Алексей Сухаренко - Блокада. Запах смерти
– Двухмесячный срок, доктор, – поправил врача Петраков.
– Вы меня учите устанавливать срок беременности? – удивленно посмотрела на Алексея Матвеевича женщина. – Я, между прочим, по специальности акушер-гинеколог.
– Три месяца?! – не смогла сдержать своих эмоций Настя.
– Да. Даже, может, три с половиной, – подтвердила врач.
Иван, радуясь, что его Настя осталась жива, не особенно вслушивался в этот разговор, но постепенно слова «три с половиной месяца» проникли и в его сознание, и он, непроизвольно отсчитав это время назад, почувствовал, как его спина покрывается испариной от поднявшегося в душе волнения. Ровно четырнадцать недель назад они с Анастасией венчались у отца Амвросия в Волковой церкви и провели свою первую брачную ночь в деревенской баньке. Значит… Значит, Настя носит его ребенка.
Они встретились взглядами и все поняли без слов. Иван, уже не сдерживаясь, радостно поцеловал любимую.
– Так, пора оставить Настю, ей нужен покой, так доктор сказала, – подал голос Петраков-старший, явно без удовольствия наблюдавший этот поцелуй. Он хотел пристыдить дочь, напомнив ей, что она является женой Мышкина, который сейчас воюет за Родину, но сдержался. «В конце концов, если Зарецкий отец будущего ребенка, он имеет право беспокоиться за нее», – появилась у него первая нейтральная мысль по отношению к Ивану Зарецкому.
Врач, получив поддержку Петракова, стала выпроваживать Цыгана, прося его приходить завтра.
– И поесть обязательно принесите. Чего-нибудь пожирнее. Может быть, молока или масла сливочного, – напутствовала она его.
– Я люблю тебя, Настенька, – шепнул на ушко любимой Цыган, с трудом отрываясь от девушки.
– И я тебя люблю, милый, – впервые счастливо улыбнулась девушка, забыв про все – про войну, про Мышкина, видя перед собой только своего любимого мужчину.
– Ну, теперь она быстро пойдет на поправку, – улыбнулась врач, видя, как прямо на глазах изменяется состояние ее пациентки.
Выйдя из палаты, Иван и Алексей Петраков прошли на лестничную площадку, где у открытого окна, не сговариваясь, закурили.
– Что, опять скажешь мне, чтобы я поскорее исчез из жизни твоей дочери? – не выдержал сквозящего между ними напряжения Цыган.
– И что, ты исчезнешь? – хмуро поинтересовался Петраков.
– Нет, – решительно отрезал Иван.
– Только ты учти две вещи. Первое: моя дочь замужем, – начал Петраков.
– Первый брак был со мной, а второй недействителен, – перебил его Иван.
– А я работник НКВД, а ты вор.
– Ну, это дело поправимое, – усмехнулся Цыган, и было не очень понятно, что, собственно, он имеет в виду.
– Может, ты и прав, – грустно усмехнулся Алексей Матвеевич. – После того как осудят сына, мне, наверное, уже не работать в милиции.
– Не надо грустить, Алексей Матвеевич. Я же не переживаю, что отказался от уголовного прошлого, – попытался поддержать его Иван.
И оперативник весело рассмеялся его шутке.Как и предполагал Петраков, Славку осудили на десять лет лагерей, а ему самому пришлось написать заявление с просьбой об увольнении и отправке на фронт. Алексей Матвеевич прошел всю войну, командовал дивизионной разведкой, был награжден многочисленными орденами и медалями и окончил войну в Будапеште. В конце 1944 года Верховный суд СССР удовлетворил просьбу заключенного Петракова Вячеслава Алексеевича о замене его лагерного срока отправкой на фронт, и в январе 1945 года был направлен в дисциплинарный батальон пехотного полка, где в первом бою получил тяжелое ранение и был списан по состоянию здоровья в запас. Христофорова Бронислава Петровича военным трибуналом приговорили к высшей мере наказания, и в августе 1942 года он был расстрелян во внутреннем тюремном дворике Крестов. В результате расследования был установлен факт убийства старшего лейтенанта Мышкина, и в июле 1942 года Анастасия получила официальное извещение. В октябре 1942 года Анастасия родила сына, которого назвали Иваном. Маленький Иван Иванович благополучно пережил вместе с матерью и остальными членами семьи Петраковых и блокаду, и остальные годы войны. Весной 1944 года за активное участие в проведении операции по обезвреживанию немецкой разведывательной сети Зарецкий Иван Ефимович, по представлению управления НКВД по Ленинграду и Ленинградской области, был награжден орденом Отечественной войны первой степени. Кроме того, его восстановили в гражданских правах. Сразу после этого он сделал своей любимой женщине предложение руки и сердца, и они зарегистрировали свои отношения, став официально мужем и женой. После этого у них родилось еще трое детей, и все мальчики, чему больше всех радовался их дедушка. И когда в старости заслуженный пенсионер республиканского значения Алексей Матвеевич Петраков брал своих внучат на рыбалку, он часто, сидя с ними у костра, вспоминал тяжелые дни блокады. Особенно трогательно дед рассказывал им про удивительную любовь между самой красивой девушкой и самым отважным и сильным мужчиной, произошедшую в ту тяжелую, героическую пору, – про любовь их отца и матери. Конечно, говорил не все, а только то, от чего рты изумленных мальчишек оставались открытыми все время, пока он не замолкал.
