всего 12 тысяч экспонатов.
Ну и заодно: программки лагерных театров, лагерные газеты и журналы, фотографии бодрого быта лагерников, их литературные сочинения и прочие рукотворные изделия зэка. А что, тоже история.
Одновременно по приказу Эйхманиса открыт ещё один музей в части Спасо-Преображенского собора. В алтаре – экспозиция по иконописи, в Архангельском приделе – коллекция оригинальных гравированных медных досок XVIII–XIX веков и оттиски с них, расписная напрестольная сень 1676 года, коллекция лампадок и подсвечников XVII века.
Ранее извлечённые любопытными чекистами на Божий свет мощи Зосимы, Савватия и Германа снова оказались в серебряных раках.
(Может, Эйхманис подумал, что спасут за оказанное уважение? Не спасли.)
Достойно упоминания, что в мае 1926 года по ходатайству Эйхманиса вдвое был сокращён срок заключения Нафталия Френкеля.
Позже Френкель стал генерал-лейтенантом НКВД и по сей день носит славу непревзойдённого рационализатора подневольного труда.
В августе 1929 года Эйхманис возвращён в Москву и занимает должность начальника 3-го отделения Спецотдела ОГПУ: внешняя контрразведка. Работа по нему: он в этом направлении уже потрудился в империалистическую.
Следующий год: новое, выше и ужасней некуда, назначение – 25 апреля на Эйхманиса было возложено руководство всеми лагерями того времени: Соловецким, Вишерским, Северным, Казахстанским, Дальневосточным, Сибирским и Средне-азиатским.
Он – первый начальник Управления лагерей ОГПУ, император того, что позже будет названо Архипелаг ГУЛАГ. (Бежал-бежал бывший тонконогий, симпатичный типографский рассыльный, и – добежал наконец. Стоит на вершине, озирается. Сюда бежал, нет?)
