Вадим Норд - Вероника желает воскреснуть
Полезный совет, это не когда рассказывают, что вообще надо делать для получения желаемого результата. Совет, это когда конкретно говорят: «Делай вот так».
Не каждый способен давать полезные советы.
И далеко не каждый способен им следовать.
7. Quid dubitas, ne faceris[15]
«Quid dubitas, ne faceris», по мнению Александра, звучало куда лучше, чем широко распространенное «не уверен – не обгоняй», поэтому он предпочитал употреблять латинский аналог. Не для того, чтобы лишний раз щегольнуть эрудицией, а просто потому что нравится.
Настроение было подпорчено с самого утра. Любимая женщина, не успев открыть глаза, устроила сцену ревности, обвинив Александра в том, что он изменяет ей с какой-то Вероникой. Снов сегодняшних Александр не помнил, но вполне допускал, что во сне мог произнести это имя. Слишком много в последние дни думал он об Алецкой, не в эротическом (боже сохрани!) смысле, а в сугубо деловом. Но объяснять ничего не стал, улыбнулся и сказал, что любимая не расслышала, на самом деле он говорил не «Вероника», а «Аленка». Похоже ведь, особенно если спросонья.
Похоже-то, может, и похоже, но свою порцию хрена с горчицей Александр получил и теперь медленно ее переваривал, думая о делах. Не придумали еще лучшего лекарства от хандры, меланхолии, тоски, депрессии и прочего минора, чем работа. «Все люди делом живы», – отвечает мать, когда некоторые не слишком умные и не слишком деликатные люди интересуются, почему она продолжает работать в пятьдесят семь лет. Хороший ответ. Александр думал, что мать сама его придумала, но оказалось, что это сказал Горький.
Александр намеренно не стал подводить Алецкую к подписанию договора с клиникой в день знакомства, несмотря на то что она была «нацелена» конкретно на него и на клинику «La belle Hélène». Нацелена-то нацелена, но при этом настроена недружелюбно, при знакомстве напряженность так и звенела в воздухе натянутыми струнами. Недоверие с оттенком презрения плюс сознание собственного могущества. «Теперь-то вы забегаете, врачишки, будете стараться, потому что за мной стоит Соймонов». Этих слов Вероника не произносила, но многое можно передать и без слов. А что касается недоверия, то его Вероника и не думала скрывать.
Все правильно, все закономерно, именно так все и должно быть. Кто обжегся на молоке, тот дует на воду. «Gebranntes Kind scheut’s Feuer», говорят немцы – «Обжегшийся ребенок боится огня». Отношение к частному легко переносится на целое (паршивая овца все стадо портит), люди склонны к обобщениям, подчас весьма неверным, и к противопоставлениям они тоже склонны. По нескольким врачам судят обо всех врачах вообще, противопоставляют пациентов и врачей, а зачем противопоставлять? Интересы ведь и у пациентов и у врачей общие. Но «паршивые овцы» создают иное впечатление, увы.
Не стоит принимать важные решения во взвинченном состоянии. Лучше не начинать сотрудничество со взаимной неприязни, а подождать день-другой. Возможно, новые впечатления, накладываясь на старые, изменят что-то к лучшему, хоть немного растопят лед. Первая встреча закончилась ничем еще и потому, что Александру нужно было некоторое время на раздумья. Не всегда получается определиться с методикой ведения пациента сразу же после осмотра. «Такие вопросы с кондачка не решаются», – говорил один киношный персонаж. Да, не решаются, особенно в том случае, когда речь идет об исправлении ошибок.
Чужих ошибок.
Множества чужих ошибок.
Сказать, что Алецкой не повезло, означало не сказать ничего. Ей сильно не повезло, очень-очень не повезло, все, что только можно было сделать не так, сделали не так. Объяснить подобное неудачным стечением обстоятельств можно только с большой натяжкой. Осложнения бывают, от осложнений никто не застрахован, это общеизвестно, но… Но существует еще и понятие качества оказанной услуги. Кто сказал, что качество – это когда все делаешь правильно, даже если никто за тобой не наблюдает? Очень верно сказано, свой внутренний контроль должен быть самым жестким, самым суровым, иначе не видать тебе никакого качества как своих ушей.
Если вдуматься, то делать все правильно гораздо легче, чем делать неправильно. Во-первых, потому что тебя учат, как надо делать правильно. Во-вторых, тот, кто делает все правильно, никогда не тратит времени на переделку сделанного. В-третьих, к тому, кто делает все правильно, никто не предъявляет претензий (ну – почти никто, потому что иногда сделаешь все правильно, а претензии все равно будут, люди ведь разные). В-четвертых, а может, и во-первых, это уж кому как, не стоит забывать о самоуважении. Приятно сознавать, что ты высококлассный специалист, а не бракодел какой-нибудь. И в-пятых, ничто не проходит безнаказанно, рано или поздно привычка работать спустя рукава доставит своему обладателю очень крупные проблемы.
Так какой смысл в том, чтобы плохо работать? Не получается? Так займись чем-нибудь другим. Взять хотя бы того же Кузоватого. Неуверенность в себе мешает ему самостоятельно делать большие операции, но зато как ассистент он выше всяких похвал. Если Виктор Артемович сознает, что ответственность за исход операции лежит на чужих плечах, он работает хорошо. Другой вопрос, зачем с таким характером вообще на врача учиться, ведь у врачей что ни шаг – то ответственность, что ни чих – то принятое решение, но, возможно, Виктор Артемович, только начав работать, осознал до конца свою неуверенность. Но ведь осознал и принял правильное решение, в результате живет спокойно, зарабатывает неплохо, даже весьма неплохо, и на работе его ценят как прекрасного ассистента. Какой бы ты ни был корифей и волшебник, но без толкового ассистента ни одну операцию на должном уровне не провести.
Главное в жизни что? Место свое найти. Тогда и жизнь, можно сказать, удалась.
Намерение посетить клинику «Magia di Bellezza» и пообщаться с тамошними врачами было не эмоционально-спонтанным, а осознанным, можно даже сказать – необходимым. Для того чтобы правильно оценить ситуацию, надо выслушать обе стороны, собрать как можно больше информации. Да, Алецкую буквально изуродовали, вместо того чтобы сделать ее красивее. Вина врачей не вызывает сомнений, но только ли одни врачи виноваты в случившемся?
Соблюдала ли Алецкая врачебные рекомендации?
Не «давила» ли она на врачей, указывая, что и как они должны делать? Александру приходилось сталкиваться с подобным диктатом со стороны пациентов. Кого-то не устраивали сроки, кто-то не желал слышать слово «невозможно», кому-то хотелось на следующий день после операции вернуться к активной жизни… С теми, кто упорствовал, Александр не связывался, себе дороже. Но некоторые все же связываются, надеясь, что пронесет.
И кто конкретно виноват? Бывает же так, что, не удовлетворившись результатом, человек обращается в другую клинику к другим врачам, а потом винит во всем тех, кто работал с ним вначале. У стоматологов подобное случается сплошь и рядом – пройдет бывший пациент через несколько рук, а потом возвращается в «исходную точку» и качает там права, утверждая, что виноваты именно те, кто установил протез или имплантат, а не те, кто улучшал-дорабатывал. Может, Вероника о чем-то умалчивает?
Ну и для налаживания контакта с Алецкой хорошо бы пообщаться с теми, кто лечил ее раньше, пусть даже это лечение вышло, что называется, боком.
Александр ехал в «Magia di Bellezza» не для того, чтобы обвинять и стыдить, а для того, чтобы разобраться в ситуации и найти ключик к Алецкой. Работать с ней так и так придется, раз уж взялся, но лучше бы превратить этот процесс из противостояния в сотрудничество.
В «Magia di Bellezza» его ждали. Будучи до мозга костей деловым человеком Александр никуда не являлся без предварительного согласования. Даже к матери или к любимой женщине. Мало ли что, лучше предупредить. По телефону подробности излагать не стал, только сказал, что хотел проконсультироваться по поводу одной пациентки. Главный врач не имел ничего против, и они быстро согласовали время. Возможно, главный врач решил, что консультация по поводу пациентки всего лишь предлог, а на самом деле Александр собирается прощупать почву насчет перехода в «Magia di Bellezza». Уж очень он был приветлив, прямо до приторности.
Оказалось, что в клинике «Magia di Bellezza» приторность была чем-то вроде визитной карточки. Краснолицый усач у входа улыбнулся Александру во все тридцать два прокуренных зуба и вместо обычного «Проходите» выдал: «Рад приветствовать вас в нашей клинике!» Только что книксена не изобразил, но книксен здесь был совершенно неуместен. Вместо книксена охранник поинтересовался, не возникло ли у Александра проблем с парковкой возле клиники. Еще никто никогда в Москве не задавал Александру подобного вопроса. «А если бы возникли – что тогда?» – спросил он. «Можно поставить за ворота, на стоянку для сотрудников», – продолжая улыбаться, ответил охранник.
Девушка на ресепшен смотрела на Александра столь проникновенно, что можно было подумать о любви с первого взгляда. Узнав, что Александр пришел к главному врачу, она не ограничилась тем, чтобы назвать этаж и номер кабинета. Нажатием кнопки была вызвана другая девушка, ростом под два метра (во всяком случае, Александр со своими метром восьмидесятью пятью доставал ей до переносицы), которая пригласила Александра следовать за ней. Ноги у девушки радовали не только длиной, но и совершенством формы, попка тоже была ладной, под стать ногам, поэтому Александр проследовал за ней с огромным удовольствием. Ничего особенного, никакого эротоманства, просто наслаждение созерцанием красоты. Красотой приятно любоваться во всех ее проявлениях. К тому же пластическому хирургу, как говорится, сам бог велел почаще созерцать подобное, чтобы четче представлять, к чему надо стремиться в своей работе.
